И вырастут крылья (СИ) - Кадуцкая Татьяна Владимировна

…В квартиру я вошёл минут через десять-пятнадцать. Оборотницы тихо сидели в гостиной. Деви уже улыбалась, и только царапины напоминали о случившемся.

– К утру заживут, – заверил Зарецкий, нервно вышагивая из угла в угол, и шикнул на всхлипывающую няньку: – Мила, успокойся! Никто не виноват, что так вышло!

Я огляделся в поисках Даши и Линнель.

– Они в комнате, – сказал воздушник. – Лина молчит… снова.

В сердцах чертыхнулся:

– Три месяца псу под хвост!

– Волку, если на то пошло, – буркнул Зарецкий. – Узнал, кто это?

– Из соседнего подъезда оборотни. У мальчишки сегодня случился первый перекид, – я нервно запустил пятерню в волосы. – Никто этого не ожидал. Малому только девять лет.

– Девять лет? – удивилась Мила. – Рано.

– Именно. Волчонок на радостях помчался вокруг дома. Деви и Лину он видел раньше, вот и подбежал похвастаться!..

Мы сидели на кухне и пили чай, ждали, сами не зная чего. Зарецкий вдруг подтолкнул ко мне свой гилайон.

– Смотри!

– Что?

Я включил какое-то видео.

– Это наш местный телеканал, – пояснил маг. – На это Двулуние уже зарегистрировано самое большое количество первых трансформаций за все годы наблюдений. Причём, как и у этого волчонка, оборот случился рано. Обычно это происходит в 11—12 лет, а тут 9-10.

– Думаешь, неслучайно?

Он кивнул, но говорить больше ничего не стал. В комнату бесшумно прошмыгнула Тося.

– Идите-ка вы по домам. Не выйдет она сегодня. С дитятком своим будет.

Не вышла Даша и на следующий день. Тося сидела со мной в гостиной и тяжело вздыхала.

– Линочка ведёт себя точь-в-точь как тогда: молчит и с рук не слезает. А когда Рустам пришёл и заговорил, в вой кинулась.

Кошка украдкой вытерла глаза. Я сквозь зубы ругнулся. И ведь винить некого! Никто не хотел плохого! Хотя попало уже всем: и ханам, и Миле. Лайдир скор на расправу.

– Сегодня мальчик тот с отцом приходили. Извинялись. Угощение вот принесли, – женщина махнула рукой. – Кто же знал?!

– Успокойтесь, Тося! Да, ситуация вышла неприятная, но мы справимся. И впредь будем осторожнее. Скорее всего, у Лины всё, связанное с собаками, будет фобией до конца жизни.

– Ага. Феденька в обед нашего психотерапевта приводил, она тоже так говорила.

Вот ушлый гад! Уже успел?!

– Тосенька, спасибо! – я поднялся из-за стола. – Мне пора. Пожалуйста, передайте Даше, что я заходил.

– Конечно-конечно, – засуетилась женщина, провожая меня.

Как-то мне стало сомнительно, а если вспомнить её «Феденьку», то было абсолютно очевидно, на чьей стороне симпатии кошки. Лучше я сам напишу Даше.

***

Я словно заново окунулась в то дерьмо, из которого вытаскивала Линочку осенью. Тот же ужас, та же обречённость, те же пустые глаза. Первые два дня мы часами лежали с дочкой в кровати и смотрели друг на друга. Она молчала. А я пыталась пробиться в её хрупкий и уже покалеченный мирок.

– Лина, не бойся.

***

– Тебя никто не заберёт.

***

– Я не уйду…

Сотни фраз по кругу!

– …Как же мне убедить тебя, девочка моя?.. Моё солнышко… Понимаешь, раньше мы были одни, а сейчас нет. У нас есть Калина и Виджей и много-много других людей, которые не дадут нас в обиду… У нас есть Артемий Ильич и Фёдор Николаевич. Ты же знаешь их! Помнишь… Они хорошие. Они защитят… Мы не одни…

Лина, конечно, не была такой раздавленной, как в прошлый раз. Но мы опять везде ходили за руку. И опять она постоянно сидела на моих коленях. На следующий день после случившегося приходил наш психотерапевт.

– Две недели попьёте зелье, а потом продолжим наши встречи, – женщина вздохнула. – Вы живёте в Степи. Это территория оборотней. А значит, Лина в любой момент может встретить не только волка, но и тигра, льва, барса.

– Может, нам вернуться в Паг-Авит?

– А там разве нет зверолюдей?

