Отель, портье и три ноги под кроватью - Яков Томский

– Никогда не забывай о двадцатке, Том, – однажды сказал мне Серый Волк.

Он никогда не забывал. Если посыльный подходил к столу после стандартной регистрации и, спросив фамилию, записывал ее в блокнотик, который держал в кармане жилета, это означало как минимум двадцатку. Они запоминали имя гостя и произносили его как можно чаще, когда ходили по фойе. Кое-кто из посыльных просил ежедневный список прибывающих, сравнивал распечатку с собственным списком, а затем ждал, когда правильные гости войдут в фойе, чтобы занять выгодное положение для помощи им. Посыльные даже начали просить моего содействия. Если в очереди стоял гость, дающий полтинник, меня могли попросить замедлить или ускорить регистрацию, чтобы этот клиент попал к тому посыльному, с которым был уже хорошо знаком. Сослуживцы любили меня, потому что я всегда старался помочь. Черт, мне это казалось забавным. В среднем регистрация гостя отнимала у меня меньше тридцати секунд, каждый шаг в процессе был выверен, что позволяло мне ускоряться и замедляться по своему желанию. Единственный раз, когда я упоминал о ресторане или о расположении и часах работы нашего тренажерного зала – это когда я звал посыльного, чтобы семья из пяти человек, которую регистрировала Кайла, отправилась наверх с Беном, а Трею достался бы его постоянный клиент. Кроме того, инсайдерская информация от посыльных помогала мне напрямую. И я кое-что подбрасывал им, обслуживая проверенных «дающих».

– Мистер Хансен, я вижу, что вы у нас уже в пятый раз? – Тем временем Бен, поскольку он ждет клиента со стойки и хочет Хансена, на другом конце фойе делает мне знак поторопиться: будто коуч с третьей базы размахивается битой. – Такая лояльность не может остаться без награды, если я на смене, сэр.

Апгрейд. Хрустящее рукопожатие, «кирпичик» у меня. Ключи у Бена, в номере он получает полтинник баксов.

Мы все работали в одной связке.

– Мистер Палей, швейцар Марио замолвил за вас словечко, попросил позаботиться. Воля швейцара – закон. Я поселил вас в свит с видом на Централ-парк, и, пожалуйста, разрешите мне отослать вам вино от имени Марио.

Гость оборачивается и смотрит на улицу, потому что не знает Марио. Но Марио-то его знает. Пять месяцев назад из ниоткуда и, по словам Марио, без какого-либо повода этот господин дал ему хрустящий стольник. Если бы мистер Палей, передав ему купюру, взглянул на лице швейцара, он бы заметил, что Марио сосредоточенно хмурится. Но на самом деле швейцар запоминал его лицо. И вот пять месяцев спустя это усилие должно было окупиться, потому что Палей смотрел в окно, а там стоял Марио, приветливо кивая ему.

– Разменяйте мне эту сотню.

– Какими купюрами желаете, мистер Палей?

– Двадцатки. Одну оставьте себе.

– Благодарю вас, сэр, – кивнул я, передав ему четыре двадцатки.

Мистер Палей, пока я намагничивал ключи, прошел через все фойе обратно на улицу и отдал двадцатку Марио.

И, конечно, Серый Лис заметил всю операцию и подскочил ко мне в тот момент, когда Палей вышел на улицу, чтобы дать на чай.

– Работаешь со швейцарами, Томми? Ты хитрый ублюдок. Клянусь богом, ты мне как сын. Что еще осталось?

Он имел в виду, что осталось предложить гостю, как только он доведет его до номера.

– Апгрейд и вино уже упомянуты. Попробуй поздний выезд, Волк.

– Вот он идет. Назначь меня ему.

– Мистер Палей, это мой коллега Алан. Он проводит вас до номера. Я положил свою визитку в пакет с ключами. Не стесняйтесь обращаться ко мне, если что-то понадобится. Желаю вам приятного отдыха и добро пожаловать обратно.

От одного только воспоминания об этой хитрости у меня мурашки по коже.

Алан спустился через пять минут, улыбаясь. Он вручил мне пять долларов с двадцатки (скорее всего, но кто его знает). Комбинация завершена, а эта пятерка сверху – как глазурь на торте. Алан всегда был молодцом – отдавал часть после удачной операции. Другие посыльные принимают вашу помощь, участвуют в вашей комбинации, а затем спускаются и говорят: «Извини. Он меня кинул, представляешь?» Нет, на самом деле не представляю.

