Кочующий Мрак (СИ) - Саковская Яна

‒ Даже не так, ‒ впивается в меня взглядом Кир, и я вдруг осознаю, что он продолжает держать нож, хотя он не делает ни единого движения, которое намекало бы на угрозу. ‒ Вы сказали Мике, что пригласили меня для обсуждения недавних событий без лишних ушей, и я не помню этого разговора. Сейчас мы вновь обсуждаем недавние события, только теперь я осознаю себя. Прошу прощения за дерзкий вопрос, однако для чего вам нужно было проводить два разговора со мной ‒ со мной без памяти и со мной с памятью? В чём разница между ними? Моя жизнь может зависеть от этого.

Я улыбаюсь.

‒ Можете считать, Кир, что до того, как вы пришли в себя, я общалась не с вами, а с овладевшей вами магией Мрака. А теперь я разговариваю с вами. Если я вспомню что-то важное, что имеет отношение к делу, я непременно вам скажу.

Кир Альгес вглядывается в моё лицо, но мне спокойно: то, что я сказала, очень близко к правде. Наконец Кир коротко кланяется.

‒ Как скажете, ваше величество.

Снаружи к двери приближаются стук и лязг железа и шаги. Кир втягивает носом воздух.

‒ Четверо, ‒ шепчет он. ‒ Либо это ваша гвардия, Ваше величество, либо вам потребуется применить какую-нибудь древнюю магию Мрака, чтобы вы остались в живых.

‒ Чтобы мы остались в живых, ‒ поправляю я.

‒ Поверьте, вы переживёте, если меня убьют, но мир не переживёт, если погибнет королева Мрака, ‒ мрачно усмехается Кир. Думать об этом неприятно, но он прав. Моя жизнь – самая драгоценная жизнь в двух королевствах. Может быть, вообще на планете.

Мне нравится, как это звучит.

Мне, правда, интересно, откуда он взял эту идею, что мир не переживёт, если погибнет королева Мрака. Эту идею принёс и озвучил Амрис, разве нет? Может ли быть такое, что у Кира всё же остались воспоминания из того времени, когда в его теле был Амрис?

Шаги приближаются.

‒ Рэй, ‒ вполголоса говорит Кир Альгес. Я невольно вздрагиваю. Он не сводит с меня глаз и удобнее перехватывает нож.

‒ Кто идёт? ‒ королевским голосом спрашиваю я.

‒ Королевская гвардия! ‒ слышу я знакомый голос её главы, Ормунда Альдероса. Под его защитой я бежала из дворца Альдагора, и он же тайно организовал лошадей и немного припасов в дорогу.

Могу ли я ему довериться?

Открываю дверь и выглядываю. Лица стражников мне знакомы, Ормунд выглядит раздражённо и взволнованно.

‒ Ваше величество, ‒ говорит он громким шёпотом. Оглядывает меня. ‒ Вы в порядке.

‒ Я в порядке, ‒ подтверждаю я. Я могу понять, почему я захотела выслать охрану, но всё-таки это было очень глупое решение. ‒ Здесь Кир Альгес, я ему доверяю. Вскоре придёт менторша короля Лерека, Гина Альвара. Пропустите её, когда она придёт.

Ормунд кивает. Я закрываю дверь изнутри. Мгновение собираюсь с мыслями.

‒ Знаете ли вы, что значит это слово, Кир?

Кир опускает нож и кладёт его на поднос. Качает головой.

‒ Я не знаю, ваше величество. Я даже не знаю, почему я его произнёс. Но как будто моему рту очень нравится его произносить., ‒ половиной рта усмехается он. ‒ Это очень странно звучит?

‒ Нет, это не странно звучит.

Не знаю, что ещё сказать.

‒ Однако, когда я задумываюсь о том, что значит это слово, мне кажется, что оно значит «защищать».

Смотрит на меня, вроде своим обычным пронзительным взглядом, но на дне его ‒ уязвимая, трепетная беспомощность, которой я никогда в глазах Кира Альгеса не видела. Я много раз видела профессиональное, компетентное незнание, когда он говорил в ответ на какой-то вопрос: «Ваше высочество, я не знаю ответа на этот вопрос, но дайте мне время до вечера, и я выясню», ‒ и делал пометки в блокноте. Но сейчас ‒ как будто я заглядываю в окна в хищном и деловом фасаде Кира, и смотрю на то, что за ними, а за ними ‒ его душа, вернувшаяся в свои владения после долгого отсутствия и вопрошающая: что это было? как мне жить теперь после того, что было?

