Долина смертных теней - Владимир Пекальчук

– Да чтоб вам! – взорвался Петруха. – Ваши шкурные интересы вы ставите выше интересов всего человечества?!

– Позволь остудить твой пыл, – криво, одними губами улыбнулся Макс. – Человечество – вот оно, на вертолете полетело. А ты сейчас говоришь об интересах горстки выживших, прозябающих в краю вечной зимы, потому что их предки трусливо сбежали на север, вместо того чтобы с оружием в руках отстаивать свое право называться хозяевами планеты. Да, Пустынник тысячу раз прав, железноголовые нас точно хлебом и солью не встретят, мы в их глазах – отщепенцы, сбежавшие от опасности, в то время как у них самих достало мужества сражаться. И теперь они хозяева мира, а мы всего лишь пытаемся выжить. Они как раз и есть человечество.

– Ты очень верно определил то, что вертелось у меня в голове, но я не мог четко сформулировать, – сказал Пустынник, – уточню только одну деталь. Железноголовые – тоже не хозяева мира, как это ты живописал.

– Так, погодите-ка, – перебил его Слепнев. – Вы сами всего пару минут назад сказали, что не знаете, кто такие железноголовые, а теперь уверенно утверждаете, что они не хозяева мира. Может, хватит наконец морочить нам головы?!

– А я и не морочу. Просто само понятие «хозяева мира» надо вычеркнуть из словаря как утратившее смысл, ничего не значащее. У этого мира, – он обвел рукой вокруг себя, – хозяина больше нет. Да, алчущих сильно поубавилось, но я открою вам тайну: они никогда, даже восемьдесят с лишним лет назад, не являлись самой большой угрозой.

– Как это понимать?!

– Буквально. Я не буду ничего объяснять, вы не поймете все равно. Просто примите на веру. Или не принимайте, дело ваше.

Сергей с чувством сплюнул.

– И что будем дальше делать, коль уж пошла такая пляска? – спросил Латышевский.

– Ночевать будем.

– Прямо здесь?!

– Именно. Устроимся в каком-нибудь грузовике поцелее, поедим холодной тушенки с галетами и спать. Конечно, это не очень комфортно, но…

– Это еще и небезопасно, – вставил Ворон, – одно дело – в пустом доме, забаррикадировав дверь…

– А тут и баррикадировать ничего не надо, – пожал плечами Пустынник. – Не от всего того, что живет в каменных руинах, спасет дверь. А здесь… просто голый бетон моста да ржавые останки машин. Тут пусто, нечего на мосту делать ни хищникам, ни травоядным, ни людям. Прятаться лучше не в укрытии, а там, где вообще не будут искать. Хотя ночью будет холодновато без костра.

Впрочем, это неудобство никому не помешало уснуть. Уставшие люди, выдержавшие бой и забег с грузом по пересеченной местности, засыпали сразу же, как только укладывались в свои спальные мешки.

Спать было решено семь с половиной часов – со сменами по два с половиной часа. Пять часов сна. Не сказать чтоб очень много, но бывало и хуже. Только пожилым ученым и Ольге выпадает полных семь часов с хвостиком: завтра денек будет еще тот, Макс это предчувствовал.

Он вместе с Сергеем и Михаилом вошел в первую смену. Расположившись на старом, грязном сиденье автобуса, наемник обозревал мост поочередно в обе стороны, а в голове копошились невеселые мысли.

Если верить карте, экспедиции предстоит преодолеть около полусотни километров по абсолютно незнакомой местности, неся на себе нелегкий груз продовольствия, патронов и оружия. Что еще ждет их впереди?!

Все получилось в точном соответствии с вычитанным в одной книге «законом Мэрфи»: забытый внутри самолета инструмент всегда оказывается в месте, где может причинить наибольший ущерб, а первоначальный, хорошо спланированный проект обязательно обрастет массой осложнений. Правда, Макс не очень хорошо представлял себе, как может повредить самолету гаечный ключ, но принимал этот принцип на веру, списывая свое непонимание на то, что никогда не видел не то что самолета, но даже останков его своими глазами.

Вот точно так же и экспедиция, спланированная и продуманная, обернулась полным хаосом. Полчища голодных homo chimerae[1], к смертельной схватке с которыми Макс морально и материально подготовился, куда-то испарились, зато в списке врагов появился ничуть не менее опасный homo sapiens. И если в то, что дикари отстанут, убоявшись Пустынника, он не верил, то для катающихся на вертолете железноголовых этот сталкер и вовсе не противник: нажмут гашетку и все, размажут и не заметят.

