Студент в СССР - Ал Коруд

я еще по своему миру помню. В плане одежды и понимания музыки точно. У нас на дискотеках новые мелодии появлялись раньше, чем у москвичей, всегда в этом плане конкурировали лишь с прибалтами.

Я осмотрелся. Девчонки одеты тепло, даже в ущерб красоте. Кому охота заболеть в самый важный для студента период? Вот и правильно — не тот северянин, кто холода не боится, а тот, кто тепло одевается!

— Да вон он бежит!

— Кирилл, быстрей! Включай вторую передачу!

— Ребята, колонна тронулась! Не отставай!

Перехватываю плакат с членом Политбюро и иду со стороны задрапированной в красное трибуны. Ёк-макарёк, я даже не знаю, кто там нынче стоит! Живу тут уже несколько месяцев и понятия не имею, кто главный в нашей области. Вроде в том времени был Борис Попов. Целых шестнадцать лет рулил областью. Последний нормальный руководитель огромного края. Это при нем наши города так здорово выросли и похорошели. Да и область жила в целом неплохо за счет леса и военной промышленности. Затем как-то не задалось и не случилось у нас при Эрефии ни одного путевого руководителя. Дожили до того, что позднее алкаша, комсомольца стали поминать добрым словом. Одни кликухи новых губернаторов чего стоили — Молочник, Якут, Шелупоньский. За что Москва так невзлюбила Поморье?

Из громкоговорителей гремит бравурная музыка, доносятся приветствия от начальства демонстрантам. Вслушиваться даже не стоит. Видимо, отсюда галлюциногенные бредни от Усы Пескова выросли. Мы также дружно что-то кричим в ответ, проходим мимо трибуны, где мерзнут несколько часов наши любимые вожди, затем заворачиваем на улицу Выучейского. Я здесь еще ни разу после попадания в этот мир не был. По левую сторону уже красуется ультрасовременная высотка Северного Морского пароходства, работодателя моего отца. Ты гляди, уже построены уникальный дворец спорта и крытый городской рынок. Насколько я помню, у них крыши сконструированы из клееного дерева. На другой стороне улицы влачат последние годы несколько покосившихся деревяшек. Людская толпа колышется дальше, понемногу растекаясь на ручейки. Кто живет ближе, двигает пешком, остальные думают, на какой транспорт им попасть. По городу, пока идет демонстрация, трамвай не идет, так что многим приходится двигаться на Привокзалку.

Внезапно мне крепко прилетает в спину сумочкой.

— Ириш, за что?

— Ты почему не подошел перед выходом?

Иринка, вся раскрасневшаяся и такая красивая, сияющая, как сто самоваров, стоит передо мной с нарочито сжатыми губами. Но я же её знаю! Вот сейчас улыбнусь, и она тут же расцветет в ответ. Распахнет свои голубые глазища и станет такой безмерно милой!

— Извини, чуть не опоздал. Сейчас я тебе все компенсирую!

Не успевает Иришка ахнуть, как она уже на моих крепких руках. Зря, что ли каждый день гантели тягаю? Возмущенный писк тут же затыкается страстным поцелуем. Девушка колотит мне по спине. Больно! Какие у нас кулачки, оказывается, крепкие.

— Ты что! Разве можно здесь?

— Почему нет?

Я снова затыкаю её рот поцелуем. Мимо нас проходят преподаватели. Кто-то смотрит на целующуюся парочку с явным неодобрением, но декан и молодые преподы с кафедры неожиданно мне улыбаются. Завкафедрой истории Липневский вообще молодцевато подмигнул. Типа давай, паря, окучивай поляну! Нет, определенно студентом быть хорошо.

— Дурак!

Осторожно ставлю Ирину на мостки. Она хоть и смущается, но так и лучится счастьем. На душе становится муторно.

«Что ж, я дурак, творю?»

Но острое желание тут же гасит все муки совести. Да какого черта! Мне вторая жизнь зачем дана? Комплексы свои лелеять, спасать мир или просто жить на всю катушку? Так что подхватываю девушку под руки и иду к нашей компании, что судя по их лицам, задумывает явно нехорошее. Разврат и пьянство!

— Братцы-кролики, куда валим?

— Мы столик в ДэЗэ заказали.

ДЗ — это ресторан «Двинские Зори», и располагается он в аккурат напротив нашего пединститута и потому считается вотчиной его студентов. «Актив» из разных факультетов разбился на небольшие группы и «мутит» себе веселуху на вечер. Проходящие мимо педагоги с плохо скрываемыми улыбками пожелали нам сильно не напиваться и сами отбыли праздновать. Они же тоже люди!

— Не дороговато там?

Валера тряхнул непокрытой башкой, гордится своими природными кудрями.

— Один раз живем, братцы! Посидим торжественно пару часиков, и нас уже ждут в общаге.

День сразу перестал быть томным, и у меня включается синдром руководителя. Считаем наличность, определяем, кто рванет в лабаз на Коммунальную, где всегда продается бормотуха с местного винзавода. Не «Бордо», конечно, но хоть неполная отрава. Девушки берут на себя готовку. Советская комсомолка сумеет вам за сущие копейки сварганить вкуснейшую закуску! Уже подогретые предвкушением праздника, мы дружной гурьбой топаем прямо по улице. Мимо проносится трамвай второго маршрута. Он сделает круг и пойдет обратно на южную сторону нашего раскинувшегося на сорок километров города. А ведь еще есть районы и поселки на Левом берегу Двины, и куча островных территорий. Город на воде. Чисто северная Венеция!

Невольно ловлю себя на мысли, что я безумно рад случившемуся празднику, что скрасил хмурые осенние будни. Наверное, вот одна из причин, почему он без препонов вошел в дом к советским людям и был так благосклонно принят. Как раз половина пути из теплого лета с его отпусками и дачами к веселому Новому году. Священному празднику Советского Союза. Не перегибаю палку? Да точно нет! Стоит вспомнить хотя бы культовый фильм эпохи развитого социализма «Ирония судьбы». Никакой иной праздник не смог бы так широко пойти на экранах страны. Интересно, а здесь сняли мои любимые «Чародеи»?

Девчонки хохочут от полноты чувств, парни травят байки, а я то и дело ловлю на себе счастливый взгляд Иришки. Боже, до чего мне здесь хорошо! И все эти мелочи быта и неприятности ежедневной суеты кажутся сейчас такими мелкими. Нет, врут эти идиоты из будущего. Хорошо мы жили, не все, конечно, но хорошо! Атмосфера, она в этом мире какая-то особенная. Только попав сюда из моего страшного будущего с его вечными конфликтами и бесконечными кризисами начинаешь ценить это время. Застой, ребята, это не самое плохое, что может быть в жизни. Не вижу я тут никакого застоя. Несправедливость есть, отсутствие элементарных мелочей, отставание от прогресса на каждом шагу. Дураков, как и плохих дорог на сто лет вперед припасено. Но это все решаемо и не так важно.

«Потому что душа поет!»

Глава 14 Комната номер двадцать один

Мы не