Подлежит Удалению - Евгений Леган

Спокойно развернулся и пошёл к остальным. Его фигура незамедлительно удалялась к центру стадиона.

Один. В руке конверт. Стрёмно… Определённо важная вещь, да и ещё таким странным способом подана. Не напрямую, а через посредника, да ещё какого… Я не стал тянуть и достал содержимое наружу… Мне следовало всё… обдумать.

Необычно… Даже… очень… Всего два предложения. Две строчки. Бред и полная ахинея. Это либо очень плоская шутка, либо очень параноидальная новость на грани катастрофы. Вот она, оказывается, какая симпатия у подростков бывает. В шутку или в серьёз. Неудивительно, учитывая, какая неоднозначная ситуация складывается вокруг нас. Есть над чем задуматься…

Особого значения слова не имели. Это как, если подойти к любому человеку на улице и спросить: «А вы точно уверены в завтрашнем дне?». Один ответит: «Да, конечно, безусловно!». Другой же скажет однозначное: «Нет» и другого мнения быть не может. Третий промолчит, а четвертый пройдёт мимо. Скрытого смысла в подобном нет. Всё предельно понятно. Любовное письмо.

Листок лихо сложился в три четверти. Только так он помещался в кармане брюк. Раз уж «официально» отпустили, то… почему бы и нет? Вернуться домой пораньше, и наплевать на всё, будет благим делом окончания дня. Да, Бидл не раз подобное ещё как припомнит, однако в сравнении с нашим тренером – он лживая, толстая, смердящая букашка. Мне просто хотелось домой. И всё. Непреодолимое желание, как можно скорее убраться, иначе обратно застряну у Миры. Если не уйти сейчас, то не получится вообще… Центральные ворота хоть и закрыты, но парковую часть возле стадиона, ещё никто не отменял. Очень удобно в попытке улизнуть. Я прямо чувствую нутром: «Пора уже. Пора. Нужно давать дёру».

Хорошая новость быстрым темпом уводит прочь. Остановившись на миг, неохотно обернулся в сторону стадиона. Я боялся встретить его разочарованное лицо. Что-то меня досаждало, учитывая выбор остальных остаться, а не покидать тонущее судно. Как бы… правильно и неправильно одновременно. Тебе прямым текстом заявляют: «Иди. Свободен», но в тайне наверняка надеются, что ты всё же останешься, пускай и на непродолжительный срок.

Неприятным образом взыграла совесть. Захотелось вернуться. Заново тему переговорить. То ли письмо впервые так подействовало, то ли и вправду не всё безнадёжно в плане меня. И всё же – не сдержался. Рванул в заросли. Когда ещё выпадет такой удобный случай? Я порою… неисправим.

* * *

– Как прошёл день?

Мужчина не сразу отреагировал на входящего в комнату человека, а сперва вгляделся в до боли знакомое лицо. Кресло под ним немного заскрипело.

– Здорова, здорова… Отлично, – пожал руку бывшему коллеге. – И какими такими судьбами… тебя занесло к нам? Неужели заняться в конторе нечем?

По лицу было видно, как человек «рад» встретить бывшего друга, однако с небольшой оговоркой. Он крайне старался подавить дёргающуюся бровь. Былые распри снова давали о себе знать.

– Да так… мимо проходил, собственно, – бегло осмотрел комнату. – В основном, я по делу зашёл, ну и вот… попутно решил заглянуть на минутку к вам. Проверить кое-что надо, а тут – ты. Приятное совпадение.

– И в правду приятное… Жаль, – устало посмотрел на двухстороннее стекло, – скоро на передовую. Поговорить толком не удастся. Так что спрашивай, – запрокинул за голову руки, – что хотел, пока я не ушёл… Не стесняйся, здесь же все свои. Забыл? – развернулся к собеседнику.

Знакомый притих. Парень наверняка хотел спросить что-то менее важное не относящееся к делу, однако долг обязывал не зависнуть на получасовой беседе. Диалог постепенно направлялся по другой развилке пути.

– Ну и как вам этот олух? – произнёс посетитель. – Не достало ли вам с ним возиться? Взрослый мать его мужик, – тыкнул пальцем в стекло, – а ведёт себя как ребёнок. До сих пор. Ну, вот… ни капельки не изменился. Он что, специально так? Чтобы позлить?

– (Устало) Сказал бы ты мне это гораздо раньше, я бы с глубокой радостью вышвырнул его прочь, но сейчас… Сейчас, к сожалению, времена изменились, – сконцентрировал взгляд в стекло. – Теперь разве что, турнуть могут меня, причём за ни за что. Вообще. Вот и приходится подобное… терпеть… И это ещё не самое худшее, поверь. Худшее чувствую, будет как раз впереди, когда ему окончательно впритык всё надоест… К концу подходят только вторые сутки и это… лучше его так не называть. Звукоизоляция хорошая, но сам понимаешь. Здесь разное может случиться… Главная шишка сидит. И тебе может не повезти. Даже твоя баба от гнева его не спасёт… И заслуги, – косо посмотрел на протез руки.

– Мда… – задумался, – не думал, что вы будете плясать под его бубном.

– (Недовольно) А мы и не пляшем, – обратно вернулся к собеседнику. – По крайне мере не под его дудку.

– Ладно, – устало посмотрел на мужчину. – Изменения хотя бы есть какие?.. Ну так… – пожал плечами, – в общих деталях. Сам понимаешь… Времени мало.

– Ясное дело…

Бывший товарищ смекнул. Тотчас перешёл к сути поставленного вопроса.

– Всё как всегда… Ничего нового.

На этом фрагменте человек замолк. Гость его ответа не принял.

– (Раздражённо) Ну, а что ты хотел? Ты же просил коротко. Ну, вот тебе и коротко. Самая суть. Он к нам только вторые сутки приходит… Ничего толком не изменилось. Всё, как и всегда. Очередная… муть.

После ещё одних молчаливых гляделок, следовать убрал руки с затылка и упёрся локтями в колени. Намечающийся разговор малость поднапрягал. Бегло пожамкал пальцами уставшее от недосыпа лицо и обратно уставился на коллегу. Разговор обещал быть нудным.