Каверин. Путь к вершине - Александр Зорин

— Нет, пожалуй… Мне этого достаточно, — сказал мужчина, отводя взгляд от внимательных глаз менталиста.

— Ну что же… — на секунду лицо Василия Ефратовича стало непривычно хмурым. — Что же. Тогда пойдемте пить чай! — вновь повеселел Прозорский.

* * *

Дзинь!

Телефон, лежащий на столе, громко звякнул. Я решил не отрываться от медитации — в любом случае скоро закончу.

Уже около часа я занимаюсь тем, что перегоняю ману по каналам — во время ожидания делать особенно нечего. Параллельно вливаю энергию в мышцы. Это, конечно, без настоящей тренировки имеет не так много смысла, но все равно способствует их укреплению.

Спать хотелось не сильно. Дневной сон пошел на пользу, и я чувствовал себя нормально, в отличие от постоянно зевающего Алексея. Но сонливость не мешала ему нервничать.

Даже сейчас я слышал мерные тяжелые шаги брата, уже который час наворачивающего круги по комнате. Сначала он хотя бы пытался скрыть свое волнение, но спустя столько времени уже не мог сдерживаться.

— Посмотри, что там! — сказал он, потянувшись к моему телефону.

— Не трогай, не твое, — ответил я, не открывая глаз, — наверняка очередное бесполезное письмо о чьих-то там услугах.

Даже с закрытыми глазами я мог сказать, какое недовольное у него сейчас лицо.

— Тебя что, совсем не волнует, как там они⁈ — строго спросил парень. Я услышал шорох одежды — как обычно, недовольно сложил руки на груди.

Я открыл глаза, закончив упражнение, и спокойно посмотрел ему в глаза.

— Беспокоит, конечно. Но что еще мы можем сделать⁈ От нас больше ничего не зависит, так что можно расслабиться, — сказал я, и взял в руки телефон.

На экране высветилось короткое сообщение от неизвестного номера:

«Возможны осадки. Не забудьте взять с собой зонт».

На лице невольно появилась улыбка.

— Ну, что там? — требовательно спросил Алексей, заглядывая мне через плечо.

— У них получилось, — довольно ответил я.

* * *

Мои сборы в дорогу закончились в середине дня. Кажется, по портфелям была распихана вся моя спальня — настолько много было вещей. Мария собрала мне немного еды, чтобы я мог перекусить в дороге.

Все самое ценное — телефон, меч, колокольчик и кольцо — я положил в отдельный рюкзак.

Затолкав все это в машину, на которой прибыл Крамской, я сам разместился на заднем сидении автомобиля. Но просто уехать мне не дали.

— А ну иди сюда! — весело крикнул мне громила, и вытащил меня из машины. — Прости, но тебе придется выдержать на себе братские объятья.

Что за привычка у местных постоянно обниматься… Подобная чувствительность воспитывает в людях слабость.

— Не стоит…. — только и успел сказать я, как меня вмяли в широкую грудь. — Ладно-ладно, хватит! Я уезжаю не навсегда.

Когда мне удалось выбраться из сильной хватки брата под хихиканье матери, последняя тоже подошла ко мне попрощаться.

— Разберись там со всем! А мы скоро приедем, — улыбнулась женщина, приобнимая меня.

— К вам могут заглянуть Волконские или их люди, будьте начеку, — напоследок сказал я, садясь обратно на пассажирское сидение.

Помахав родным, я откинулся в кресле.

— Думаю, можно ехать, — кивнул я командиру. Он уже успел со всеми раскланяться и только ждал сигнала к отъезду.

Путь до Границы занял около суток. Мы проехали его часть на автомобиле, а затем пересели на самолет.

Пожилой мужчина, управлявший этим чудом местной техники, охотно объяснил мне принцип работы авиационных двигателей, а Крамской рассказал, что территория вблизи Границы представляет собой «мертвую зону» — электроника и устройства, работающие с радиосигналом, здесь начинают давать сбои. После первых аварий над аномальной зоной перелеты были строго запрещены, поэтому теперь добираться приходится дольше — пилоты делают крюк, обходя опасное место.

После приземления мы отправились за лошадьми в поселение рядом с аэропортом. Наши вещи должны были доставить отдельно, прямо на базы. Но рюкзак с самым ценным я прихватил с собой.

Пока мы шли, командир рассказал, что на территориях Границы находились не только базы — здесь были и территории, где жили и работали на благо школ семьи бойцов и некоторые одаренные. В основном те, чья деятельность была связана с производством артефактов и зелий.

Территория поселения была обнесена высокими бетонными стенами. Пройдя через охранный пост, мы вошли внутрь стен.

Развернувшаяся картинка производила странное впечатление: ровными рядами располагались серые многоэтажные дома. Совершенно не похожие на те, что я видел в ближайшем к поместью городе. Между домами пролегали достаточно широкие дороги. Движение было оживленным — по всюду сновали люди. Иногда по дорогам проезжали машины в камуфляже, изредка попадались и всадники.

Немного поплутав среди домов, вышли на длинную улицу, усеянную магазинчиками и лавками. Чем здесь только не торговали — домашние овощи, мясо, табак, пишущие принадлежности, книги.

Но больше всего меня удивили прилавки, на которых лежали чьи-то клыки, перья и другие части неизвестных животных.

Значит, все это добыто в местном Скоплении… Неплохо.

Дальше нашлись и алхимические лавки со всевозможными снадобьями.

— И все эти люди… Как-то связаны со школой? — спросил я у Крамского, пока мы неторопливо шли мимо уличных торговцев.

— В поселения у Границ стекаются очень разные люди, — спокойно ответил он, — в основном здесь живут те, кто принадлежит к школе Кавериных, и их семьи. Но бывает, здесь появляются и другие — желающие поступить в будущем, те, кого приглашают в качестве преподавателей. Ну и те, кто приезжает из научного интереса…

Мужчина кивнул на один из магазинчиков под названием «Мир лекаря». Через большое окно было видно старичка, что-то активно варящего в огромной установке со множеством трубок.

— Да, необъяснимое всегда притягивает к себе исследователей, — усмехнулся я.

Крамской кивнул.

— Здесь много разного рода специалистов — артефакторов, лекарей, алхимиков, заклинателей. Твари с Границы выкупаются ими у школы для собственных экспериментов.

За стеклом «Мира лекаря» что-то грохнуло, и из многочисленных трубок аппарата потянулся густой серый дым. Случайные прохожие стали заинтересованно заглядывать внутрь.

Очередной эксперимент явно закончился неудачно.

— Остальное идет на переработку на фабрики. Находятся в удалении от аномальной зоны — слишком опасно размещать их прямо здесь, — сказал Крамской, тоже поглядывая в сторону лавки.

Я кивнул.

Это разумно — размещать сложное производство вдали от настолько нестабильного Скопления. Судя по тому, что оно кормит аристократические семьи уже несколько столетий, эта