Последний долг (ЛП) - Винтерс Пэппер

Я буду смотреть, как волки разрывают твою тушу.

Я буду смотреть, как демоны засасывают твою душу в ад.

Мое дыхание нарастало, пока не заскрипели ребра и не закружилась голова.

Нила задрожала. Она замкнулась внутри. Я чувствовал, что это происходит со многими людьми. Когда стресс перегружал систему, естественной реакцией человека было затихание. Чтобы сосредоточиться. Чтобы онеметь. Чтобы удалить все отвлекающие факторы.

Я здесь, с тобой, Нила.

Я с тобой на каждом шагу.

- Если я откажусь, ты навредишь Джетро?

- Нет, мой сын не будет участвовать в следующей части.

Она фыркнула.

- В таком случае, ты не можешь причинить мне боль сильнее, чем я уже испытала. В тот день, когда ты застрелил его и я поверила, что он мертв, это было самое худшее, что ты можешь сделать. Так что делай свое худшее, Хоук, потому что я смогу пережить тебя.

Кат не ответил, но его рука метнулась, чтобы обхватить ее за талию.

- Это мы еще посмотрим, - дернув ее за локоть, он развернул ее лицом к себе. - Если ты так хочешь играть, - отпустив ее, он вытащил из заднего кармана складной нож.

Мое сердце упало к пяткам.

- Стой!

Я рычал и боролся, но это было бесполезно.

Дерьмо!

Может быть, я ошибался. Может быть, четвертый долг все еще будет включать отрезание конечности или придатка. Я должен был остановить его!

Не надо!

Не трогай ее, мать твою!

Взмахнув рукой, Кат перерезал верёвку вокруг запястий Нилы и развернул ее, чтобы снова встретиться с ним глазами.

Облегчение от того, что кровь не пролилась, легло на мои плечи тяжелым грузом. Я, ссутулившись, тяжело дыша, боролся со своей головной болью.

Спасибо, бл*ть.

Сунув нож обратно в карман, он улыбнулся.

- Теперь, когда у тебя было время подумать о своей лжи, Нила, давай попробуем еще раз. Где Дэниэль?

Черные волосы взметнулись, когда она покачала головой.

- Я уже говорила тебе. Я не знаю.

- Ты знаешь.

- Нет.

Кат прижал ее тело к своему.

- Когда я узнаю правду, ты поймешь, что я могу причинить боль, помимо первоначальных долгов. - Он провел рукой по ее подбородку. - Если я узнаю, что ты ранила или каким-то образом убила моего младшего, ты пожалеешь, что не погибла сегодня в автокатастрофе.

Страница 17

Отойдя, он собрался с духом. Его ботинки шаркали по земляному полу.

Мои глаза тут же встретились с глазами Нилы. Теперь тело Ката не заслоняло ее, я впитал столько любви и гордости, сколько смог.

Я так чертовски люблю тебя.

Она грустно улыбнулась. Я знаю.

Мы пройдем через это.

Ее тело осунулось от эмоций. Ее глаза не отвечали.

Кат встал позади Нилы, сжав ее руками в своих гнилых объятиях. Встретившись со мной взглядом, он прошептал что-то на ухо Ниле.

Я ничего не услышал, но перемена в Ниле заставляла ее сердце биться удар за ударом.

Господи, как же мне хотелось все это прекратить! Разве он не сделал достаточно?

Мой язык упирался в кляп, я изо всех сил старался избавиться от этой помехи и выругаться или закричать.

Ее спина была напряжена, щеки побелели, руки то сжимались, то разжимались. Когда Кат закончил шептать, она прикусила губу и покачала головой.

Он снова что-то пробормотал, ее короткие волосы колыхались от его дыхания.

Она снова покачала головой, стиснув зубы от внезапно нахлынувшей тошноты. Не тошноты от болезни, а тошноты от ненависти и отвращения.

Что он ей сказал?

Что случилось в Хоуксридже с кубиками?

Кат прошептал громче, его голос был будто шипение змея. Я снова не услышал слов, но тон его был настойчив. Он ткнул в меня пальцем, и его губы быстро начали угрожать.

Не слушай его.

Что бы он со мной ни сделал, я это приму.

Если это означает, что ты в безопасности, я сделаю все, что угодно.

Нила подняла голову, ее смуглая кожа была такой же белой, как облака далеко-далеко над нами. Она внимательно посмотрела на меня.