И я тоже смотрю на него сквозь королевский фасад – глазами своей души.

‒ Кир, я очень боюсь сейчас. Мы в стране, где нам не рады, где регент готов убить своего внука, чтобы сохранить власть у себя. А в стране, откуда мы родом, произошёл государственный переворот, и целый орден хочет убить меня, чтобы, как кажется его адептам, получить власть над Мраком. Однако они не смогут получить власть над Мраком. Если они убьют меня и воплотят свой замысел, этот мир сойдёт с ума. Мне нельзя, ни в коем случае нельзя умирать – до того момента, как появится следующая королева Мрака. То есть, ещё не менее двадцати лет.

Вздыхаю.

‒ Мне очень нужны люди, которым я могу полностью доверять. Которые на моей стороне. Которые любят то, как устроен этот мир, и хотят, чтобы этот порядок вещей продолжался. Которые не хотят моей смерти, а хотят, чтобы королева Мрака продолжала своим бытием обеспечивать порядок вещей: справедливость и милость Мрака. Скажите, Кир, я могу вам доверять? Любите ли вы порядок вещей, присущий этому миру? Готовы ли вы служить его сохранению?

Кир усмехается.

‒ Скажу честно, ваше величество: я не любитель Мрака. Я думаю, что, чтобы любить Мрак, нужно быть королевой Мрака. Или, может быть, Ночной или Дневной королевой, которые тоже хорошо разбираются в порядке вещей, присущему этому миру. Это природное явление воистину на любителя.

Улыбаюсь и я. Кир сводит брови, прислушиваясь к чему-то внутри. Продолжает, медленно подбирая слова:

‒ Как вы знаете, ваше величество, я довольно прагматичный человек. Мне нравится, когда речь идёт о том, что можно посчитать, взвесить, измерить, оценить стоимость. Заплатить за это деньги или ‒ лучше ‒ получить за это деньги. По крайней мере, до недавнего времени я был таким человеком. Но сейчас я прислушиваюсь к ощущениям после этой странной магии Мрака, которая, как вы сказали, меня охватила, и мне кажется, что внутри меня…

Он вздыхает и опускает взгляд.

‒ …что внутри меня ‒ пустота, которая говорит: «”Рэй” ‒ это “защищать”», ‒ которая говорит: «Я тебя люблю».

Он поднимает глаза, и я с трудом выдерживаю его взгляд, полный растерянности, и тоски, и нежности.

‒ Но боюсь, что даже это не заставит меня возлюбить Мрак.

Мы обмениваемся улыбками. Я делаю шаг ему навстречу и касаюсь кончиками пальцев его груди.

‒ Спасибо вам, Кир. Боюсь, что вашей воли в произошедшем с вами не было, и ‒ спасибо, что вы позволили этому произойти.

Его улыбка стекает с лица.

‒ Хорошо, что эта магия такая редкая. Это очень жестокая магия, ‒ говорит он.

Моя рука падает.

Да, это очень жестокая магия. Если я захочу когда-нибудь разговаривать с Кан-Гиором, надо будет рассказать ему о последствиях их с Амрисом временного воплощения.

К двери приближаются шаги, и стражники одновременно стучат по полу древками… что за оружие у них было? копья? алебарды? ‒ я не обратила внимания, а, может быть, зря.

‒ Менторша принца Лерека Гина Альвара, ‒ объявляет Ормунд.

‒ Пусть войдёт, ‒ отвечаю я. Кир отступает в сторону.

Гина Альвара совсем не в том растерянном состоянии, в каком она была под балконом. Гина успела переодеться и надеть под сезонный плащ платье в альдагорском стиле с фамильными цветами: серый, сиреневый, ‒ и брошь в виде символа Мрака. Гина накрасила губы фамильным сиреневым цветом и уложила волосы в причёску, которая была популярна лет двадцать назад и сейчас выглядит чрезвычайно старомодной. Как, впрочем, и платье. Да и губы в фамильные цвета уже давно никто не красит.

Чувствую смущение: она специально наряжалась к визиту ко мне, но выглядит… почти нелепо.

Но её взгляд!

Гина смотрит на меня нежными, влюблёнными глазами, так, будто я ‒ её воплощённая мечта, долгожданное чудо. Её плечи колышутся, она восстанавливает дыхание после быстрого шага и не сводит с меня сияющих глаз.

И вдруг вздрагивает, выпрямляется и по всем правилам выполняет альдагорский большой королевский поклон. В её исполнении он выглядит как нежный танец с летящими рукавами.

Я никогда не видела, чтобы кто-то был мне настолько рад.