Холодный пляж - Валерий Георгиевич Шарапов

его заменял крючок. Любопытно посмотреть, как его подцепят… Да никак! Дверь плотно сидела в створе, в щель тонкое лезвие не просунешь. Приподнять крючок можно с помощью магнита, но это к кинематографу… Он слушал, прижавшись к стене. Дверь потянули на себя, затем отвели в сторону. Крючок держал. Пауза, еще одна попытка. Отомкнуть бесшумно не получалось. Вырвать к чертовой матери! На это злоумышленник пока не был готов. «А вдруг там не один Кравцов, а вся банда?» – мелькнула интересная мысль. Ну что ж, отличная возможность взять всех… Дверь еще подергали – и оставили в покое. Настала тишина. Майор обратился в слух. Тишина была глухая. Шаркнула подошва – пришелец отправился в обход. Андрей сместился к входной двери, ждал. Скрипнула дверь веранды, человек был уже рядом, их разделяла одна дверь. Различалось сиплое дыхание. Пришелец был один – банду оставил дома. Похоже, пришел с отмычкой – вставил ее в замок. Просто мастер на все руки! Терлись друг о дружку металлические детали. Есть контакт – медленно повернулась собачка. Андрей затаил дыхание.

И в тот момент, когда дверь стала плавно открываться, он ударил по ней ногой! Злоумышленник получил по корпусу, отшатнулся. Андрей вылетел на веранду. Кто-то бросился навстречу. Стрелять было поздно, да и неудобно. Он ударил в живот – вполсилы, по-другому не выходило. Злоумышленник выдохнул ему в лицо, ударил головой. Андрей отклонился, но загудела щечная кость. Он снова бил, наращивая силу ударов – в грудь, в живот. Противник вздрагивал, хрипел. Забренчало по полу что-то металлическое – нож выронил. И все же не довел до конца, посчитал, что хватит… Кравцов – а это определенно был он, выдавали очертания фигуры, блестящие глазки, – согнулся пополам, его вырвало. Андрей вскинул руку с пистолетом:

– Кравцов, стоять, милиция, руки за голову!

Да уж понял, что не из собеса… Медленно распрямился, скрипя зубами – и вдруг стремительно ударил по руке! Пистолет унесло куда-то на софу, Светлов оторопел. Значит, можем еще удивлять? Кулак прорезал пустоту – преступник отшатнулся, зря старался. Оплеуха прилетела в правый висок – ослепительный фугас взорвался в голове. Завертелась веранда, он рухнул на софу, на собственный пистолет. Только без паники, обычный рабочий момент! Изогнулся ужом, выставил ногу – и встретил пяткой атакующего врага. Оттолкнул его к окну, Кравцов загремел на какие-то ведра, тазики. Что-то покатилось, истошно гремя. Но подвижность противник не утратил, откатился к двери, и в тот момент, когда майор добрался до собственного пистолета, вывалился в сад. Схватку Кравцов проиграл – хватило ума признать. Сгибаясь в три погибели, он убегал по дорожке. Светлов бросился наружу, поскользнулся – видимо, на блевотине, вылетел на улицу, зарылся с головой в розовый куст! Острые шипы впились в кожу, от болевого шока он чуть не потерял сознание. Но пистолет не выронил. Справился с проблемой, выполз на коленях на дорожку, очерченную лунным светом. Хлопнула калитка, преступник выбежал на дорогу. Майор метнулся с низкого старта, взвыл от боли, рухнул на колени. Не лучшим образом он сегодня выступал! И вопрос с подкреплением все же следовало решить… Когда он добрался до калитки, время ушло. Вывалился наружу, завертелся с пистолетом. Кружилась голова. Кравцов убегал, тяжело дыша, – смутное пятно удалялось вверх по улице.

– Стой, Кравцов! – прохрипел Андрей. – Стрелять буду!

Стрелять не было смысла, все равно бы не попал. А покой отдыхающих и местных жителей следовало беречь. Кравцов не останавливался. Андрей бросился за ним, подвернулась нога, он взвыл. Заковылял к своим «Жигулям», прижатым к забору. Ключ, слава богу, в брюках. Отомкнул дверь, втиснулся на водительское сиденье. Прямо по курсу, метрах в ста, завелся двигатель! Озарился силуэт транспортного средства. Непечатное слово вырвалось из горла. Значит, Кравцов прибыл на машине и сейчас удерет! Но это еще бабушка надвое… Андрей повернул ключ в замке зажигания. Двигатель не заводился. Вообще никакой реакции. Севший аккумулятор хоть как-то сигнализирует. Что за новости? Он вынул ключ, снова вставил – и вновь тишина! Машина Кравцова дернулась, начала движение. Обрисовывались вертикальные задники фары. Возможно, «Москвич-408». Нет, он не желал мириться с поражением! Выскочил из машины, вскинул пистолет. Поколебался, опустил руку – бесполезно, только граждан пугать. «Москвич» уезжал. По курсу у забора что-то возвышалось. Похоже, Никита с Анютой не стали загонять универсал во двор – оставили снаружи по примеру соседа. Андрей пролетел дистанцию в несколько прыжков, отомкнул калитку, ворвался на участок. Крыльцо было рядом, запрыгнул, забарабанил в дверь.

– Никита, открывай, сосед! – закричал он.

Парнишка отомкнул – испуганный, взъерошенный. В сенях горела низковольтная лампочка. Он был в одних трусах. Растерялся:

– Сосед, ты, что ли?

– Вот я и говорю, – отрезал Светлов, выдергивая из заднего кармана удостоверение. – Никита, я из милиции, нужна машина, срочно. Давай ключи. Не бойся, верну.

– Э, минуточку, – запротестовал молодой человек. – Ты не говорил, что из милиции…

В дверях возникла заспанная Анюта – хорошо, хоть не в одних трусах, накинула мужскую сорочку.

– Что такое? Что за шум?

Он объяснял лаконично – все расскажет потом, транспорт реквизируется для выполнения служебного задания. Собственная машина сломалась. Или сломали – это не суть важно! Парень что-то начал соображать, побежал за ключами.

– Сосед, я с тобой… – Никита изумленно уставился на пистолет, который Светлов от большого ума сунул за пояс.

– Отставить, турист, – хмыкнул Андрей, отбирая ключи. – Дома сиди, адреналина по жизни не хватает? Обещаю, тачку не разобью, все, спасибо.

Он пулей вылетел на улицу, залез в универсал. Машина была исправна и отлажена – автослесарь все же. Двигатель зафыркал, завелся. Никита выбежал из калитки, что-то прокричал вдогонку, но Андрей проигнорировал. Не нужны ему сопровождающие! Кравцова уже и след простыл. Две минуты прошло, где искать? Фары вырывали из мрака короткий отрезок пути, заборы, ветви плодовых деревьев, свисающих на улицу. На этом отрезке никого уже не было. Дурных нет. Он доехал до поворота, повернул налево. Справа – узкий проезд, там тупик. Снова поворот – мимо подстанции, мимо старого кирпичного корпуса давно закрывшегося пивного заводика – единственной достопримечательности на этой стороне дороги. Сбросил скорость, стал всматриваться до боли в глазах вперед через лобовое стекло. Пистолет лежал на пассажирском сиденье. До выезда на Приморский проезд оставалось меньше квартала. Фонарей здесь не было, частные дома погружались в муть. Еще один поворот – выезд на