По следам дзёро-гумо - Полина Луговцова

зажгла свет, и Амина с недоумением огляделась. Она ожидала увидеть что угодно: камеру пыток, залитую кровью, закованных в кандалы пленников или даже огромный холодильник с трупами, как в морге, где оборотни могли хранить свою добычу, но ничего зловещего в поле зрения не оказалось. В небольшом, примерно три на три метра, помещении без окон стоял самый обычный офисный стол с компьютером и шкаф, забитый бумагами.

А больше ничего.

Вероятно, в компьютере и хранилось что-то, представляющее интерес, но времени на то, чтобы включить его и порыться в файлах, совсем не было.

Юнру настойчиво дернула Амину за руку, привлекая внимание:

– Посмотрела? Пойдем! – Голос горничной давно уже фоном звучал в голове Амины, но она не обращала на него внимания. Наверное, они уже достаточно долго здесь находились. Подводить Юнру не хотелось, но и уходить ни с чем было обидно. Повинуясь неясному порыву, Амина шагнула к столу и выдвинула верхний ящик одной из двух тумб под столешницей. Интуиция ее не подвела, ящик оказался битком забит сотовыми телефонами! С виду все модели были мужскими. Взгляд Амины выхватил из кучи гаджетов один, знакомый до боли: все руководящие работники банка «Русский Старт» носили телефоны в таких эксклюзивных чехлах, у нее у самой был такой же, из дорогой кожи, с фирменным логотипом банка. В груди защемило при виде этого знака, который всюду был у нее перед глазами во время работы – на бланках для документов, на перекидных календарях и даже на картонных стаканчиках для кофе и чая. Вернется ли она когда-нибудь в родные стены? Суждено ли ей увидеть лица сотрудников, с которыми она работала бок о бок не один год? И как там отец? Наверное, уже весь извелся с тех пор, как получил ее последнее сообщение.

Она выудила аппарат из ящика стола и прижала к груди, с ужасом думая, что у нее с собой нет сумочки, а в проклятом платье «от Киаохуи» нет карманов, и спрятать телефон совершенно некуда.

– Нельзя брать! – Юнру испуганно выпучила свои узкие лисьи глаза так, что стала похожа на мопса.

– Здесь их много, я возьму только один, будет незаметно, – заверила ее Амина и нажала кнопку, чтобы «разбудить» устройство.

Экран остался черным. Ну, конечно, разрядился! Хотя… В душе Амины вспыхнула призрачная надежда на то, что телефон может быть не разряжен, а выключен. Она надавила на кнопку включения, подержала пару секунд, и возликовала: экран мигнул и озарился светом!

– Ну-ка быстро выходи! – Юнру сердито насупилась.

– Сейчас, сейчас… – Амина лихорадочно искала в памяти телефона папку с фотографиями. – Вот, взгляни. – Открыв один из снимков, где хорошо было видно лицо Кирилла, она приблизила экран к лицу горничной. – Ты видела этого парня? Я хочу знать, жив ли он. —Рука Амины дрожала, как при лихорадке.

Юнру бросила быстрый взгляд на снимок и злобно уставилась на Амину:

– Быстро выходи отсюда! Из-за тебя нас обеих съедят!

– Ты что-то знаешь о нем? Я вижу, что знаешь!

– Ты глупая, да?! – Юнру уперлась в Амину двумя руками и принялась выталкивать ее в коридор. Это помогло Амине прийти в себя, и она поспешно вышла за дверь. Юнру заперла замки, погрозила Амине увесистым квадратным кулачком, повернулась и, не оглядываясь, шустро засеменила прочь. Издали стало заметно, как под пышным подолом платья мелькают черные паучьи лапки.

Прижимая к груди телефон Кирилла, Амина последовала за горничной, отчаянно ломая голову над тем, куда бы спрятать свою находку, ведь, если Зэнзэн заметит ее, то, скорее всего, сразу же отберет и вдобавок устроит допрос с пристрастием. Юнру сказала, что за этот проступок их могут съесть. Обидно будет стать обедом для оборотней, так и не выяснив, жив ли Кирилл, особенно теперь, когда Амина, можно сказать, напала на его след.

Еще до того, как выйти в холл, Амина заметила там Зэнзэн, беседующую с каким-то мужчиной, с виду вполне обычным китайцем, одетым в строгий костюм. Наверное, это и был господин Фенг, приезжающий сюда по утрам, как на работу. Он говорил по-китайски, а Зэнзэн не раскрывала рта, и тот иногда ответно кивал ей, а значит, слышал ее мысли. Однако, судя по всему, сам он таким способом изъясняться не мог, и это означало, что он не был пауком-оборотнем.

Шурша платьем о края столов, Юнру приблизилась к беседующим и, обернувшись, указала в сторону Амины, выходившей из коридора в этот момент. Зэнзэн скользнула взглядом в указанном направлении и хищно прищурилась. Сердце Амины ушло в пятки. Она решила, что полоумная горничная сейчас сама все расскажет Зэнзэн об их вылазке в кабинет Фенга, свалив всю вину на нее. Надо срочно куда-то деть телефон! Но куда? Кругом голые стены, ни напольных ваз, ни портьер, в складках которых можно было бы спрятать небольшой плоский предмет. Уже потеряв надежду отыскать укромное место, Амина вошла в холл и вдруг с правой стороны от себя заметила лестницу, ведущую на сцену. Под ее нижней ступенью темнела щель. Притворившись, что споткнулась, Амина быстро засунула туда телефон и, выпрямившись, взглянула на Зэнзэн. Вид у хозяйки игорного клуба был такой, будто она заподозрила неладное.

Глава 21. Храм Великой Праматери

Увидев поблизости пруд, в который она этим утром собиралась спрыгнуть с балкона своего номера, Амина поняла, что неминуемо разбилась бы: водоем оказался совсем неглубоким. К тому же от одного берега до другого пруд пересекала широкая каменная гряда, на которую вполне можно было угодить во время прыжка. Вчера вечером они с Вэем не заметили ее в темноте. Хорошо, что Вэй предусмотрительно спустился вниз по веревке из занавесок! Знать бы еще, где он сейчас. Прошло уже немало времени. Если паучье логово находится в этом ужасном доме, похожем на демонический храм, то он должен был уже добраться туда. Либо этого еще не произошло, либо… либо Вэй не справился с Паучьей Королевой, Великой Праматерью рода пауков-оборотней. Если бы с нею что-то стряслось, Зэнзэн наверняка бы уже знала и едва ли сохранила бы такой торжественный и величественный вид. Правда, выражение ее лица немного менялось, когда она поворачивалась к Амине, чтобы в очередной раз поторопить, тогда ее взгляд становился настороженным и колючим.

Они вышли к пруду через задние двери, но этот выход нельзя было назвать черным или запасным ходом, потому что он выглядел более внушительно,