Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 - Игорь Зимин

Увлечения царя разделяли и его четыре дочери. Поскольку у каждой из них был свой фотоаппарат, до нас дошло огромное количество фотоснимков, на которых мы нередко видим их в шлюпке-гатчинке и байдарках.

Весной и осенью царская семья переезжала в Крым, в Ливадию. Это были уже серьезные морские прогулки. 21 октября 1913 г. царь писал: «После чая пошел к морю и с Алексеем покатался в двойке»; 26 апреля 1914 г.: «Погулял и покатался с Алексеем в двойке, был мертвый штиль».

Начавшаяся летом 1914 г. мировая война принесла новые заботы, но сезон в Царском Селе был открыт как обычно – в апреле. 23 апреля 1915 г. в дневнике царя появилась запись: «Катался на байдарке и гатчинке». В августе 1915 г. царь принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего и большую часть времени проводил в Ставке в Могилеве, но когда он на короткое время возвращался к семье в Царское Село, то не упускал возможности вновь (запись от 25 сентября) покататься в байдарке с сыном и поесть «картошку и печеные яблоки с Алексеем у костра».

К весне 1916 г. положение на фронте стабилизировалось, и, как обычно, в дневнике 16 апреля появилась запись: «Начал сезон на байдарке». Увлечение царя греблей использовалось лейб-медиком С. П. Федоровым для контроля состояния его здоровья. Например, 26 апреля 1916 г. по словам царя: «Мы гребли также полдороги обратно под палящим солнцем, но потом перешли на моторную лодку. Здесь шутки ради Федоров стал пробовать у нас пульс; после усиленной гребли против течения у Вали был 82, у меня – 92, у Воейкова – 114 и у Кирилла – 128… 10 минут спустя Федоров опять проверил наши пульсы: у Вали и у меня пульс был нормальный, но у двух других он продолжал сильно биться».

Отречение Николая II в марте 1917 г., тяжелая болезнь детей в марте и апреле выбили царскую семью из колеи обычной жизни, тем не менее в дневнике царя 13 мая 1917 г. появилась запись: «Катался в байдарке и шлюпке». Это последнее упоминание царя о своем любимом увлечении, поскольку после этого были Тобольск, Екатеринбург, смерть.

Глава 5

Путешествия членов императорской семьи

При императорском дворе средствам передвижения всегда уделялось первостепенное внимание, поскольку они традиционно занимали важное место в его повседневной жизни. Поскольку русские цари веками ездили верхом, в каретах и санях, то для обслуживания их самих и многочисленного окружения во второй четверти XVIII в. была образована Придворная конюшенная контора.

Необходимо подчеркнуть, что российские монархи были необычайно мобильны. В российскую историю вошла знаменитая поездка Екатерины II в Крым. Императрицу сопровождал огромный штат слуг и придворных. Кроме того, в этой «акции» ее сопровождал и дипломатический корпус, годами спокойно живший в Санкт-Петербурге. Безусловно, столь масштабная поездка потребовала громадных усилий Придворной конюшенной части. Во время путешествия в Крым в 1787 г. кортеж императрицы Екатерины II состоял из 14 карет и 124 саней, на каждой станции для подмены его ожидали 560 лошадей. Карета Екатерины II, по свидетельствам очевидцев, представляла собой целый вагон, состояла из нескольких отсеков: кабинета, гостиной на восемь человек, игорного зала, маленькой библиотеки и была снабжена всеми возможными в то время удобствами. В движение эта передвижная усадьба приводилась силами тридцати лошадей и обладала завидной плавностью хода. К концу XVIII в. экипажи нашли широкое применение во всех слоях привилегированного общества, и, по мнению самой Екатерины II, «излишество в экипажах превзошло пределы умеренности», поэтому в 1779 г. был издан специальный указ, строго регламентировавший вид экипажа и форму выезда для различных классов.

Известны редкие случаи, когда дворцовые транспортные средства задействовались для спасения жизни членов императорской семьи. Так, 14 декабря 1825 г., после первой неудачной атаки конной гвардии на каре мятежников, выстроившихся на Сенатской площади, Николай I отправил своего личного друга полковника В. Ф. Адлерберга к шталмейстеру В. В. Долгорукому с целью «приготовить загородные экипажи для матушки и жены», чтобы «в крайности выпроводить их под прикрытием кавалергардов в Царское Село»248.

Примеров «транспортной мобильности» русских монархов множество. Так, Николай I, отличавшийся необычайной выносливостью, выдерживал длительные переезды на лошадях. Из Красносельских лагерей он верхом ездил за двенадцать верст в Александрию обедать и потом возвращался обратно в лагеря. Его преемники также отличались высокой мобильностью.

Сама Придворная конюшенная контора за свою историю претерпела ряд преобразований и к началу XX в. именовалась Придворной конюшенной частью249.

В ведение Придворной конюшенной части входили покупка лошадей, как в России, так и за границей; англизирование и лечение лошадей в казенном конском лазарете; дела о лошадях, подводимых или подаренных императору знатными иностранными особами; дела о павших лошадях и постановка над ними памятников; обеспечение лошадей фуражом; изготовление упряжи для экипажей; покупка в России и за границей экипажей и упряжи; управление государственными конными заводами; заведование конюшенным госпиталем, конским лазаретом и конюшенной церковью. Другими словами к концу XIX в. в Министерстве императорского двора действовала мощная структура, руководители которой прочно сидели на своих местах и весьма ревниво относились к возможности появления при дворе «альтернативных» видов транспорта.

У каждого из российских императоров были свои лейб-кучера, а у Николая II появился и свой шофер. Естественно, все они жили при императорской резиденции, поскольку их услуги требовались монархам практически ежедневно.

Были и нюансы, связанные с личностными особенностями российских самодержцев. Так, Николай I практически не пользовался закрытыми каретами. Любил он и скорую, лихую езду, «наматывая» колоссальное число верст, разъезжая с инспекторскими проверками по всей стране. Во всех поездках его коляской или санями правил личный кучер. Однако в 1836 г. по дороге из Пензы в Тамбов, в четырнадцати верстах от небольшого городка Чембар (с 1946 г. город Белинский Пензенской области), на спуске с горы против деревни Шалолетки ямщик не сдержал лошадей и вывернул царя из коляски. После этого Николай I стал пользоваться местными ямщиками при езде по незнакомой дороге.

У Александра II на протяжении всего его царствования лейб-кучером служил Фрол Сергеев. Поскольку революционный терроризм заставил Александра II передвигаться по Петербургу в закрытом экипаже, то была введена в действие традиционная система связи «царь – кучер». К правой руке кучера привязывался шнур, за который тянул царь, если требовалось остановить карету по его желанию. Когда 1 марта 1881 г. первая бомба, брошенная террористом, разрушила заднюю стенку кареты, ее ходовая часть не была повреждена, и существовала реальная возможность немедленно увезти царя с места покушения, что и собирался сделать кучер. Однако Александр II сам приказал кучеру остановиться, а когда почувствовал, что тот не собирается выполнять его приказ, «с силой потянул шнур, привязанный к руке кучера, и не отпускал его, пока карета не остановилась»250.