Старые долги - Ande

Дальше я почти ничего не скрывая, рассказал про финскую историю, про биржевые торги, и ваще много интересного.

— В общем, будешь директором. Вот документы, изучай. Как тебе?

— Бля, да просто охуенно! Только почему еще и Шурик? Ты правда на Алку запал?

— Придурок ты. У Сани — мамаша. Она нам в финке откроет нашу компанию. Сам понимаешь, для нас она стараться не будет. Да и Саня нам очень нужен. Потом расскажу. Но ты уж поверь. И больше на галеру ни ногой. Там барабанят все на всех.

— А одеться-то как? Я тут с девушкой познакомился, Ольга зовут. Хочу ей шубу подарить.

— Я тебя познакомлю с парнем. Он решит. И ваще, давай жрать. По рюмке водки?

— Давай. Я гляжу у тебя видик. Может посмотрим чего?

— Точно! Я и забыл. Индиана Джонс. Смотрел?

— Откуда?

— Офигенный фильм.

Я вывалил из горшочков в миски картошку. Мы перетащили все на столик у камина. На экране появилась заставка. Гнусавый голос Володарского произнес «Кинокомпания двадцатый век фокс представляет».

Глава 22

Питерский октябрь ужасен. То дождь, то снег, и ветер с залива. Чтобы успеть на первую электричку, пришлось встать в пол-шестого. Потом по темному лесу, мимо воинских заборов, за которыми раздавался топот зарядки и крики построений. Потом стоять на платформе, на радость ледяному ветру.

Родион Раскольников пришил старушку летом. Я считаю, городу и миру повезло, что он не дотянул до осени. Питерской осенью, мироздание всего одной старушкой не отделалось бы. Поехавший крышей студент с топором дышал бы полной грудью.

С другой стороны, вспоминая Достоевского, все время хочется спросить. Почему в его романах никто не работает? Только страдают в ужасном климате. Казалось бы, бери Соню, уезжай в Крым. Море, солнце, красотка Соня. Счастье! И не говорите мне что он не нашел бы в Крыму работу. Но нет. Привыкли, понимаешь, руки к топорам.

Только подошедшая электричка спасла человечество от моих нелицеприятных оценок. В тепле я подобрел и даже с некоторым сочувствием посмотрел на Ефрема. Он в эйфории. Думает, что теперь-то заживет. Хотя, он парень умный, скоро сообразит, во что вляпался. Деньги — штука обязывающая. В нашем случае он уже должен как минимум не прогуливать занятия. Не считая еще множества дел, которые вдруг появились. А мог бы спокойно проспать первую пару. Ведь суббота!

На первую пару мы опоздали, и проскользнули в аудиторию почти ползком. Вовчик сообщил, что на следующей неделе наш курс идет на овощебазу. В гамлетовском вопросе идти-не-идти завис до конца пары. Хочется нанять бригаду бомжей на замену, а самом провести с пацанами время в пивняке. Хотя я, конечно, усложняю. Бригадиру на овощебазе можно тупо дать денег, и он подпишет нам отработку влёт. Но привлекать к себе внимание… Не считая того, что у нас на курсе найдутся те, кто меня осудит прямо там, на овощебазе.

Мысли свернули на медицинскую справку. Решил, что заболеть будет более демократично. И проболеть неделю. Ощутил вдохновение, от такой богатой идеи. Это ж сколько дел сделаю! Сведу до конца запись. Посмотрю наконец телевизор… Решено. Заболеваю с понедельника.

Точно! По лениградскому ТВ сегодня вечером будет передача «Кружатся Диски». Я же хотел её посмотреть. Там еще «Лицом к Городу» кажется… Невзоров вреде бы начнет красоваться через год. Нужно корочеТВ посмотреть. А то живу как дикарь.

Дальше мои мысли свернули на разрешение свободного посещения. Это такая форма обучения когда студент решает сам, когда ему появляться в школе. Дает такое разрешение деканат. Отличникам или по здоровью. Или по уходу за родственниками. Нужно будет узнать.

После звонка, на выходе из аудитории, меня перехватил парень-первокурсник, и сказал, что меня вызывают в деканат. Собрался и насторожился. Что это им от меня понадобилось?

Но все оказалось не страшно. Декан протянул листок бумаги. Сказал, что это – рабочий и домашний телефоны Чубайса. Он просил связаться.

Мысленно перенесся в две тысячи девятнадцатый и представил, что ко мне в кабинет заходит мой секретарь, и протягивает листок бумаги, со словами, что звонил Чубайс, просил связаться… Сладко зажмурился.

Тут же набрал рабочий. Меня приглашают в следующий четверг на заседание СНО. Сделать доклад по своей работе, отправленной в «Коммунист». Сказал что буду. Название доклада просил обозначить как «После Апокалипсиса. Первые шаги». Борисыч похмыкал, и сказал, что в повестке заседания будет стоять доклад студента Мостовского А.В. Просил не опаздывать. На том и простились.

— Я смотрю ты, Антон, в СНО вступил? — спросил декан.

— Не совсем. Я, скорее, ассоциированный участник. Ну, как член-корр. Вроде и академик, но не совсем. Так и здесь. Делюсь мыслями с полноправными членами.

— А почему с машфаком? А не с нашей кафедрой?

— Никакого машфака, Валерий Николевич! Я общаюсь с кафедрой экономики, а не с этими убогими.

— Ты смотри, а то наш завкафедрой обидится.

— Тогда я приду к вам, Валерий Николаевич, и включу подхалима. Вы замолвите за меня словечко, я паду к ногам ВикторБорисыча, и соглашусь на все его требования.

— Он монографию пишет.

— Не, монографию не потяну. Главу. А?

— Хм, Антон. Ты откуда к нам поступил?

— Из ракетных войск. Стратегических.

— А выглядит так, как будто ты уже учился.

— Нуууу… Валерий Николаевич… умищще то не спрячешь. Я же вам говорил, что моя блестящая характеристика будет только приуменьшать мои высокие кондиции. Как кстати, насчет характеристики?

— Я же сказал, приходи в Ноябре. И куда ты собрался?

— Да тут, по работе, с группой специалистов, в Финляндию нужно съездить. На недельку.

— А в качестве кого ты едешь?

— Там едет группа больших начальников. Я буду носить им портфели. И помогать одевать пальто. Вытряхивать пепельницы. Глупо на эту роль приглашать серьезных людей, а я всем хорош. Скромный, застенчивый, все понимаю.

Декан засмеялся.

— Пусть пришлют запрос. Рассмотрим.

— Спасибо большое.

— Ладно, иди.