Гром над Академией Часть 3 (СИ) - Машуков Тимур

— Я отдам тебе свое тело за то, чтобы ты помог мне. У меня еще не было мужчин, поэтому будь со мной нежнее…

—Неинтересно. Я люблю пышные формы, а ты худенькая. Похожа на ребенка. А я педофилией не страдаю.

—Не прокатило, хотя обычно мужики сразу кидались клясться в вечной любви… — пробормотала она, и тут до нее дошел смысл сказанных мной слов.

—Ах ты, гад!!! Фигура моя тебе не нравится!!!! Да за то, чтобы просто посмотреть на меня, увидеть мою улыбку, сражались тысячи рыцарей!!!

—Бесконечно сочувствую их глупости, — отозвался я. Я старательно выводил девчонку из себя, потому что в гневе обычно и проскакивает нужная информация.

—Сочувствуешь?!!! — гневно заорала она, стремительно избавляясь от одежды. — Узри неземную красоту богини Аштар!!!

—Ну, грудь могла бы быть и побольше, да и попка какая-то мелковатая, — заметил я, скрывая возбуждение. Все-таки три дня воздержания давали о себе знать. Но спать с ней я не хотел категорически. Сексом без обязательств тут и не пахло. А значит — нафиг, нафиг.

—Ах ты, гад!!! — взвилась она, кидаясь на меня…

Резко увернувшись, я взлетел в небо и рванул в сторону, слыша ее гневные крики. Теперь надо немного подождать, пока она созреет и сама мне все выложит. А там и будем думать. Походу, ее мир подвергся атаке пожирателей, а значит, я не могу остаться в стороне. Вот только помогать я ей буду на своих условиях, если вообще решу это сделать…

Глава 15

Владислав Громов

…Налей еще вина, мой венценосный брат,

Смотри — восходит полная луна;

В бокале плещет влага, хмельного серебра,

Один глоток — и нам пора,

Умчаться в вихре по Дороге Сна!

По Дороге Сна — пришпорь коня; здесь трава сверкнула сталью,

Кровью — алый цвет на конце клинка.

Это для тебя и для меня — два клинка, для тех, что стали

Призраками ветра на века…. (Мельница. Дорога сна.)

… Сон, мне снился сон. Хотя по яркости восприятия он мало отличался от реальности. Я парил в невесомости. Вокруг, куда не кинь взгляд, нависали громады планет, перемигивались сияющие звезды. Здесь невозможно было определить, где верх или низ… Тут ощущалось присутствие жизни, странной по своей природе, но жизни. Казалось, сама вселенная дышала, но каждый вздох давался ей с трудом. Она была серьезно больна, я четко видел источник ее болезни. Огромный сгусток тьмы, подобно раковой опухоли, раскинул свои щупальца — метастазы далеко вокруг себя, с жадностью пожирая все новые и новые участки вселенной. И с каждым её движением, каждым вздохом их становилось все больше и больше…

—Любуешься? — раздался голос позади меня.

От неожиданности я вздрогнул и повернулся посмотреть на говорившего.

—Деда!!! — закричал я, бросаясь обнимать моего старого учителя. — Я думал, что тебя больше никогда не увижу!.. — вцепившись в него и боясь отпустить, забормотал я, стараясь скрыть слезы и дрожь в голосе.

—Да как же не увидишь… — усмехнулся он, ободряюще похлопывая меня по спине, но и его голос подозрительно дрожал. — Мы же одной крови, ее силу никому не перебить. Я всегда слежу за тобой, за тем, что ты делаешь. Не все мне нравится, но такова жизнь, внучок. И что ты думаешь об этом? — он обвел рукой вокруг себя.

—Страшно, — честно признался я, оглядываясь.

—Страшно, — вздохнув, согласился он. — Вселенная умирает. Каждый миг приближает ее к концу. Каждый из нас своим действием или бездействием приближает ее конец. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, но все делают одно и тоже. Дают возможность Тьме уничтожать миры.

—И что же с этим делать, деда? — потрясенно спросил я, осознавая масштаб беды.

—Как что? Играть, конечно! — с хитрой улыбкой ответил он. — Я предпочитаю шахматы. Сразимся?

—Шахматы? — удивленно переспросил я.

—Конечно. Это игра полководцев и мудрых правителей. Она учит многому, и уметь играть в нее должен каждый. Чур, я за черных!

