Стихийный сон - Кристина Юраш

Я сразу представила, как захожу в кабинет, а там со всех углов на меня шипят новые «сотрудники». И директор в черном плаще дышит мне в спину, как Дарт Вейдер, проверяя ежесекундно мою работу, обещая «секир - зарплата» в случае малейшей ошибки. Все. Попустило.

Карлсон улетел, но обещал вернуться. Полетел баловаться плюшками со своей Фрекен Бок, пока я, как Малыш, застыла у окна. Кошелек есть, а зарплаты в нем нет.

Я попыталась реанимировать оптимизм, не подававший признаков жизни. Мы его теряем! Срочно нужны хорошие новости! Нет? Как нет? Над беднягой склонились Большая Шоколадка, Кофе и Хорошая Музыка. Оптимизм дернулся. Потом еще раз. И, наконец, пришел в себя. «Где я? - слабым голосом прошептал он, - Где моя Зарплата?». Все Приятности скорбно переглянулись. Оптимизм притих, снова потеряв сознание.

На три часа мой мозг арендовали «инженер» и «дизайнерша». Из ящика стола выглядывала шоколадка, которую я уже успела надкусить. Свежие правки требовали убрать «несущую стену», чтобы «расширить пространство», сделать обитаемый чердак, чтобы «еще было место», как-то «поиграться» с размерами кухни и спальни, увеличив их по максимуму.

В пять часов мне позвонил какой-то унылый Игорь, сообщив, что наш директор договаривался с его директором о том, что мы будем делать сайт.

- Лена, с вас техзадание... И фотографии, - вздохнул «программист». - Директор сказал, чтобы побыстрей. Я нашел ваш старый сайт.... Он говорит, что вам должны были дать нашу визитку. И вы должны были перезвонить... Они еще обсуждали рекламу. Я дам вам телефон Иры, которая будет заниматься визитками и буклетами. А по поводу баннеров по городу сказали, что потом решат.

Я клятвенно пообещала собрать всю информацию сегодня, а потом посмотрела на себя в зеркало и поняла, что уже прошла этап фотографии в паспорте и ее неудачной ксерокопии. Теперь семимильными шагами приближаюсь к ксерокопии с ксерокопии. Следующим этапом будет фоторобот. Димины клиенты не отвечали на звонки, а те, кто поднимал трубку, не отвечали за свои слова, заставляя меня переделывать почти все, кроме названия проекта.

Свернувшись аж в десять вечера, отбиваясь от звонков «инженера и дизайнерши», я двинулась домой. Прислонившись лбом к холодному стеклу автобуса, сжимая в руках ноутбук, я отчаянно зевала, пытаясь думать о чем-то хорошем.

Темные пейзажи сменялись желтыми пятнами фонарей и окон, поплывших в коротких черточках дождя. Вместе с теплом из автобуса выходил один живой поток, запуская холод, и новый поток, отряхивающий плащи и зонты.

Где-то тихо и невнятно играла музыка, а дыхание оставляло на стекле дымчатое облако. Сквозь гул я расслышала фразу из одной очень хорошей песни, мысленно пропевая ее вместе с известным исполнителем. Мое ухо безошибочно вслушивалось в знакомый мотив.

В темноте к моим волосам кто-то прикоснулся и осторожно погладил меня по голове. Рука медленно скользнула по щеке, едва касаясь. До кончика моего носа дотронулось что-то теплое. И мне показалось, что вслед за прикосновением к носу я ощутила ветерок дыхания. Близко-близко.

- Девушка! - кондуктор в огромном вытянутом сером свитере, со съехавшим бейджиком, трясла меня за плечо. Я, как сова, которую застали врасплох среди белого дня, вздрогнула, раскрыла глаза и нервно стала осматриваться. - Конечная! Просьба покинуть салон! Мы больше никуда не едем!

- А когда следующий? - простонала я, нервно оглядываясь по сторонам.

- Смотрите расписание! Витя, все, выпроводила! Езжай! - послышалось недовольное бурчание из-за закрывающейся двери.

Ничего себе! Шесть лишних остановок! Еще не до конца очнувшись, я прикидывала, как бы побыстрей отсюда уехать. Через полчаса я села в автобус и добралась до дома, чувствуя себя разряженным телефоном. После перекуса и душа у меня оставались силы молча доползти до дивана и лечь на него морской звездой.

Открыла я глаза как раз в тот момент, когда мое тело затаскивали в платье, пытаясь попасть моей рукой в символический кружевной рукав. Моя рубашка валялась на полу, а меня прислонили к спинке дивана, придерживая, чтобы я не упала. Я норовила снова бухнуться на мятую подушку, но кто-то поставил ногу на диван, придерживая меня и ругаясь словами, которые лучше не повторять даже в ста метрах от детского сада.

- Ты что творишь? - возмутилась я, чувствуя, что платье было влажным. - Да меня мама так в школу не собирала! И почему оно мокрое! Нельзя дождаться, когда оно высохнет?

- Главная ошибка новичков - горящая одежда! Те, кто сражается не в первый раз, пропитывают свою одежду зельями, - ответили мне, запихивая мою руку в рукав и сдувая с лица золотистую прядь. «Есть!» - услышала я, глядя, как прядь снова подпрыгнула вверх, пока ее не заправили пятерней, любуясь своей работой.

Я опустила глаза вниз, посмотрела на то, во что меня решили вырядить. Весь лиф без исключения был сплошным черным кружевом, сквозь которое было видно все, чем меня наделила природа. Алая многослойная юбка, вместо того, чтобы прикрывать ноги, обнажала их до «ай-я-яй! Как тебе не стыдно!». Больше всего мне не понравилось то, что где-то на уровне колен болтались мокрые кружевные шорты

- Не успел натянуть, - с сожалением выдохнул Феникс, глядя, с каким ужасом я рассматриваю себя и кружевные панталоны. - Хотя, так даже интересней. Но бегать будет неудобно!

- А где... - икнула я, взглядом шаря по валяющейся на полу одежде. Потом ощупала себя. На месте. Эти просто решили нацепить сверху. Чтобы теплее было. А то вдруг замерзну. А так хоть двое трусов будет!