Пари на развод (СИ) - Рина Беж

А та, словно в ударе, продолжает говорить:

– С этими двумя мне поможет разобраться охранник, – усмехается, препарируя нас с Лешкой взглядом. – Нельзя оставлять хамское поведение безнаказанным.

Зотов хмурится. Пересаживает сына с руки на руку, но, о, счастье, блондинистой дуре не отдает. Внимательно осматривает сначала ее, «приближенное лицо семьи Зотовых». Потом меня. Сосредотачивается на Лексе.

По его взгляду совершенно ничего нельзя угадать. Там внутри все закрыто. Эмоций ноль. Или они так ловко и качественно спрятаны, что подцепить и распознать не успеваю.

– Алексей, ты действительно толкнул Татьяну Эдуардовну? – спрашивает в итоге ровно.

Сын и его тренер скрещивают взгляды, а я, испытывая острый материнский инстинкт, еле сдерживаю порыв закрыть ребенка спиной. Останавливает то, что мой боец этого не одобрит. А позже еще и нагоняй даст, объясняя на пальцах, кто в доме мужик, а кто девочка.

– Да, – звучит ответ сына.

Уверенный. Громкий.

– За что?

– За то, что она…

– Да потому что он мелкий, невоспитанный нахал, – перебивает блондинка. – Никакие слова не могут оправдать нападение на женщину. Я непременно расскажу тренеру о его жестокости. Так просто это дело не оставлю. Может, у него с психикой проблемы или еще чего опасное. Мы все рискуем, находясь рядом с хулиганом, и…

– Достаточно, Татьяна Эдуардовна, – тихо, но властно прерывает ее Зотов, прежде чем я успеваю подойти и пнуть, и вновь устремляет внимание к моему сыну. – Алексей?

– Да, я ее толкнул, – играет желваками тот, – потому что она Ваньку трясла как куклу, зажав в углу. Я думал, голова оторвется. А затем она замахнулась.

– Врешь! На нем нет ни одного синяка! Я ничего такого не сделала. У охранника можно спросить, – шипит гадюка, тыкая пальцем в побледневшего мужика, переминающегося в сторонке. – Запомни, наглый маленький обманщик, как бы я тебе не нравилась, оболгать меня не выйдет. Никто в твои слова не поверит.

Она так уверенно задирает подбородок, так высокомерно смотрит на моего сына и так нагло отпирается, что меня потряхивает. Руки чешутся от желания придушить тварь. И не только за своего ребенка, но и за Ивана, тихонько наблюдающего за нами.

Алешка молча выслушивает обвинения, не огрызается. Вообще никак не спешит говорить и уж тем более оправдываться, лишь обливает обманщицу призрением.

Зотов тоже молчит, чем жутко раздражает.

Не хочется думать, что он верит вертихвостке в наряде, которым только мужиков в барах соблазняют, а не с детьми в няньках сидят. Но я слишком мало его знаю, чтобы не испытывать сомнений. А по непроницаемому взгляду хоть что-то понять нереально.

– Я верю своему сыну, – нарушаю тишину. – Алексей не врет. А вот вас, дамочка, ребенок боится, что весьма и весьма странно… – произношу негромко, чтобы не напугать малыша, внимательно поглядывающего в мою сторону.

Радует то, что его глаза больше не полны слез, а в глубине зрачков не клубится страх.

– Бред!

– Нет. Это прекрасно видно, – растягиваю губы в улыбке и подмигиваю Ивану, положившему голову к отцу на плечо.

Такой зайка, прелесть.

Потом вновь сосредотачиваюсь на блондинке. Но улыбаться не тянет.

– Если ты, хамка необразованная, не замолкнешь и не перестанешь оскорблять моего сына, я сама тебе в глаз врежу или нос сломаю, – резко перехожу на «ты», сжимая кулаки. – Ах да, еще поганый рот с хлоркой вымою. Для профилактики. Вот после этого ты с чистой совестью сможешь вызвать и полицию, и скорую, и МЧС. Да хоть три в одном.

Наклоняю голову к плечу и делаю шаг вперед.

Надоела, жуть.

– Ты совсем что ли ох…

Договорить блондинка не успевает. Зотов, сбросив звонок, а потом еще один, перехватывает мое запястье, останавливая. Но смотрит при этом на мерзкую врушку.

– Татьяна Эдуардовна, вы уволены. Это, во-первых. Во-вторых, советую не просто сменить род деятельности, а место жительства. Желательно за Урал. Потому что ни в этом городе, ни в этой части России ни одна приличная контора вас на работу больше не возьмет. Это не угроза. Факт. И радуйтесь, что у меня сейчас тупо нет на вас времени. Иначе… иначе привод в полицию показался бы вам цветочками.

– Но Ром…

– Цыц, – обрубает грозный мужчина, сжимая челюсти до скрипа.

В серых глазах такая тьма плещется, жутко становится.

Отчетливо понимаю, что его спокойствие напускное. Всего лишь маска, призванная не волновать малыша. Будь воля самого Зотова, он бы эту курицу щипаную собственноручно придушил, в особо извращенной форме.

– Вон пошла, – добавляет тихо и, больше не обращая внимания, поворачивается к охраннику. – Даму проводить, чтобы она не заблудилась. И в черный список внести.

– Будет сделано, – лебезит сотрудник спорткомплекса.

Но это не спасает его от брошенного в спину:

– С вами Сергей Владимирович завтра решит. Работники для мебели нам не нужны. Здесь дети занимаются, за здоровье и жизнь которых отвечаем все мы. Вы в том числе.

– Но я… – запала, чтобы завершить оправдательную речь, у охранника не хватает. Сдувается и, выпроводив шустро шевелящую булками несостоявшуюся актрису, прячется за стойкой.

Я же мысленно благодарю Романа.

Он прав. Очень сильно прав, говоря про ответственность и безответственность.

– Роман Сергеевич… – оживает мой сын, когда мы остаемся вчетвером.

Но Зотов его перебивает, протягивает руку и хлопает по плечу, следом еще и приобнимает, рыкнув:

– Алешка, спасибо за Ваньку. Ты – крутяк!

– Норм, – отмахивается мой четырнадцатилетний герой.

Подмигивает маленькому темноволосому красавчику, продолжающему сидеть на отцовских руках, сжимает пальцы в кулак и подставляет Ваньке. Тот старательно стискивает свой крошечный кулачок, задорно улыбается и, как взрослый, дает ему «пять».

Я под впечатлением. Стою и улыбаюсь, как малахольная.

– Олесь, извини, – отвлекает Рома от наблюдения за пацанами. – Я охренеть, как лажанулся, что не проверил досье этой идиотки от и до. Понадеялся на репутацию фирмы, а надо было…

Что было надо, договорить он не успевает, потому что отвлекает очередной звонок.

Зотову хватает одного взгляда на имя абонента, чтобы чертыхнуться, но все же ответить.

– Да, Макс… знаю, что опаздываю… да, тяни время… закажи им какой-нибудь деликатес, который долго готовят… вот и ладно… скоро… обещаю… сейчас Ванька одену и приедем… плевать я хотел, что у них с детьми после семи не