Мила Рудик и загадка Сфинкса - Алека Вольских

— Фреди, послушай, а где в Троллинбурге можно потерять свою тень?

— Тень? — переспросил Фреди. — Зачем это вам?

— Да нет, ни за чем, просто… — Мила на мгновение растерялась. — Мы пытаемся разгадать загадку.

— А что там у вас?

Мила, запомнившая стихотворение наизусть, быстро прочла его вслух. Внимательно выслушав, Фреди хмыкнул и качнул головой.

— Ну, допустим, разгадать это нетрудно. Насколько я понимаю, речь идет об улице Блуждающих теней. Более того, мне кажется, я даже знаю, кто именно подразумевается в этой загадке.

Мила пришла в ужас. Неужели Фреди догадался, что речь идет о Многолике?

— И… о ком? — боязливо поинтересовалась она.

— Я как-то писал курсовую по истории магии, по-моему, на четвертом курсе… — Фреди на секунду задумался.

Белка при слове «курсовая» посмотрела на старшего брата с благоговейным трепетом, а Мила от нетерпения нервно застучала носком ботинка об пол, побаиваясь, что Фреди может сильно увлечься ненужными подробностями, а ей хотелось срочно знать, что он имеет в виду.

— Да-да, точно! — воскликнул Фреди. — На четвертом. Называлась: «Классификация гербовых знаков первородных магов и преемственных магов третьего поколения».

Мила глубоко вздохнула — так и есть.

— Так вот, — продолжал Фреди, — чтобы курсовая получилась более содержательной, мне пришлось обратиться за консультацией к лучшему специалисту в этой области. Его называют — Хранитель Родовых Гербов.

Мила мгновенно ожила.

— Хранитель чего?

— Родовых Гербов, — вежливо повторил Фреди. — О гербах этот человек знает все, другого специалиста такого класса просто не существует. А живет он как раз на улице Блуждающих теней, в доме возле желтого граба. На мой взгляд, не самое лучшее место, но…

— Спасибо за помощь, Фреди, — сказала Мила, сворачивая пергамент с Зачарованным посланием. Теперь ей было ясно, что делать дальше.

— Не за что, — ответил Фреди и уже хотел вернуться к своей курсовой, но приостановился и, посмотрев на ребят с подозрением, поинтересовался:

— Я надеюсь, вы не планируете туда отправиться?

Мила и Ромка дружно затрясли головами, мол, даже и не думали, но Белка, которая, к ее чести, понимала, что именно к этому дело и идет, озабоченно поинтересовалась:

— А что, там… — тут она нервно икнула, — там опасно?

Фреди, поколебавшись, ответил:

— Видите ли, тень всегда живет в рабстве, безропотно подчиняясь своему хозяину, но стоит ей только вырваться на волю, как она превращается в существо злобное и мстительное. Тени, у которых нет хозяев, не любят людей. А улица Блуждающих теней — единственное место, где тени не подчиняются человеку.

— Значит, нам бояться нечего, — сказала Белка и, с особой многозначительностью заглянув Миле в лицо, процедила сквозь зубы: — Мы ведь туда не собираемся, правда?

Мила изобразила на лице выражение святой простоты, наивно округлив глаза и мило улыбнувшись.

— Разве кто-то говорил что-нибудь подобное? — с невозмутимым видом поинтересовался Ромка и с досадой зыркнул на Белку: — Никто ничего подобного не говорил.

Фреди окинул их всех взглядом, излучающим величавое спокойствие.

— Ну что ж, в таком случае, надеюсь, я вам больше не нужен.

Сняв с ближайшей полки книгу, он размеренной походкой направился обратно к своему столу.

Мила встала со стула. Следом за ней, с громким скрежетом отодвигая стулья, поднялись Ромка с Белкой. Между ними происходило что-то вроде немой дуэли «Кто кого убьет взглядом». Собрав свои вещи и побросав их в рюкзаки, ребята в напряженном молчании направились к выходу из читального зала. Им вслед Шипун громко зевнул, на выдохе выпустив такую струю воздуха, что левый Белкин хвостик, подпрыгнув, хлестко ударил ее по лицу.

— Да, кстати, — бросил им вдогонку Фреди; ребята обернулись. — Запомните: Спиритус умбра, редукцио.

— А что это? — озадаченно спросил Ромка.

— Это заклинание, которое призывает обратно тень. Остаться без тени — значит ослабить собственные силы. Были случаи, что люди, потерявшие свою тень, заболевали, а потом умирали.

Белка икнула громче прежнего. Фреди аккуратно прокашлялся.

— Это на тот случай, если вы пойдете туда, куда вам идти не следует.

И он с невозмутимым видом вернулся к своим фолиантам.

