Порывая с прошлым - Александр Филиппов

— Вы сдаете деньги в государственный банк?

— Хотим — сдаем, хотим — нет. Если выгодно, то едем в Кабул и обмениваем там. Это наши деньги.

Напротив харчевни я заметил громадный щит, на котором на английском, французском и немецком языках было выведено: «Вниманию иностранцев! Дорога до форта Джамруд идет по территории зоны племен. Фотографировать женщин, устраивать пикники, съезжать с дороги в сторону поселений, путешествовать с наступлением темноты не рекомендуем. Соблюдайте законы и обычаи населения здешних мест. Ваши маршруты и действия во избежание нежелательных последствий согласовывайте с представителями политического агентства. Мы вас предупредили. Спасибо. Правительство Пакистана».

Зона племен — это узкая полоса территории, населенная пуштунами. Она пролегла вдоль границы с Афганистаном. В нее входят земли районов Северного и Южного Вазирстана, Хайбера, Моманда, Малаканда и Куррама. Это хитроумное изобретение англичан, кроивших земли района в конце прошлого века с таким расчетом, чтобы создать буфер между тогдашней Индией и Афганистаном.

Зона племен управляется шестью так называемыми политическими агентами, назначаемыми правительством Пакистана, при содействии джирги — совета вождей племен. Политические агенты, имеющие небольшой штат служащих, не вмешиваются во внутреннюю жизнь племен, а следят за тем, чтобы вожди и местные феодалы не занимались деятельностью, противоречащей интересам пакистанского правительства. Строительство и ремонт автострад, сооружение оросительных комплексов осуществляются за счет центральных властей.

Судопроизводство, сбор налогов и податей находятся в руках вождей и феодалов, в государственную казну собранные деньги не вносятся. Такой порядок заведен еще при англичанах, он соблюдается и теперь. Местные феодалы, сотрудничающие с правительством, служат в армии и в различных звеньях государственного аппарата. Это самые отсталые во всех отношениях районы Пакистана, и феодальная верхушка всячески стремится сохранить удобные для нее средневековые традиции и обычаи, общее бескультурье. Когда по линии ООН здесь захотели провести вакцинацию населения против холеры и оспы, то джирга не разрешила. Выступления феодальных кругов этой зоны против политики правительства З. А. Бхутто в известной степени объясняются их боязнью, как бы ветер социально-экономических преобразований, охвативших Пакистан, не долетел и сюда.

В зоне племен феодалы обладают неограниченной властью над местным населением, их активно поддерживают муллы. Здесь существуют с согласия властей рынки, не облагаемые пошлинами, обращается валюта многих стран мира. Жители этой зоны имеют родственников и друзей в Афганистане. Граница границей, но когда им нужно, то люди спокойно ездят в гости друг к другу.

Жителям собственно Пакистана попасть сюда можно двояким способом: нелегально, с каким-нибудь караваном кочевников по только им известным тропам, или официально. Но для этого надо получить разрешение политического агента и джирги, которое почти всегда выдается. Дипломатам и иностранным журналистам до последнего времени специального разрешения не требовалось.

Интересно, что зона племен — это один из немногих районов, где местные умельцы в допотопных печах и на примитивных станках изготовляют огнестрельное оружие. Они мастера своего дела, копируют любые типы винтовок, автоматов и пистолетов. Правда, иные при первом же выстреле разрываются, но это уже зависит от качества металла.

На базаре Ландикотал я видел рядом с грудами огурцов и помидоров корзины, наполненные патронами и гранатами. Тут же на обыкновенных протянутых веревках висели, нанизанные, словно сушеные грибы, пистолеты самых различных типов.

Надо сказать, что пакистанские власти внимательно следят за тем, где и какое оружие выпускается и кому оно продается. У них неплохо работает сеть осведомителей. Человека, купившего оружие на базаре, обязательно остановят при выезде из зоны племен, устроят досмотр автомашины и не отпустят, пока не найдут оружие. Помнится, одного западногерманского журналиста, накупившего в качестве сувениров дюжину пистолетов, задержал патруль уже около Пешавара и он имел неприятные объяснения.

Пуштун знакомится с винтовкой или пистолетом с детства. В десять лет иные ребятишки стреляют без промаха с любого расстояния. Оружие стало необходимой принадлежностью каждого более или менее состоятельного человека. Пистолет, винтовка — лучший подарок мужчине, особенно если оружие иностранного производства.