Я чувствовал ее борьбу, но хотел завыть, когда она наконец кивнула.

Не надо...не надо…

Что бы это ни было...не надо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Прекрасно.

Кат улыбнулся.

- Хорошая девочка.

Мои глаза вылезли из орбит, когда Нила охотно развернулась в объятиях Ката, лицом к нему в клетке его объятий. Ее спина скрывала то, что делали ее руки, но мышцы ее позвоночника дрожали под одеждой.

Мой желудок скрутило узлом, когда она втянула воздух. Её руки потянулись к поясу Ката.

Нет. Бл*ть, нет.

Я утроил свои усилия, моя голова ревела, мои ребра стонали.

Я рычал, кряхтел и стонал. Я походил на дикого зверя, борющегося за свою жизнь.

Нет!

Ее локти двигались, когда ее пальцы летали над его поясом и ширинкой, легко расстегивая их. Я ненавидел ее умение обращаться с молниями и пуговицами. Я ненавидел ее великолепные руки и сильные пальцы и то, как они исчезали в брюках Ката.

Мой голос исказился из-за кляпа, ругаясь на всех диалектах, когда Нила проглотила стон и коснулась моего отца там, где ей никогда не следовало касаться.

Глаза Ката потемнели, когда ее рука обвилась вокруг него.

У меня внутри все сжалось, я был потрясен и возмущен тем, что он заставил ее сделать что-то настолько неправильное.

- Хорошая девочка, - пробормотал он, пока ее рука двигалась вверх и вниз. Мне не нужно было видеть, что произошло, чтобы грязные образы всплыли в моей голове. Она прикоснулась к нему. Она, бл*дь, гладила член моего отца.

Стул заскрипел, когда я задрожал, борясь с веревками.

Нила напряглась, когда Кат прошептал достаточно громко, чтобы я услышал.

- Вот так. Сделай меня твердым. Наркотики прошлой ночи, возможно, и покинули твой организм, но я заставлю тебя кричать, пока ты будешь платить мою часть Третьего Долга.

Бл*ть, он собрался изнасиловать ее у меня на глазах?

Он собрался кастрировать меня и убить снова, лишив Нилу ее прав как женщины.

Этому не бывать.

Она не может.

Откинувшись в сторону, ножки стула подогнулись. Гравитация взяла своё, швырнув меня боком на пол. Плечо пронзила боль, но мне было все равно. Мои ноги брыкались, пытаясь распутать веревку вокруг лодыжек. Я потянулся, медленно стягивая бечевку с ножек стула.

Я отдал все, что у меня было.

Я проигнорировал раскалывающуюся головную боль. Я заставил ушибленные мышцы набраться сил сверх нормальных пределов, в то время как Нила продолжала гладить Ката.

Стой!

Не трогай его.

Кат улыбнулся, обнимая Нилу одной рукой, когда она сделала то, что он приказал. Но его глаза не отрывались от моих. Они сияли триумфом. Зная, что это сломает меня хуже любой пули, лучше любой гильотины.

Земля размазалась по моей щеке, когда я катался по полу, изо всех сил стараясь освободиться.

Тебе это не сойдет с рук, ублюдок!

Воспоминания об Эмме, матери Нилы, оказавшейся в объятиях Ката, слились с настоящим. Она терпела моего отца. Она играла с ним лучше, чем он думал. Но я всегда знал ее истинные мысли. Я чувствовал ее отталкивающую неприязнь к нему, даже когда она ласково улыбалась и позволяла Кату думать, что любит его.

Она сделала то, что пыталась сделать Нила: только Нила влюбилась в меня. Эмма никогда не влюблялась в Ката. И это только усугубило его фундаментальную проблему.

Никто его не любил. Никто не заботился.

Люди уважали и боялись его, но это было не то же самое, что быть полностью преданным через привязанность. И он знал это.

Нила беззвучно плакала, а ее рука работала все сильнее. Чем он угрожал? Почему она согласилась прикоснуться к нему?

Я знал Нилу. К ней это не имело никакого отношения. С собственной болью она столкнулась слишком легко. Нет, он стал бы угрожать мне, хотя и сказал, что я не буду влезать в этот долг. Ублюдок. Абсолютный ублюдок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нила!

Крик, приглушённый кляпом, вырвался из моего горла, когда Кат уткнулся лицом в изгиб ее шеи и вдохнул.