Глава 10

Улица Блуждающих теней

В этот день первое, что увидели студенты Думгрота, подходя к замку, — это огромный цветной плакат, наклеенный на двери. На плакате египетский бог мертвых Анубис — человек с головой шакала, воздев руки к небу, пробуждал лежащие в мраморных саркофагах мумии, а те, поднимаясь, что-то бормотали и нелепо размахивали лоскутками материи, в которые были замотаны. Хоть и с трудом, но в шакалоголовом Анубисе угадывался Поллукс Лучезарный. Возле плаката тут же собралась толпа, чтобы посмотреть на метаморфозы знаменитого лицедея. Ромка издали прочел надпись:

— «Гениальный маг и лицедей дает представление в Театре Привидений». Ну все! Уже и Думгрот этими фантиками обклеили. Ну ничего святого у людей не осталось!

Ребята возле плаката восхищенно ахали и одобрительно показывали на шакалью голову.

— Что они в нем нашли? — недоумевал Ромка, когда они шагали по коридору в сторону холла.

— Что ты понимаешь!? — воскликнула Белка. — Он великолепен! Настоящий мастер перевоплощений. Равных ему просто не существует.

— Да ладно, — отмахнулся Ромка. — Клоун ряженый.

Белка насупилась.

— А что это ты так его расписываешь? — ехидно усмехнулся Ромка. — Как же профессор Лирохвост? Он теперь уже не лучше всех?

— Но при чем здесь это! — смущенно возразила Белка; ее щеки слегка порозовели. — Это совершенно разные вещи. Профессор Лирохвост музыкант, а Поллукс Лучезарный, он… он артист.

Последнюю фразу Белка сказала с таким придыханием, закатив глаза к потолку, что Ромка, дабы вернуть ее на землю, прокашлялся.

— Все ясно, — подытожил он, когда Белка опустила глаза. — Бедняга Лирохвост: ему предпочли ряженого павлина. Мои соболезнования.

С этими словами Ромка возмущенно покачал головой и, быстро заглянув в расписание, стал подниматься по лестнице на второй этаж.

Мила тихо рассмеялась над Ромкиными словами, но под гневным взглядом Белки резко перестала улыбаться и, сделав серьезное лицо, направилась вслед за приятелем наверх.

Антропософия, тайнопись, обед, снова тайнопись — учебный день прошел как обычно, без приключений.

В три часа пополудни ребята вышли из Думгрота, радостно потягиваясь и жмурясь от солнечных лучей. Две пары, не разгибая спины над пергаментами с древними письменами, они еле высидели. Белорогие, златоделы и меченосцы разбрелись в разные стороны — по Домам. И только Мила, Ромка и Белка, незаметно отделившись от всех, медленным шагом направились к Главной площади Троллинбурга.

Развешанные на уличных столбах и на стенах домов афиши пестрели золотыми и серебряными, изумрудными и алыми надписями: «Скоро! Скоро! Единственный и неповторимый Поллукс Лучезарный дает представление в Театре Привидений», «Мировая знаменитость! Впервые в Троллинбурге! Спешите приобрести билеты!». А с плакатов, наклеенных на округлые бока ступ, летающих над головами жителей Троллинбурга, смотрело лицо самого Поллукса Лучезарного: то в образе демонического Кощея Бессмертного, то в образе громовержца Зевса.

— Ты точно знаешь, где это находится? — спросил Ромка, провожая взглядом ступу с Кощеем.

— Точно. Видела несколько раз надпись на указателе. Это недалеко от Главной площади.

— Вы ненормальные! — заявила Белка. — Не понимаю, почему непременно нужно рисковать собственной головой? Почему не попросить помощи у старших — у Альбины, например?

— Потому что видение было мне, а не кому-то другому, — отрезала Мила. — Значит, это касается именно меня. При чем здесь Альбина? — Она осторожно покосилась на Белку. — Ты ведь можешь не идти. Тебя никто не заставляет.

— Нет, пойду! — с горячностью воскликнула Белка и тут же жалобно простонала, так как только что по собственной воле отрезала себе все пути к отступлению.

Она с досадой пнула подвернувшийся под ноги камешек. Пролетев несколько метров, камень пару раз подпрыгнул и, ударившись о столбик дорожного указателя, остался лежать на земле.

Ребята подошли ближе и дружно подняли вверх головы. На указателе была надпись: «улица Блуждающих теней».

— Она, — сообщила Мила.

Позади указателя действительно начиналась улица и тянулась далеко вперед, куда не доходил взгляд.

— Странно, — сказал Ромка, пристально вглядываясь в глубь улицы.

Виднелась обычная мощеная камнем дорога и похожие друг на друга серые домики по обеим ее сторонам. Где-то далеко можно было разглядеть одиноко стоящее дерево. Все — словно оживший наискучнейший пейзаж.