Город Антонеску. Книга 1 - Яков Григорьевич Верховский

У прадеда Авраама было два сына. Старший – Александр, гордость отца, получил образование в Германии и, по слухам, в советские времена был одним из создателей Киевской электросети. Судьба его оказалась обычной для личностей такого масштаба – в ноябре 1937-го он был арестован и сгинул где-то в ГУЛАГе.

Упомянули об этом мы только вскользь, поскольку нас в данном случае интересует младший сын Авраама – Иосиф.

Иосиф, названный так в честь афинского доктора Иосифа Тырмоса, в отличие от брата его, Александра, был, что называется, «непутевый». Нет-нет, учился-то он прекрасно, но никаких авторитетов не признавал и особое неприятие его вызывал образ жизни отца.

Казалось, что весь «афинский сценарий» повторяется.

Сын снова восстает против отца. Только на этот раз от религии уходит сын.

С точки зрения Авраама, сын вел себя безобразно – делал все, «чего хочет его левая нога» – последним его «художеством» стала карикатура на директора гимназии. Карикатура талантливая, злая, нарисованная для всеобщего обозрения мелом на классной доске.

Скандал был ужасный!

Сына Авраама Тырмоса выгнали из гимназии!

Стыд и гнев обуяли Авраама.

Разговор его с сыном так же, как тот, давнишний, разговор его с отцом, получился тяжелым. И в какой-то момент Авраам не сдержался и… выгнал сына из дома.

А сын? А сын его поступил точно так же, как некогда поступил он сам.

Собрал вещички в маленький узелок, кликнул любимую собаку, взял палку и отправился…

Как вы думаете куда?

Ну, да, конечно, вы угадали.

Иосиф отправился в Одессу. Пешком.

И, как ни странно, дошел.

Так, летом 1885 года Иосиф Тырмос-младший – дед Ролли – стал одесситом.

Лекарь – внук лекаря

Как гласит семейная легенда, покинув родительский кров, Иосиф пошел в горы и по заросшему лесом склону взобрался на вершину Ай-Петри к водопаду Учан-Су.

Дорогу он знал хорошо – каждый год с наступлением лета вся семья их ездила по этой дороге в Коктебель. Спустившись от водопада к морю, Иосиф нанялся юнгой на первый попавшийся корабль и в один прекрасный день очутился в Одессе на пресловутом Военном спуске.

Отсюда жизнь 17-летнего сына симферопольского раввина могла повернуться в любую сторону. Но она повернулась так, как повернулась: Иосиф поступил на недавно открывшийся медицинский факультет Новороссийского университета, закончил его с отличием и стал врачом.

В эту историю трудно поверить!

Ведь юноша прибыл в совершенно чужой для него, необычный город без денег и без единого родного или хотя бы знакомого человека!

Семейная легенда на этот счет сохранила несколько версий. По одной из них, озвученной самим Иосифом, он всего добился сам: поступил учеником к столяру, стучал молотком день и ночь и этим зарабатывал себе на жизнь и на учебу.

Так ли это или все-таки Авраам помог ему закончить университет – сегодня уже не имеет значения. Важно лишь то, что Иосиф Тырмос действительно стал врачом, и жаль, что афинский дед его не дожил до этой минуты.

Давняя мечта старого лекаря Иосифа Тырмоса осуществилась: внук сделал для него то, чего не пожелал сделать сын.

Внук, носящий к тому же его имя – Иосиф Тырмос, продолжил династию врачей, и тем самым как будто бы продолжил его жизнь.

Одной из знаковых вех этой жизни стала женитьба на Иде, дочери Якова Перкеля – богатого негоцианта, владельца фирмы «Колониальные товары».

Ида была красивой девушкой – миниатюрная брюнетка с огромными синими глазами, но вот ума ей явно не хватало, и нелегко ей, наверное, было быть женой такого неординарного человека, как Иосиф.

А Иосиф, между тем, оставался все тем же Иосифом, как в детстве, и снова делал все, «чего хотела его левая нога».

Нет, конечно, он много работал, принимал больных и на Дворянской, 14, в собственном двухэтажном доме, полученном, кстати, в приданое за Идой, и на Александровском проспекте, 25, в «хирургической клинике с постоянными кроватями», которую он держал вместе с коллегами – Ауслендером и Маргулисом, и на Хаджибеевском лимане в грязелечебнице.

Как специалист по «мочеполовым болезням», он был очень востребован, особенно среди страдавших этими «стыдными болезнями» офицеров всех перебывавших в Одессе белых, зеленых и красных армий, и для того, чтобы попасть к нему на прием, следовало записаться заранее по телефону, номер которого в те давние времена состоял всего из четырех цифр: «16–29».

Но работа никогда не являлась главной для Иосифа.

Иосиф спешил жить. Любил вкусно поесть у Фанкони, любил красивых женщин, породистых собак, породистых лошадей и новую свою игрушку – одно из первых в Одессе авто. Он сам водил автомобиль, что было редкостью по тем временам. И еще большей редкостью было то, что за рулем этого странного, на наш взгляд, авто можно было увидеть его 17-летнюю дочь Ролли.

Да-да – одна из дочерей Иосифа носила имя Ролли.

У Иосифа было три дочери. Старшая – типичная одесская барышня Нора, средняя – бесшабашная Ролли и младшая – Наташа, или, как ее называли, Тася.

Нора погибнет в 1942-м в «Городе Антонеску».

Ролли умрет в 1919-м от «испанки».

А Тася, та самая Тася, которая в память о сестре назвала дочь ее именем, проживет очень долгую, очень тяжелую и полную самых невероятных событий жизнь и уйдет в мир иной в глубокой старости.

Иосиф любил своих дочерей и, вообще, как сказано, любил жизнь во всех ее проявлениях. Но самой большой его страстью было море. Случалось, что он, забросив своих «высокопоставленных пациентов», уходил на кораблях РОПИТа простым судовым врачом в Константинополь, Пиреус, Александрию, а то еще дальше – в Китай и Японию и привозил оттуда всякие невиданные вещицы: африканские маски, японские нэцке, китайские вазы клуазоне и даже, однажды из Парижа, две удивительные шубы из меха обезьяны.

Тырмосы жили широко. Дом их стоял, как сказано, на Дворянской, где размещались многие заведения культурного толка: Новороссийский университет, Дворянское собрание, Частные скрипичные курсы Петра Столярского, Рисовальная школа Манылама, литературный кружок «Коллектив поэтов» и Школа танцев Казимирова, о которой Владимир Хенкин пел свои знаменитые куплеты: «Кавалеры приглашают дамов, там, где брошка, – там перед…».

На первом этаже дома помещалась клиника, на втором – девятикомнатная квартира, в которой жила семья, а под крышей, на антресолях, – горничные, гувернантки, кухарка и лакей Викентий.

Викентий служил у Иосифа много лет, с большим шиком носил его старые костюмы и очень следил за престижем «своей» семьи. Так, на торжественных приемах, объявляя о приходе очередного гостя, он обязательно добавлял к его