Но еще больше угнетала мысль, что первоначальное значение похода попросту сошло на нет. Люди, считающие себя представителями остатков человечества, внезапно узнают, что их миссия на самом деле ничего не значит. Они – всего лишь горстка отщепенцев, а вовсе не аргонавты, каковыми себя мнили. Четыре поколения выросли с непоколебимой верой в то, что они, страдающие от холода, голода и авитаминоза, и есть человечество или хотя бы остатки оного. А тут…

И главное… восемьдесят с лишним долгих гребаных лет люди живут за Пределом, и даже не знают, что весь остальной мир по-прежнему населен людьми. Как вообще такое возможно?! Ведь прав Пустынник, почему нет хотя бы радиосвязи? Макс хорошо знал: еще десять лет назад предпринимались попытки установить автономные ретрансляторы в Москве или на подступах к ней. Погибли сотни человек, потеряно оборудование, в муках собиравшееся по крупицам спецами из университета. Множество сталкеров тащили из руин заводов и фабрик металлолом и остатки приборов – и все это ради того, чтобы работа продолжалась, чтобы ретрансляторы непрестанно посылали за Москву, в Европу, один-единственный отчаянный вопль: «Есть кто живой?! Ответьте! Прием!»

Так в чем же загвоздка? Железноголовые не слышат? Или просто не хотят ответить? Третьего не дано… Или все-таки дано?!

Догадка казалась дикой, но все же возможной: что, если руководство университета, а может быть, и далекой Метрополии, знает о том, что за Пределом живут люди?!

Наемник привычно взглянул по сторонам, убеждаясь, что к стоянке никто не подкрадывается, и задумался. Стоит только лишь предположить, что эта догадка верна, как вся ситуация приобретает совсем иную окраску. Зачем втюхивать смертникам вроде него бред о последнем шансе человечества и посылать к черту на кулички за «Чистильщиком», если и так известно, что выживание за Пределом – не сказка, а реальность? Зачем вообще нужен этот вирус, если алчущих попросту нет?!

Макс вздохнул: для пушечного мяса он думает слишком много, но тут уж ничего не поделать. Пока не умер отец, будущий наемник жил в небольшом поселке, который, по сути, являлся просто перевалочным пунктом сталкеров, и был там единственным ребенком. Друзьями Макса стали книги, которых он прочел великое множество – от детских сказок до энциклопедических словарей и художественной литературы. Часто в своих мечтах маленький Максимка видел себя героем, спасителем человечества, истребителем алчущих.

Мечты так бы и остались мечтами, но однажды пришло известие о том, что старший брат Ярослав, сын отца от первой жены, превратился в алчущего. До последнего мига он, охранник в одном из соседних поселений, скрывал, что заражен, и когда безжалостный вирус взял верх над человеческим разумом, перегрыз горло своему напарнику в карауле и сбежал в ледяную пустыню. Вот тогда Макс и принял окончательное решение, что его судьба будет связана с оружием. Жизнь внесла свои коррективы, и основными врагами его оказались не алчущие, а люди. Несостоявшийся паладин и защитник человечества стал обычным наемником.

Хитрая штука судьба. Хитрая и коварная. Вот и сейчас, казалось бы, настал час для того, чтобы хотя б перед смертью воплотить в действительность свою мечту и умереть, как герой, в битве за будущее человечества. Но всего пара штрихов кистью в руке судьбы-злодейки – и картина начинает вырисовываться совсем иная, куда менее понятная и ничуть не героическая. Все человечество оказалось просто кучкой изгоев, а герой теперь не герой, а не пойми кто – дурак, вслепую пляшущий под чужую дудку.

Максу очень захотелось взять за гениталии Слепнева и выбить из него правду… если, конечно, он ее знает. А тут еще сукин сын Пустынник, теперь уже прямо, без увиливаний заявивший, что знает много, но не считает нужным сказать. Хотя, ясен пень, дело не в самом сталкере, а в тонких невидимых нитях, привязанных к его рукам, ногам и мозгам, и коварной, беспринципной суке, дергающей за эти ниточки. Это ведь именно она не считает нужным делиться важнейшей информацией. А он, Максим Светлов, идиот, последний идиот, соображающий спинным мозгом вместо головного: стоило сегодня чуть-чуть «замешкаться» и «не успеть» выбить из руки дикаря нож – и все, жизнь Рыси могла бы закончиться, почти ко всеобщей радости. Хотя… кто знает, как бы повел себя Пустынник, лишившись своей ненаглядной бандитки? Психи ведь непредсказуемы.

Наемник вздохнул. Конечно, уговаривая сталкера отправиться в путь, он был готов к тому, что Ольга окажется на полшага впереди: первый ход за ней, но и сам Макс будет ожидать этого хода. А теперь, признался он себе, оказалось, что коварная дрянь обставила его не на полшага, а на целый корпус, по сути единолично владея информацией, содержащейся в голове недоумка Пустынника.