Дом раненых сердец - Марина Серова

– Скажите, у вас были черепно-мозговые травмы и сотрясение мозга?

– Да вроде бы нет, – ответила я не очень уверенно.

То, что моя черепная коробка побывала во многих экстремальных ситуациях, связанных с моими расследованиями, это однозначно. Но почти каждый раз мне удавалось выйти из них с минимальными потерями. Так что даже банального сотрясения я не припомню.

– Хорошо, а были ли у вас эпилептические припадки? – последовал новый вопрос.

– То есть билась ли я в припадке с пеной у рта? Вы это имеете в виду, Антонина Степановна? – уточнила я.

– Да, именно это, – подтвердила Добровольская.

– Нет, такого точно не было, – уверенно ответила я.

– Очень хорошо. Теперь перейдем к вашим родственникам. Скажите, в вашем роду были психические заболевания? Шизофрения, маниакально-депрессивные расстройства?

– Мне об этом ничего не известно, Антонина Степановна, – ответила я. – Во всяком случае, явных проявлений подобных заболеваний не было. На учете в психоневрологическом диспансере никто из моих родных не состоял.

«Интересно, я что же, должна знать всю подноготную своих родственников в плане медицинских диагнозов?»

– Замечательно! – воскликнула Добровольская.

«Ну, теперь докторша перейдет к опросу на тему моей натальной истории: как прошли роды у моей матери, были ли у нее раньше аборты и выкидыши и далее все в таком же роде. Врачи очень любят смаковать подобные темы».

Однако я ошиблась. Добровольская помолчала полминуты, видимо, что-то обдумывая, а потом сказала:

– Давайте, Татьяна, поступим с вами следующим образом: у вас возьмут кровь на общий анализ, биохимию и гормоны. Ну и анализ мочи тоже. Это, так сказать, базовый стандарт. Кроме того, вам необходимо будет провести кардиологическое исследование, а также ультразвуковое сканирование внутренних органов. После этого вы пройдете консультации узких специалистов.

– А что будет потом, Антонина Степановна? – спросила я.

– Потом мы соберем консилиум и решим, что с вами, Татьяна, делать дальше, – сказала Добровольская и встала со стула.

– А когда мне нужно будет сдавать все эти анализы и обследования, о которых вы сказали сейчас? – задала я Добровольской важный вопрос.

– Думаю, что завтра с утра, – ответила докторша, – хотя часть анализов можно будет сдать и сегодня. А сейчас вы просто осваивайтесь в нашем центре, знакомьтесь с пациентами, распорядком и правилами. Я пришлю к вам медсестру, она объяснит вам, что к чему, и осуществит забор крови. Всего доброго, Татьяна.

Добровольская вышла из палаты. Значит, у меня совсем мало времени на то, чтобы отыскать Елизавету Донникову. Ведь по анализам меня очень быстро раскусят, то есть разоблачат все мои россказни про жалобы на здоровье. И тогда меня выпишут. Хотя, может быть, и подержат еще в центре. Ведь пребывание здесь платное.

Я встала с постели и подошла к окну. Мое внимание привлек мини-автобус и пара крепких молодых мужчин. Кажется, они что-то вносили внутрь автобуса. Но что именно они туда грузили, понять было невозможно.

– Татьяна Александровна, – услышала я женский голос.

Оглянувшись, я увидела медсестру Маргариту.

– Татьяна Александровна, Антонина Степановна велела взять у вас кровь на анализ. Пойдемте со мной в манипуляционную, – пригласила меня девушка.

– Ну что же, пойдемте, – согласилась я.

Манипуляционный кабинет сверкал идеальной чистотой. Маргарита принялась подготавливать пробирки для анализов, а я стала прощупывать почву, как бы мне выяснить то, зачем, собственно, я сюда явилась.

– Маргарита, скажите, а сбор необходимых анализов и другие обследования буду занимать все время суток? – спросила я.

– Нет, ну что вы! Целый день здесь никого не мучают и вас, естественно, тоже не будут, – улыбнулась девушка. – Но, конечно, какое-то время придется посвятить обследованию. Ну а как же иначе? Ведь необходимо все досконально проверить, чтобы ничего не пропустить. У нас очень ответственно относятся к больным.

– А сколько в вашем центре пациентов? – нейтральным голосом поинтересовалась я.

– Да прилично, – со вздохом ответила Маргарита. – Нагрузка на медперсонал большая.

– А каких пациентов больше? Молодых или тех, кто в возрасте? – задала я следующий вопрос.

– И тех и других примерно поровну, – обтекаемо ответила девушка. – Татьяна Александровна, поработайте-ка кулачком: сжимайте и разжимайте, а я сейчас найду вену.

Я начала выполнять указание Маргариты.

– Очень хорошо, – похвалила девушка и нащупала вену. – Сейчас будет немного больно и неприятно, но это ненадолго, – успокоила она. – Можете закрыть глаза или отвернуться.

Я не стала закрывать глаза и тем более отворачиваться и увидела, как Маргарита медленно ввела иглу.

– Все, теперь можете разжимать кулачок, еще немного, и мы закончим, – пообещала Маргарита. – Ну как? Больно? Голова кружится?

– Нет, совершенно не больно, и голова в порядке. Вы просто волшебница, Маргарита! – похвалила я медсестру.

Девушка довольно улыбнулась.

– А скажите, Маргарита, – я снова начала подбираться к нужной мне теме, – как у вас обстоят дела в плане общения пациентов друг с другом? Я ведь почему спрашиваю? Скучно, должно быть, весь день сидеть в своей палате, ведь так?

– Так вы можете и не сидеть целыми днями у себя. У нас существует общая столовая, так что вы можете общаться с больными во время завтрака, обеда и ужина. Опять же, по вечерам в холле включается телевизор, а если вы хотите смотреть что-то определенное, то в каждой палате тоже стоит телевизор.

– Да? И даже у тех, кто находится, как это правильно сказать, на поддерживающем лечении? – спросила я.

– Да, это называется паллиативное лечение. И у таких пациентов тоже есть телевизор, – подтвердила Маргарита.

– Вы знаете, Маргарита, я увидела из окна женщину, на мой взгляд, не очень пожилую, но довольно изможденную, – сказала я.

– А-а, так вы, наверное, имеете в виду Светлану Константиновну Сидорову, – предположила девушка, – да, она часто выходит из корпуса и сидит на лавочке. Она давно у нас лечится. Ну как лечится… У нее ведь уже четвертая стадия.

– Неужели? – удивилась я.

– Да, к сожалению, ей только поддерживающее лечение и помогает, – со вздохом сказала Маргарита. – Но лечат таких пациентов у нас хорошо, лучше, чем где-либо еще.

– Значит, у вас хорошие специалисты, – заметила я.

– О да! – воскликнула девушка. – У нас все врачи – специалисты экстра-класса!