Ношение оружия официально разрешено лишь в зоне племен. На остальной части Пакистана нужно получить специальное разрешение полиции. Новая гражданская администрация резко сократила выдачу разрешений. Объясняется это тем, что к оружию стали прибегать и политические противники, и уголовные преступники. Но огнестрельного оружия в руках у населения очень много, и это всерьез тревожит власти.

…Трогаемся в путь. Движение в Пакистане левостороннее, как в Англии. На обочине дороги видим цифру 12. Это число автомобильных аварий, происшедших на участке от Торхама до Пешавара за минувший день. Наглядная агитация за соблюдение правил движения, которые упорно игнорируются водителями.

Дорога серпантином пошла вверх к знаменитому Хайберскому перевалу. Места исторические. В свое время здесь проходили войска Александра Македонского, спешили конники Великих Моголов, тянулись в обе стороны купеческие караваны, груженные шелковыми тканями, рисом, ремесленными изделиями.

Пассажиры прильнули к окнам. По обеим сторонам дороги проползают гранитные утесы, обвалы с кружевами водопадов. Это места легендарные. Они вошли в военные сводки английских властей, в романы и повести английских писателей. О них писал и Редьярд Киплинг. Здесь вплоть до самого дня образования Пакистана воинственные пуштуны, не желавшие покориться чужеземному господству, не раз устраивали засады британским карательным отрядам. Вдоль дороги то и дело видишь впаянные в гранит медные плиты с именами английских офицеров и солдат, а то и целиком наименование частей, нашедших смерть от пуль повстанцев. О прошлом рассказывают и бетонные сторожевые вышки, установленные на вершинах гор, крепости, господствующие над дорогами.

Там, где дорога описывает дугу над низвергающимся в пропасть водопадом, шофер притормаживает машину: старушкам-англичанкам от непрестанных поворотов стало плохо. Выходим, чтобы размять ноги и освежиться под брызгами водопада. Из-за скалы незаметно появляется пуштун с винтовкой за плечами. Он охраняет этот участок дороги. Бородатый «хиппи» знаками просит разрешения сфотографировать его. Тот добродушно улыбается, становится в позу и пытается через Ахмада Сетхи завязать с нами разговор. Он дружелюбен и вежлив. Вдруг он замечает, что иностранец направляет аппарат в сторону, где на камне сидит девочка лет пяти в ярко-розовой кофточке и голубых шароварах. По-видимому, это его дочь. Он сбрасывает винтовку, и над головой американца звучит выстрел.

Сетхи бросается к пуштуну и отводит ствол в сторону. Начинает ему что-то объяснять в спокойном и вежливом тоне.

— Сэр, — обращается Сетхи к «хиппи», — вы поступаете опрометчиво. Немедленно засветите пленку и советую вам не повторять ошибки. Это может стоить жизни.

Американец дрожащими руками раскрывает камеру, извлекает пленку. Сетхи подносит к ней спичку, она вспыхивает. Наш водитель и пакистанец прощаются с пуштуном, прикладывая руки к сердцу. Тот уже как ни в чем не бывало приветливо машет рукой.

Горы позади. По обеим сторонам дороги потянулись поля пшеницы, абрикосовые и апельсиновые плантации. Временами показываются деревни-крепости. Они обнесены высокими глинобитными заборами-дувалами с вышками по углам, смотровыми щелями. Впереди каменная громада форта. Это Джамруд. Шлагбаум. Зона племен кончилась.

Офицер военной полиции заглядывает в автобус, извиняется за вторжение, перебрасывается несколькими словами с шофером.

…Железнодорожная ветка разделила Пешавар на старый и новый город. Новая часть — это район особняков, где можно увидеть уголки старой Англии, улиц, закрытых зеленью чинар, кипарисов и высоких тополей. Из-за оград свешиваются ветви с оранжевыми мандаринами и апельсинами, виноградные лозы. Здесь расположились административные здания Северо-Западной пограничной провинции. Немного в стороне сквозь кроны деревьев проглядывают коричневые корпуса Пешаварского университета. Тут и там встречаются обширные территории, обнесенные колючей проволокой. В глубине — казармы старинной постройки. Перед ними — ставшие декоративным украшением медные пушки прошлого века. Прохаживаются часовые с автоматами на изготовку. До образования Пакистана здесь жили английские стрелки.