И мы продолжили лечение. Нам очень помогала Деви. Непоседливая оборотница, не понимая, что произошло, вела себя как обычно: прыгала, смеялась, слушала весёлые песенки. Звала играть Лину, а когда та не шла, подбегала и тёрлась носиком о щёку моей девочки. Дочка боялась щекотки и невольно начинала улыбаться. Вот так потихоньку, минута за минутой, мы приходили в себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В субботу я пригласила в гости Артёма. Во-первых, сильно соскучилась, а во-вторых, хотела посмотреть, как малышка воспримет появление мужчины. Накануне мы с ним всё обговорили и постарались предусмотреть любые неожиданности.

Тёма пришёл не с пустыми руками. Он запомнил, какие сладости понравились Лине, и купил их. Когда Воронцов вошёл в квартиру, я привлекла внимание дочери.

– Смотри, кто к нам пришёл? Это Артемий Ильич. Помнишь его?

Лина слабо-слабо кивнула, и я облегчённо перевела дух. Мужчина в расслабленной позе сидел в кресле и тихо разговаривал с Деви. Эта маленькая тигрица была чересчур общительная и радовалась каждому гостю. Худшего наказания для Деви, чем остаться одной в комнате, нельзя было и придумать.

– …Смотри, какую книгу мне Даша подарила!.. А у Лины про морских эльфов!.. А мы вчера смотрели… А я видела…

В этом привычном шуме моей девочке было спокойнее. И вот она уже пальчиками просит назад свою книгу и показывает мне красивую эльфийку. С интересом следит за Тосей, когда та идёт на кухню заваривать нам чай, и всё чаще поглядывает на яркую коробку с пирожными. Мы с Тёмой обменялись счастливыми взглядами.

И всё было вполне мирно и спокойно, пока не притащился Федя.

– Привет всем! Деви, смотри, что вам тётя Дария передала?

– Пирог?! – тигрица подбежала к магу. – Ты был у папы Малати?

– Да, – Зарецкий передал ей пакет и приветственно кивнул нам с Линой: – Как вы?

– Нормально, – я улыбнулась в ответ.

С приходом Феди атмосфера в доме стала напряжённее. Не помог даже чай с пирогом. Маги не сказали друг другу ни одного слова, но если бы глазами можно было убивать, у нас в квартире было бы два трупа. Я отчаялась найти какую-либо нейтральную тему, потому что о чём бы ни начинала говорить, заканчивалось всё взаимными шпильками мужчин.

В один момент я просто не выдержала.

– Знаете, я устала. Пойду к себе, а вы и дальше можете упражняться в остроумии.

– Даша!..

– Журавлик, ты чего?

Они вскочили следом, а я покачала головой.

– У меня были паршивые дни. И сегодня я хотела просто отдохнуть с близкими и друзьями. Жаль, что не вышло.

Я уложила Лину спать (назначенное психотерапевтом зелье обладало и снотворным эффектом) и прислушивалась к голосам в гостиной, но о чём говорили мужчины, так и не поняла. А через минут десять в квартире стало тихо: они ушли. Ну и ладно! Достали своим соперничеством. Но долго порелаксировать мне не дали.

– Даша, – Тося осторожно тронула меня за плечо. – Тебе лучше выйти в коридор. Я побуду с Линочкой, если она проснётся.

Я непонимающе нахмурилась, но заметив бледное лицо оборотницы, послушно вышла из комнаты. Никого. Потом услышала какую-то возню за входной дверью. Вышла на лестничную площадку и остолбенела. Эти олухи дрались, метелили друг друга, не глядя по сторонам. Хорошо, хоть не магически, а то могли пострадать посторонние люди.

– Эй!!! Вы что творите?!

Но мужчинам сейчас было не до меня: скопившаяся взаимная неприязнь и злость выплеснулась, наконец, и у одного, и у другого. Перевес явно был на стороне Воронцова. У него же специальная подготовка в Управлении, постоянные тренировки, а Зарецкий… Лекарь должен лечить, а не наоборот. В какой-то момент Артём схватил Федю за горло и буквально впечатал в стену. Аж штукатурка посыпалась!

– Чтобы я тебя рядом с ней больше видел! Даже дышать в её сторону не смей! В последний раз предупреждаю! Понял?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вряд ли Федя мог что-то ответить ему: лицо мужчины было залито кровью, из груди вырывались хрипы. Я хотела помочь, но Тёма удержал меня за руку.

– Не лезь! Без тебя обойдётся. Лекарь он или как?!

Зарецкий тяжело дышал, сплёвывая кровь. Воронцов не сводил с него тяжёлого, напряжённого взгляда. Пикни Федя сейчас хоть слово, огненный бы его прикончил. Воздух пропитался потом, кровью и тестостероном.