Терминатор - Лякмунт

– Будь проще, Траутман – ты же в гостях у короля, – сказал Петров и сильно ударил по кувшину рукояткой ножа.

В кувшине, как и ожидалось, оказались золотые монеты, размером с наш рубль. Я вытащил одну, подивился ее увесистости и внимательно изучил профиль неизвестного мне императора в лавровом венке, а затем бросил монету на стол перед Петровым и спросил:

– Что ты там рассказать про монеты собирался?

Петров повертел в руках золотой кругляш, ухмыльнулся и сообщил:

– Траутман, я понятия не имел, что там прикопан клад. И про тонкую плиту ничего не знал. Рассказал тебе, а ты и поверил. Доходит? Ключевое слово – «поверил»

Я быстро справился с удивлением и попытался докопаться до сути:

– Ты утверждаешь, что всё, во что верим – ты или я, становится реальностью. А если бы я твердо знал, что клада там нет?

– В этом случае, ты бы мне не поверил, логично? И его там бы не оказалось.

– Как ты думаешь, это золото образовалось в тот самый момент, когда я в него поверил?

– Я думаю, что оно там лежит уже очень давно, лет триста.

 Тут эффект присутствия неожиданно закончился, но я продолжал диктовать, с неудовольствием ощущая, как воспоминания становятся всё более и более нечеткими.

Петров сказал, что наш дар, дар пришельцев из другого мира – это скорее способность к провидению, а не к изменению реальности. Затем рассказал о том, как десять лет назад некоторые из новоприобретенных подданных свежеиспеченного короля, задумали порубить мечами своего повелителя, справедливо усомнившись в легитимности его власти. Артуру с Мерлином удалось сбежать, и они двинулись к побережью, куда, по словам чародея, вот-вот должны были пристать три корабля, набитые рыцарями. Рыцари эти, ведомые некими двумя принцами с севера, прибыли специально, чтобы помочь гонимому королю занять законный престол. Обнадеженный Петров малодушно поверил коротышке – и не ошибся. Аргумент в виде пары сотен дурно пахнущих бородатых великанов в кольчугах и с топорами разрозненному английскому рыцарству показался очень весомым, и большинство благородных рыцарей перестали сомневаться в новом короле. Так вот, эти викинги (а это были именно викинги) вовсе не образовались у тутошних берегов из неоткуда. Двум принцам, а точнее, эрлам, плыть на спасение Артура посоветовал их соотечественник, знающий человек, жрец. Это духовное лицо, как водится, напилось отвара из мухоморов, расширило сознание и сообщило викинговским королевичам, куда именно им нужно направить свои военно-морские силы, чтобы хорошенько заработать и, вдобавок, совершить доброе дело – помочь герою, которому благоволит сам Тор, занять законный престол. Этот герой, как сообщило духовное лицо, будет ждать их в том месте, где корабли пристанут к берегу – и не ошиблось: Артур их действительно ждал, и благое дело было совершено практически бескровно, а спустя полгода северная группа поддержки отплыла к родным берегам, нагруженная драгоценностями из сокровищниц не одумавшихся вовремя оппонентов нового короля.

– Ты поверил, что получишь помощь и получил – допустим. А если бы ты поверил во что-то, что не может существовать никогда? В то, что полностью нарушает базовые законы природы, например, связь причины и следствия.

– Я боюсь, что причинно-следственные связи мы с тобой представляли несколько упрощенно, – задумчиво сказал Петров, – а что до того, что не может существовать, должен тебе признаться, что Мерлину как-то раз удалось меня убедить в существовании дракона, со всеми вытекающими последствиями. Разумеется, я верил не всему. Например, я не поверил, что злобная рептилия обложила данью окрестные земли и питается исключительно девственницами. Но, факт остается фактом, и с драконьим черепом ты можешь ознакомиться в зале трофеев.

– А знаешь, – вдруг вспомнил я, – ведь в сценарии про Артура его историю с Джиневрой я изложил так: девушку замуж решил выдать отец, а она тайно явилась к Артуру и рассказала, что влюблена в другого – в Ланселота. На это благородный король пообещал относиться к ней как сестре и благословил Джиневру и отважного рыцаря.

– Я знаю, – кивнул головой Петров.

– Откуда?

– Во-первых, примерно так всё и произошло на самом деле. А во-вторых, я сюда переехал через несколько дней после премьеры твоего сериала.

– Ты прибыл из времени, которое у нас еще только наступит? Невероятно! А как у нас всё прошло?

– Не суетись, Траутман, сам увидишь.

После этого Петров рассказал, как, по его мнению, устроена связь между нашими мирами. Он считает, что существует некое соответствие между отдельными временными периодами. Например, из октября две тысячи десятого года, можно попасть только в май шестьсот двадцать седьмого, а из декабря две тысячи десятого, маханешь куда-нибудь в одиннадцатый век. Причем внутри одного периода, чем раньше уедешь, тем раньше приедешь – время течет параллельно, хотя и с разной скоростью. За прослушиванием научной теории меня начало клонить в сон. Петров заметил это, и позволил себе неполиткорректное высказывание о моей способности учиться новому. Затем, не дожидаясь ответной реакции, попросил иметь в виду, что передача чего бы то ни было не возможна вне среды, на что я вежливо улыбнулся – это заявление мне показалось ничуть не более занимательным, чем предыдущий рассказ. Не обращая на мою улыбку внимания, Петров заявил, что средой, связывающей наши миры, является как раз то, что я ощущаю во время ароматического взрыва и описываю как паутину, окутывающую мир. Я попытался поделиться своей догадкой относительно интернета, но невоспитанный король, довольно быстро уловив мою мысль, назвал ее полной чушью. Завершая дискуссию по этому вопросу, он настоятельно порекомендовал не искать разгадки паутины в рукотворных сетях, и в очередной раз предостерег от «простодушного богоискательства».

– А где же, по-твоему, ее можно найти – эту разгадку?

– Ищи где-нибудь посерединке, – посоветовал Петров, и я сделал вывод, что перспективных идей у него нет.

Последние два часа моего визита Петров развлекал меня описаниями своей жизни в Камелоте – жизни насыщенной и чертовски разнообразной. Свое повествование он завершил странными словами:

– Пожалуйста, не рассказывай об этом мне, до тех пор, пока я не окажусь здесь.

Пока я пытался сообразить, что он имеет в виду, мой друг уточнил:

– Пока моя копия, с которой ты в данный момент беседуешь, не окажется здесь. Надеюсь, что я – копия. Хочется думать, что оригинал остался в двадцать первом веке.