«На суше и на море» - 67-68. Фантастика - Александр Колпаков

— О, разумеется, — сказала она.

— Есть еще Сол Бергман, — заявил Кастнер. — Он очень хочет помочь.

— Тогда давайте сюда и его.

Копии рисунка Кинга были разосланы вместе с описанием и требованием ареста. Не прошло и нескольких минут, как раздался телефонный звонок. Гаррисон схватил трубку:

— Полиция Нортвуда.

— Я сержант Уилкинс, говорю из казарм полиции штата. Мы только что получили ваш листок насчет розыска. Я знаю этого типа. Он живет как раз на моем участке.

— Кто он?

— Его зовут Уильям Джонс. Он держит питомник акров в 20 у дороги номер 4, в нескольких часах пути от вас. Мрачноватый субъект, но против него нет никаких улик. Хотите, мы сцапаем его?

— Уверены ли вы, что это именно он?

— На картинке его лицо, и это все, что я знаю. Я работаю так же давно, как и вы, и в лицах не ошибаюсь.

— Ну конечно, сержант. Мы будем благодарны, если вы доставите его к нам для допроса.

Гаррисон откинулся в кресле, рассеянно созерцая стол и обдумывая последние новости. Через некоторое время он сказал:

— Я бы не удивился, если бы этот Джонс был когда-то водевильным актером или трансформистом. Но он держит питомник где-то в глуши, и вот это для меня загадка. Мне как-то трудно представить, чтобы он мог проделать такую ловкую кражу.

— Не исключено, что он только сообщник. Заранее купил саквояж, потом спрятал деньги, возможно, стоял на страже, пока преступник совершал кражу.

Гаррисон кивнул.

— Мы разберемся, когда его доставят сюда. У него будут неприятности, если он не сможет доказать, что его покупка здесь ни при чем.

— А что, если он докажет это?

— Тогда мы очутимся там же, откуда начали. — Гаррисон помрачнел при этой мысли. Телефон зазвонил снова.

— Нортвуд, полиция.

— Говорит патрульный Клинтон, шеф. Я только что показал этот рисунок некой миссис Бастико, которая держит меблированные комнаты по улице Стивенс, 157. Она клянется, что нарисован Уильям Джонс, проживавший у нее 10 дней. Он приехал без багажа, но позже приобрел новый саквояж вроде дэйкиновского. В субботу утром он уехал, захватив саквояж. Он заплатил за четыре дня лишних, но не вернулся больше.

— Оставайтесь там, Клинтон. Мы сейчас будем. — Гаррисон алчно облизнулся и обратился к Райдеру: — Поехали.

Они поспешили на улицу Стивенс, 157. Это был старенький каменный дом с истертыми ступеньками.

Миссис Бастико, женщина с несколькими бородавками на лице, возмутилась:

— У меня никогда не было полисменов. Ни разу за 20 лет.

— А теперь будут, — успокоил ее Гаррисон. — Это придаст вашему дому респектабельность. Ну, что вы знаете об этом Джонсе?

— Ничего особенного, — ответила она, все еще ворчливо: — Он держался особняком. А я не пристаю к постояльцам, если они ведут себя прилично.

— Говорил ли он, откуда приехал или куда едет?

— Her. Он заплатил вперед, сообщил свое имя и сказал, что здесь по делам. Вот и все. Он уходил каждое утро, возвращался вечером, не очень поздно, всегда был трезвым и ни с кем не ссорился.

— Посетители у него бывали? — Гаррисон извлек фотографию Летсерна. — Кто-нибудь вроде вот этого, например?

— Офицер Клинтон показывал мне ваш снимок еще вчера. Я этого человека не знаю. Никогда не видела, чтобы мистер Джонс разговаривал с кем-нибудь.

— Гм-м! — Гаррисон был явно разочарован, — Нам хотелось бы взглянуть на его комнату. Вы не возражаете?

Она сердито повела их наверх, отперла дверь, ушла и предоставила им рыться сколько они захотят. Весь ее вид показывал, что она не терпит полиции.

Они тщательно обыскали комнату, сняли простыни, сдвинули мебель, подняли ковры, даже отвинтили и опорожнили сифон умывальника. Патрульный Клинтон извлек из узенькой щели между досками на полу маленькую прозрачную розовую бумажку, а также два странных зернышка, похожих на миндальные и издававших сильный приятный запах.

Они отвезли эти ничтожные улики к себе, чтобы отправить в Государственную криминологическую лабораторию на анализ и заключение.

Еще через 3 часа явился Уильям Джонс. Он не обратил внимания на Райдера, но обрушился на затянутого в мундир Гаррисона и спросил:

— С какой стати меня сюда притащили? Я ничего не сделал дурного.

— Тогда не о чем беспокоиться. — Гаррисон строго спросил:

— Где вы были утром в прошлую пятницу?

— На это ответить легко, — произнес Джонс с оттенком досады. — Я был в Смоукн Фоллз, искал гам запчасти к культиватору.

— Это в 80 милях отсюда.

— Ну так что же? От меня это гораздо ближе. И я не мог найти эти запчасти больше нигде. Если здесь в Нортвуде есть такая фирма, покажите мне ее.

— Не будем говорить об этом. Долго вы там пробыли?

— Приехал в 10 утра, уехал к вечеру.

— Вам понадобилось столько времени, чтобы найти несколько запасных частей?

— Я побродил по городу. Покупал кое-что. Пообедал и несколько раз выпивал.

— Значит, в городе найдется много людей, которые смогут подтвердить ваше пребывание там?

— Ну, разумеется, — ответил Джонс с обезоруживающей уверенностью.

Гаррисон взял трубку телефона, сказал кому-то:

— Введите сюда миссис Бастико, девушку Кассиди и Сола Бергмана. — Он снова переключил внимание на Джонса. — Расскажите мне в точности, где вы были с момента приезда в Смоукн Фоллз до отъезда и кто видел вас там.

Услышав эту фразу, Джонс не выказал ни тревоги, ни смущения:

— Могу я уйти? У меня есть дело.

— У меня тоже, — возразил Гаррисон. — Где вы спрятали кожаный саквояж?

— Какой саквояж?

— Новый, тот что купили вечером в четверг.

Глядя на него с изумлением, Джонс произнес:

— Эй, что вы хотите мне пришить? Я не покупал саквояжа. Зачем он мне? Никакого саквояжа мне не нужно.

— Вы еще скажете, что не прятались в меблированном доме на улице Стивенс?

— Не прятался. На улице Стивенс я никого не знаю, я там никогда не был.

Они спорили еще минут двадцать. Джонс упрямо твердил, что весь четверг работал у себя в питомнике. Он никогда не слышал о миссис Бастико, не покупал саквояжа, похожего на дэйкиновский. Если они хотят обыскать его ферму, то — в добрый час; а если найдут у него такой саквояж, то, значит, сами и подбросили его.

В дверь просунул голову патрульный, доложил:

— Они здесь, шеф.

— Хорошо.

Минут через десять Гаррисон повел Джонса в соседнюю комнату, поставил его в ряд вместе с детективами и полудюжиной ничем не примечательных личностей, взятых прямо с улицы. Сол Бергман, Гильда Кассиди и миссис Бастико вошли, взглянули на всех этих людей и одновременно указали на Джонса.