Не главный герой. Новый мир - WelemirElKrain

века. Возможно, с башней случилось то же самое.

— Что ж, — я кивнул, обдумывая его слова. — Придётся вернуться туда и изучить это место подробнее. Может, найдём ответы.

Мышовур, взглянув на меня серьёзно, добавил:

— Осторожнее с этим местом, Анджей. Я чувствую, что там ещё могут быть тайны, которые лучше не трогать без должной подготовки.

— Воспользуюсь твоим советом, Мышовур, — серьёзно ответил я. — Но мне нужно понимать, что в неё такого

Дальше мы отложили серьёзные разговоры в сторону и наслаждались пиром. Столы были полны еды и напитков, и как только серьёзность дня сменилась весельем, атмосфера стала куда более непринуждённой. Звон кубков, смех и тосты наполняли зал, а в углу негромко наигрывал один из местных бардов. Пиво лилось рекой, мясо жарилось на вертелах, а каждый новый тост поднимал настроение ещё выше.

Мы с Геральтом и Золтаном пили пиво, травили байки и, смеясь, вспоминали прошлые битвы. Хьялмар, как всегда, не стеснялся в словах, описывая свои приключения, а Керис с лёгкой ухмылкой поддевала брата за его страсть к преувеличению. Смех разносился по залу и, хотя каждый был занят своими разговорами, общее веселье объединяло всех присутствующих.

Лютик, который сначала сидел с нами, попивая вино, внезапно поднялся, прихватив свою лютню. Подмигнув мне, он направился к центральной части зала, где уже собралась небольшая толпа желающих услышать очередной его хит. Как всегда, его исполнение сразу привлекло внимание всех, кто был рядом.

Он сыграл несколько своих известных песен, включая «Сирень и крыжовник», которая была написана о Геральте и Йеннифер… Мелодия, пропитанная романтикой, даже заставила зал погрузиться в тишину, в которой лишь звучала лютня Лютика. Не ожидал такого от островитян.

— Одна из любимых песен Лютика, что бы он не говорил, — прошептал мне Геральт с чуть заметной улыбкой на лице, но в его взгляде читалась некая тоска.

— Но он хорош. — ответил я, допив очередную кружку.

Лютик, закончив песню о Геральте и Йеннифер, сделал паузу, насладился аплодисментами и улыбками, которыми зал встретил его исполнение. Затем, с хитрым прищуром и искрой азарта в глазах, он медленно поднял руку, чтобы привлечь ещё больше внимания.

— Друзья мои! — прокричал он, оглядывая толпу. — Я рад, что вы оценили мои старые песни, но сегодня у меня есть для вас нечто особенное! В этот славный вечер, когда мы чествуем победу над великаном и восстание клана Тордаррох из пепла, позвольте мне представить вам новую балладу! Балладу о храбром ярле Анджее Великанья Смерть и его славном походе на Ундвик!

Зал мгновенно затих, все взгляды обратились на Лютика, а затем на меня. Люди зашептались, ожидая услышать что-то грандиозное.

— О, я стану знаменитым? — иронично выгнул я бровь.

— Конечно, дружище! Поверь мне, эту балладу ещё услышит весь Север! — хмыкнул Лютик.

И, не теряя времени, он начал наигрывать бодрую мелодию, затем с глубокой интонацией произнёс первые строки:

Северные ярлы в отчаянии жили,

Как подданым своим помочь они не знали.

Лишь взгляда на врага хватало воинам,

Что бы от страха руки их дрожали без конца.

С надеждой и болью молили богов,

Но не было света средь мрачных оков.

Великан на холмах всё губил и ломал,

Лишь эхо отчаянья в горах он оставлял.

Первый куплет вызвал лёгкое напряжение в зале — особенно среди ярлов и воинов, которые явно не оценили намёков на «дрожащие руки». Несколько человек нахмурились и в воздухе повисла неловкая тишина, но Лютик, как всегда, продолжал играть, не обращая внимания на возможные протесты.

Но явился доблестный маг, в доспехах своих,

Не ведавший боли и страха, не знал он их.

Огнём его взгляд засиял,

К врагу он шагнул и меч свой поднял.

«Кто ты?» — закричал великан из тумана,

«Что ищешь здесь в дебрях, среди урагана?»

Но лишь ветер ответил, свистнув в ответ,

А маг обнажил свой клинок, будто свет!

Припев:

Анджей из Вызимы, славный воин и маг,

Смерть в глаза он видел,

Но не сделал ни шагу назад.

Барабаны гремят, лютня вторит в ночи,

О славе его, как великана он замочил!

Я хмыкнул, предвидя возможную реакцию, и переглянулся с Геральтом, который только усмехнулся в ответ. Мы встали из за стола, и перебрались по ближе к Лютику. Не исключено, что будет драка. Редкий пир на Скеллиге обходится без хорошего мордобоя.

Когда Лютик дошёл до припева, настроение в зале начало меняться. Кто-то фыркнул, другие заулыбались, и вскоре даже те, кто был настроен скептически, начали с интересом прислушиваться к словам баллады. Видимо, случилось чудо, и драка отменяется.

Сверкнуло заклятье, ударил гром,

И дрогнула тварь, взвыл яростный рёв.

С каждым шагом маг приближался к врагу,

Собрав свою волю, что крепче скал на морском берегу.

Ветер и пламя подчинились его воле,

Сражался он яростно на поле боя.

Разил клинком и заклятьями бил,

И гигантскую тварь он сразил.

Грянул гром, и великан пал наземь,

Приняв удар тот, содрогнулась земная твердь.

Словно бы вечность, длился тот миг,

Когда на холме чародей победил.

Сверкали заклятья и сталь, как молния в ночи,

И пал великан, не выдержав сечи.

Был чародей тот могучий, и до битвы охочий,

И злую паскуду он славно прикончил!

Припев:

Анджей из Вызимы, славный воин и маг,

Смерть в глаза он видел,

Но не сделал ни шагу назад.

Барабаны гремят, лютня вторит в ночи,

О славе его, как великана он замочил!

Когда баллада подошла к концу, Золтан весело хлопнул по столу:

— Лютик, а ты хорош! Хоть и припиздел ты знатно! Что-то я не помню, чтобы Анджей болтал с великаном, ха-ха!

Хьялмар, который тоже был под впечатлением, подмигнул мне:

— Хах! Многие будут петь эту песню за пиршественными столами, даже если кто-то и захочет набить Лютику морду.

Я усмехнулся и поднялся, хлопнув Лютика по плечу:

— Спасибо за славу, Лютик. Будь уверен: если ты и дальше будешь петь такие песни, тебе не придётся решать вопросы с недовольными воинами в одиночестве.

Лютик, улыбнувшись, склонился передо мной с лютней в руках:

— Ради искусства порою приходится идти на жертвы! Но если ты будешь прикрывать мне спину, то я полностью спокоен!

Когда музыка стихла и зал снова наполнился оживлёнными разговорами, я почувствовал, что наконец-то полностью расслабился после похода. У меня даже прорезались нотки ностальгии по посиделкам с Хоуком в «Висельнике».