Глубины отчаянья (СИ) - allig_eri

так поздно встали, — вздохнул он. — Надо отправляться прямо сейчас. Хорошо, если до ночи удастся добраться до Карсо-Анс, однако я буду рад даже тому, что пересечём кордоны «Чёрных Полос», — и учтиво улыбнулся.

Мы вошли в конюшню. Шесть лошадей стояли в загонах, а двух верховых и мула седлали в дорогу. Вверху, на сеновале, храпела часть солдат, не нашедших возможности (или денег) заночевать в таверне. Я как раз хотел разбудить их по пути, чтобы не опоздали со своими дежурствами.

Лично мне, вместе с двумя учениками-обладуями, нужно было ещё заехать в казармы, взять кое-какие артефакты и переодеться. Потом путь лежал бы на юго-западную заставу, со стандартной проверкой контрабанды и общей ситуации. Местность там соединялась с Кииз-Даром, что, по идее, значило меньшее число нарушений, но факты говорили об обратном…

Времени мало, хотелось бы раскидаться со всеми проблемами и до заката успеть обратно в город, отчего я почти с завистью поглядел на лошадок барда и его ученика, уже осёдланных и готовых к дороге.

Удивительно высокий и здоровый парень, видимо ученик Торио, как раз цеплял седельные сумки на хребет вьючного мула. При виде мастера он скорчился и заторопился.

Из отверстия под крышей выглянул зевающий новичок, Рушен.

Хм, для меня наверное все, кто не участвовал в Фирнадане, будут оставаться «новичками».

— Уже на ногах, господин лейтенант? — риторически спросил он. — Я как голос знакомый услышал, так сразу сон ка-а-ак, — снова зевнул рядовой, — рукой сняло.

— Судьба офицера — последним ложиться, первым вставать, и всё такое, — фыркнул я. — Спускайся.

Вообще, не только офицера, но и мага тоже…

— Уже иду, сэр, только это… быстро не могу. Голова аж разрывается… — пробурчал он.

— Насколько я помню, солдат, вы вчера на спор вылакали бочонок эля, отчего выиграли ещё один бочонок, — скрестил я руки на груди. — В результате нажрались так, что даже псам пытались пойло в глотку налить.

— Это тем, которых Серые Ворóны притащили с собой? — застонал Рушен, припомнив нескольких воинов и магов из пустынного клана. — Проклятье, как эти волкодавы никого не разорвали?..

— А это ты спросишь у Зилгарда, он с ними всё обнимался, — хмыкнул я, пожалев, что на пьянке отсутствовала Даника. Хотя… будь на ней она, то с Киларой ничего бы не получилось. Или это даже хорошо, что не получилось бы?

— Ему только с собаками и осталось обниматься. Нормальная баба на такого типа́ позарится вряд ли, — рядовой болезненно улыбнулся, сел на край, сполз вниз, повис на руках и тяжело соскочил на пол. Покачнулся, ругнулся, сделал пару быстрых шагов и, чтобы не упасть, легонько опёрся о зад мула.

— Остор!.. — начал Торио, но не успел договорить.

Скотинка издала дикий рёв, будто почувствовав на шкуре медвежьи когти, и встала дыбом. Ученик барда, пытавшийся приладить на её спине очередной вьюк, получил копытом в грудь. Сумка рассыпалась, и во все стороны полетели свитки, карты и бумаги, невольно привлекая моё внимание. Рисунки крепостей, стен, дорог, селений… какие-то схемы, пометки, прочерченные линии, портреты людей и зданий…

— Вы не говорили, уважаемый, что ещё и художник, — прищурившись, я подошёл к бумагам, одновременно подав рукою знак Рушену.

Внимание. Опасность.

— Это не я, это Болдиг, господин лейтенант. Паренёк, — указал он на ученика. — Позволяю ему рисовать, что захочет, иначе не оставил бы меня в покое. Может, придётся отдать его в научение к художнику, — проговорил Торио.

Музыкант, который позволяет ученику тратить время на рисование, вместо того чтобы заставлять его бряцать на лютне. Интересно…

Я присел, поднял один из свитков и развернул его.

— Карты тоже он рисует? И откуда ты знаешь, что я лейтенант, если не ношу знаков различия? — открыто спросил я.

Что-то резко заскрежетало. В момент, когда я отвернулся, ублюдок бросился на меня, шелестя плащом. В правой руке, чудесным образом освободившейся от перевязи, он сжимал стилет с узким клинком. Бросив ему карту в лицо, я отскочил в сторону, чудом успев перехватить его за руку.

Попытка использовать магию провалилась. У врага был амулет, отчего я порадовался, что схватил его, а не пытался защититься барьером.

Ощутив, как «бард» переносит вес тела на выставленную вперёд ногу, я быстро повернулся так, что колено, должное ударить меня в пах, попало в бедро. Попало больно.

В ответ я дёрнулся вперёд, чего он, видимо не ожидал, ведь имелась неплохая разница в массе и весе — враг был старше примерно на десять лет, что играло свою роль в ближнем бою. Благо, время, проведённое в «Полосах», войне и тренировках Эдли, не было потрачено впустую. Физически я немногим уступал рядовому солдату, отчего рывок вперёд на миг лишил противника равновесия, а потом я зарядил ему лбом по носу, правда попал только в скулу, ибо «бард» дёрнул головой.

— Рушен! — завопил я, ощущая, как стилет медленно выворачивался из моей руки и подходил ближе к телу.

Свистнуло. Деревянное ведро-поилка описало короткую дугу и грохнуло убийцу в затылок. На этом всё и закончилось.

Побудка вышла боевой. В неполные три минуты солдаты «Чёрных Полос», а также других отрядов, которые ночью отдыхали вместе с нами, стояли при оружии и в полном облачении. Похмелье или нет, а они оставались солдатами всё ещё не закончившейся войны.

Пленника раздели до набедренной повязки и связали. Как я и полагал, его правая рука оказалась здоровой. Зато в одежде крылось множество неожиданностей. Кроме амулета антимагии нашли пустую почтовую шкатулку, два артефакта неизвестных свойств, два мушкета, коробочку с порохом, связку патронов, четыре метательных ножа, стальную гарроту, шестисантиметровую шпильку с закалённым остриём, несколько маленьких бутылочек, наполненных жидкостями без цвета и запаха, восемь отмычек, небольшой ножик с лезвием из бронзы и медной рукоятью, весь покрытый рунами.

Несколько человек были отправлены к вышестоящим — сообщить о ситуации, а пока что самым старшим по званию оставался я. Собрав свой отряд во дворе, направил тех, кто должен был приступить к своим обязанностям, пообещав рассказать о дальнейшем уже в казармах, а с четырьмя оставшимися людьми встал подле диверсанта.

Шпион лежал навзничь, почти нагой, по-прежнему не подавая признаков жизни, даже когда рядом резко открылась скрипучая дверь — вышел трактирщик, который быстро подошёл ко мне и уважительно поклонился:

— Парень должен выжить, господин лейтенант. Сломаны рёбра, пару дней будет без сознания, но коли Троица дозволит — выкарабкается даже без целителя.

— Это хорошо, а полечить всегда успеем, — хмуро усмехнулся я, кивком отправив мужика обратно.

Килара, скрестившая руки на груди, сплюнула в траву, одним этим жестом показывая всё отношение к ситуации. И такое отношение