Вам все это кажется нечестным? Ну, подумайте: гость потратил в общей сложности шестьдесят долларов за десять минут, получив апгрейд, вино и поздний выезд. Он более чем доволен, и мы, конечно, тоже. Какой в этом смысл для отеля? Что ж, повторюсь, если нужно: «Бельвью» – ладно, новый режим, – мог уволить меня. Но мистер Палей теперь наш навсегда. Такие гости переезжают из отеля в отель на Манхэттене, всегда пробуя новый, и ищут дом для своих гигантских трат. Теперь у него есть дом. Мистер Палей теперь будет жить у нас пятьдесят с лишним суток в год, что гораздо больше пяти броней в предыдущем году. Мы только что сгенерировали сорок тысяч долларов новых доходов для своего отеля. И во сколько это обошлось? В переселение в улучшенный номер, уборка которого стоит столько же, сколько любого другого: в общей сложности – ноль долларов. Бутылка красного, которая в меню заказов в номер стоит 75 долларов, но оптом мы закупаем его по четыре доллара за бутылку. Поздний выезд задерживает горничных, но не снижает доходов ни на цент.

Мы превратили четыре доллара в сорок тысяч.

Видите? Мы как бы делали свою работу. Мистер Палей любит «Бельвью». Не променяет его больше ни на что. Два года спустя мы все уже знали и его жену, и детей, и любовницу. Он не может дождаться, когда снова вернется к нам, оставит несколько двадцаток и поговорит с Марио о спорте, а с Серым Волком – о воспитании детей.

Вы, возможно, заметили по моей велеречивости при регистрации, что я продвинул свою комбинацию на шаг дальше. Теперь у меня была визитка. Неужто Тремблей раскошелился на визитки для сотрудников, чтобы дать нам почувствовать, будто нас ценят и мы – часть команды? Как бы не так. Просто обычная карточка отеля «Бельвью» с моим именем, адресом электронной почты, часами работы и, в некоторых случаях, номером мобильного телефона, написанными от руки.

Уличная сутолока.

Теперь я мог вынуть визитку из кармана, где на всякий случай хранил как минимум пять штук, и сказать: «Мистер Уззермен, пожалуйста, если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь обращаться ко мне. Я даже могу бронировать вам номер в будущем по лучшим ценам, если хотите. Я получаю почту на смартфон мгновенно, так что, если вам нужно будет отменить бронь в последнюю минуту или понадобится дополнительная бутылка вина в номер, даже если я не на работе, я помогу».

Как вы думаете, сколько стоит сервис вроде этого? Я получал сотенные – «кирпичи» – как подрядчик. И не всегда дело было в деньгах. Я взял под личный контроль генеральных директоров фирм, потому что они – генеральные директора, и, эй, никогда не знаешь, какие бонусы от них можно получить. Мой список контактных электронных адресов изобиловал лидерами отраслей. Я ехал поездом домой в Бруклин и находил перед входной дверью большую коробку с логотипом какой-нибудь компании и с сотнями пакетов с картофельными чипсами и запиской лично от генерального директора, обещавшего отправить такую же коробку в любое место в любое время. С разными вкусами. Отлично подходит для вечеринки. Я даже продал часть их на работе, по два доллара за пакет.

И-и-и-и приз «Махинатор года» в этом году уходит к… Томми, «Я лично позабочусь о повышении цены» Джейкобсу.

Я переосмыслил эту игру, я ходил на кинопремьеры по всему городу по пригласительным на премьеры фильмов и фуршеты после – это устраивал мой знакомый из Universal Pictures.

Я знакомился с совершенно нормальными очень богатыми людьми. Когда я зарегистрировал чету Беккеров, мы с ходу подружились. Искру взаимной и долгой симпатии зажгли два одновременных совпадения. Во-первых, мы оба любим юг. Хотя мистер Беккер и его невеста больше не живут там, они познакомились и полюбили друг друга в Северной Каролине – в штате, который я в детстве тоже глубоко полюбил. Сейчас они живут в Кейптауне в ЮАР, в многонациональном городе, который всегда интриговал меня. Мистер Беккер на самом деле родился там, и это отразилось на его английском, но его невеста – жительница Северной Каролины до глубины души. Второе совпадение? Он очень легко расставался с «бобо».

Мгновенная дружба.

Купюры просто вылетали из его пальцев и опускались в мой задний карман. Затем его бронь взлетала на 54-й этаж, в дорогой люкс по апгрейду. Вскоре темные бутылки с вином сами по себе поднимались к дверям Беккера, окруженные трюфелями и свежими фруктами, и перекочевывали на обеденный стол, который и сам представлял собой уникальную особенность роскошных люксов верхних этажей.

Так что, конечно, деньги играли роль, но мне нравилась эта пара, а они любили меня. И друг друга. Как-то раз осенью я получил срочный имейл от мистера Беккера с просьбой сообщить рецепт одного коктейля, подаваемого в нашем лаунже. Срочным письмо было оттого, что его невеста запомнила этот напиток, и он хотел удивить ее, сделав его фирменным коктейлем на их свадебной церемонии в Северной Каролине. Беккер перечислил несколько ингредиентов, которые вспомнил, и я начал допрашивать барменов. Это был весенний коктейль, уже вычеркнутый из меню. Поэтому мне пришлось подождать до следующей недели, когда вернулась из отпуска наша специалистка по коктейлям. Как только она вошла в фойе, я назвал ей ингредиенты, и через две минуты записал на салфетке полный рецепт. Коктейль назывался «Царица бала».