Прейскурант на победу - Валерий Самохин

– Salut, Исайя! Очень хорошо, что ты решил вернуться в Европу.

Невысокий полноватый господин колобком выкатился из-за стола и радушно обнял молодого человека. Управляющий отделением Лионского кредита на пляс де ля Конкорд получил нынешнюю должность в прошлом году. До этого он преподавал в Берлинском политехническом университете.

– Bonjour, месье Дювуаль, – с почтением ответил молодой человек. – Сердечно рад видеть вас в добром здравии!

– Откуда ему взяться, с моей любовью к чревоугодию?

Похлопав себя пухлыми ладошками по упитанному животу, толстячок заразительно рассмеялся. Через минуту он продолжил уже серьезным тоном :

– Я получил депешу и подготовил все по твоей просьбе. Bank du Monde – небольшой, но с отделениями в Германии и Британии. Основной акционер – мой кузен. К сожалению, он заигрался с ценными бумагами, влез в долги и вынужден продавать свою долю. Есть еще три крупных акционера, но они против сделки возражать не будут.

Исайя неторопливо отщелкнул несколько камней на малахитовых четках и задумчиво посмотрел на банкира. В ответ последовал одобрительный прищур светло-серых глаз. Спустя мгновение оба собеседника рассмеялись: профессор Дювуаль неоднократно подчеркивал на своих лекциях, что торопливость при деловых переговорах крайне нежелательна.

– Можете назвать стоимость приобретения?

– Недорого, совсем недорого. Просмотришь балансы, и уже тогда поговорим об окончательной цене. Комиссионный процент в договор будем включать стандартный?

– Месье Дювуаль, – невозмутимо ответил молодой человек. – Вы прямо сейчас можете начинать скупку акций Bank du Monde на открытом рынке. Когда остальные игроки узнают, что в сделке участвует торговый дом Черникова, ваша прибыль будет значительно выше обычной комиссии.

На этот раз смешливый банкир только хмыкнул:

– Я всегда говорил, Исайя, что из тебя получится неплохой финансист.

Молодой человек с бесстрастным лицом ждал продолжения: профессор учил его не реагировать на комплименты.

– Присмотрели и страховую компанию. Почти три тысячи клиентов, в их числе и несколько крупных предприятий. Владелец единоличный, но находится на грани банкротства: несколько крупных страховых выплат и просрочки по кредитам. Полагаю, здесь комиссия ожидается?

– Предлагаю половину от стандартной: скидка за оптовый заказ, – с лукавой усмешкой предложил Исайя. – Как называется страховая компания?

Во взгляде банкира промелькнуло недовольство, но ответ прозвучал вполне доброжелательно:

– «Julie».

Исайя усмехнулся – шефу должно понравиться. Тут же поймал себя на мысли, что двухнедельное общение с сотрудниками торгового дома не прошло бесследно: европейские привычки в обращении начинают потихоньку меняться.

– А что с паевым фондом?

Толстячок развел руками:

– Мои специалисты подобрали несколько вариантов, но отчет еще не готов – просто не хватило времени.

– Просмотрю сам, – кивнул головой Исайя. – И крайне признателен вам за проделанную работу. Думаю, что можно готовить документацию по сделкам: вашим рекомендациям я привык доверять.

Месье Дювуаль доверительно наклонился к собеседнику:

– Скажи мне, mon jeune ami. Твой chef… многие считают его просто везунчиком, но есть и те, кто называет Рембрандтом от финансов. Кто из них прав?

У молодого человека вновь промелькнули перед глазами все схемы и инструкции, полученные им перед отъездом. Всю дорогу в поезде он рисовал графики и делал сложные расчеты, пытаясь найти слабое звено. И не нашел. Но были простота и изящество комбинации.

– Он – гений!

В привычно бесстрастном тоне Исайи впервые промелькнула восторженная нотка.

Париж. 16 января. 1898 год. Европейская штаб-квартира торгового дома «Черников и сын»

Мокрый снег, выпавший этой ночью, остудил самый беспечный город планеты. Зимняя фея своим волшебным прикосновением превратила Эйфелеву башню в стройную белую ель и осыпала прозрачными хрусталиками неуловимые частички ветреной любви, витающие в пьянящем воздухе Парижа.

Вечно праздная богема Монмартра зябко куталась в клетчатые пледы шотландских искусников, забросив мольберты, партитуры и модные золотые перья, а ночные жрицы любви еще не проснулись, досматривая утренние сны…

Исайя Либман, привычно не обращая внимания на мелкие неудобства, стряхнул налипший снег с промокших ботинок и поднялся по скользким ступенькам служебного входа в офис Bank du Mond. В приемной его встретил секретарь – голубоглазый светловолосый мужчина средних лет. Сдержанно поздоровавшись, он коротко доложил:

– Месье, получена депеша от superieur.

– Что там написано? – бросил на ходу молодой человек, открывая дверь кабинета.

– Только два слова, месье: завтра начинаем…

Три месяца промелькнули как один день. Больше всего хлопот доставили бюрократические процедуры, но помогли многочисленные связи среди бывших учеников профессора. К назначенному сроку успели вовремя.

Самой дорогой покупкой оказался банк: почти семидесятипроцентный пакет акций обошелся в шесть миллионов франков – чуть больше двух миллионов рублей. Страховая компания и трастовый фонд стоили намного дешевле.

Большой удачей было то, что удалось переманить старого университетского товарища – Мишеля Ганье. Вместе с ним пришли еще несколько специалистов. Друг уже три года работал в голландском отделении банкирского дома Ротшильдов и был рад возможности вернуться на родину. Но пришлось клятвенно за него поручиться перед шефом, у которого кандидатура почему-то особого энтузиазма не вызвала…

– Пригласите Ганье, – попросил Исайя. – И заварите кофе.

После промозглого утра захотелось взбодриться горячим напитком.

– Bonjour, chef, – поприветствовал его Мишель, войдя в кабинет.

Исайя слегка поморщился – старая дружба не предполагала формальных отношений, и он неоднократно пытался внушить это своему новому подчиненному. Но Ганье продолжал соблюдать дистанцию.

– У нас все готово?

– Небольшие проблемы с трастом, но в целом – мы готовы.

Первый фонд коллективных инвестиций был создан в Бельгии в 1822 году, но особого распространения затея еще не получила. Хотя обороты уже набирала. Паевой фонд, выкупленный торговым домом, включал в себя всего триста членов с общим капиталом в двести двадцать тысяч франков.

И если дела страховой компании и Bank du Monde пошли в гору сразу же, как стало известно об участии в сделке концерна Черникова, то фонд прозябал по-прежнему. Исайя надеялся – и небезосновательно, – что скоро все поменяется в лучшую сторону.

– Последняя сводная цифра на сегодня?

– Почти сто двадцать миллионов франков.