Перед нами возникла огромная шахматная доска с фигурами. Вот только их было намного больше, чем при обычной игре. Причем, она была трехмерной, и от количества клеток просто разбегались глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

—Ну, давай, твой ход, — поторопил меня наставник. — Только помни, первый ход всегда очень важен. Он покажет противнику, какую игру ты собираешься ему навязать. Поэтому тщательно взвешивай свои действия — и начинай.

Потянувшись сперва рукой к пешке, я тут же поспешно отдернул ее. На доске больше не было фигур. Вместо них на моей стороне доски были планеты, полные жизни, светившиеся ярким белым светом. Напротив разместились черные, безжизненные, от которых ощутимо тянуло смертью — те, которыми играл деда.

—Это что? — ошарашенно смотрел я на планеты. Присмотревшись, я даже смог разглядеть миллионы существ, что жили своей жизнью. Их радости и горести, их эмоции. Разные миры, под разным небом. Они были живы…

—А ты как думаешь? — прервал мое задумчивое созерцание дед. — Ты делаешь ход, я — ответный. При этом кто-то умрет, а кто-то оживет. Не бывает жизни без смерти, и наоборот.

—Я не буду играть в такую игру, — набычился я.

—Тогда я съем твою планету и, по правилам, у меня останется еще один ход вне очереди, значит, я съем две. Не пожертвуешь одной — потеряешь две. Пространства для маневра останется меньше, а значит, и шансы победить уменьшатся. У тебя ведь, по сути, выбора-то и нет. Ты давно уже в игре, просто не осознаешь этого.

Вот недавно планету спас, думаешь, твой ход остался без последствий? Полагаешь, Тьма смирилась с потерей того, что считала своим? И она сделала свой ход, а вот какой — не скажу, сам позже поймешь. Так что решайся быстрее, иначе ход перейдет ко мне. Сумеешь победить меня, все существа, что погибли ранее, оживут, а в мертвые миры вернется жизнь. Проиграешь — все, что ты видишь, умрет.

—Да как ты можешь заставлять меня пожертвовать миллионами жизней?!!!

—Не просто миллионами, миллиардами, не одной планетой, а тысячами. Чтобы спасти весь организм, иногда необходимо жертвовать зараженным органом. Да, это больно, да, без него тебе, возможно, будет тяжело, но зато выживет весь организм. Тебе ли не знать об этом?

—Я к этому не готов!!! — заорал я, в гневе вскакивая с места. — Почему я должен делать выбор, кому жить, а кому умереть? Кто так решил?!!!

—За все надо платить — за власть, за могущество, за спокойную жизнь. Даже не свою, а своих близких. Все имеет цену. И почему не ты? Кому на плечи ты готов переложить этот груз? Можешь назвать имя? Перестань быть тряпкой!!! Возьми себя в руки и делай ход, Владислав.

—Ты не дед, — сказал я, пристально глядя на него и трясясь от злости. — Он бы никогда не поставил меня перед таким выбором!!!

—А я этого и не говорил. И вообще, ты слишком медленно растешь. Ведающие ошиблись, надо тебя немного подтолкнуть, глупый маленький бог! — захохотал он и внезапно заклубился тьмой. Из него выстрелили черные щупальца, что рванули ко мне со страшной скоростью. В ответ я на грани потери сознания от ускорения, создал молнию огромной силы, что разнесла клубящуюся тьму на лоскуты. Но перед этим ее нити достигли меня, пробив защиту и войдя глубоко в тело.

Под непрекращающийся раскатистый хохот я очнулся, и тут же меня скрутило от боли, а изо рта хлынул поток крови. Катаясь по поляне, я пытался процарапать пальцами себе грудь, внутри которой будто бушевал океан кислоты, разъедая меня изнутри. Бесконтрольный эфир, что вырвался из меня, породил страшное торнадо, в эпицентре которого был я. Закручиваясь в спирали, он разрастался, сметая все на своем пути. А мое сознание практически погасло. Я уже не катался по земле, а просто лежал, тихо скуля от боли и, казалось, начал умирать. Все внутренности мои были перемолоты в кашу, и попытка сосредоточиться хоть на чем-то, чтобы удержать угасающее сознание, тупо проваливалась в пустоту. За счет чего я еще сопротивлялся смерти, я не знал, но то, что с такими ранами я все равно не жилец, знал точно. Вскоре сознание все же оставило меня, и я погрузился в блаженную тьму, милосердно избавившую меня от страданий…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})