Один лишний - Дмитрий Олегович Борисенко

снегу виднелись кровавые пятна. Я улыбнулся. Все же я скучал по этому месту. Заведение было закрыто, но я дернул за ручку, надеясь на удачу. Безрезультатно.

Я двинулся дальше по безлюдным улицам. Пятиэтажки в полумраке казались безжизненными, мертвыми. Лишь в некоторых одиноких окнах теплился свет.

На центральной площади, которая, как во многих областных центрах, называлась площадью Ленина, возле монумента вождя революции стояла огромная искусственная елка. Разноцветные огоньки новогодней гирлянды бежали вверх и вниз по веткам дерева. В темноте новогодние украшения выглядели симпатично. Правда, территория вокруг превратилась в постпраздничную свалку. Мишура, конфетти, использованные бенгальские огни, коробки из-под фейерверков, пивные банки, бутылки из-под шампанского – весь этот мусор валялся под ногами. Второе число, а дворники еще не протрезвели.

Елка была огорожена невысоким деревянным забором. За ним лежали муляжи подарочных коробок с красивыми бантами, новогодние свертки и, совсем не к месту, как мне сначала показалось, черный мешок. Неожиданно этот мешок зашевелился и закряхтел. Только присмотревшись повнимательнее, я признал в этой бесформенной массе человека.

Слепив снежок, я кинул его в пьяницу. Тот громко хрюкнул, перевернулся на спину и хрюкнул второй раз. Я с интересом наблюдал за трансформацией мешка в бородатого мужика. В свете фонариков удалось разглядеть сочный фингал под его глазом. Дед Мороз, которого мы заслужили. Ноги мужика держать не хотели, не успел он встать, как его тело накренилось к забору, который уберег бедолагу от падения. Пьяница облокотился об него и только после этого заметил меня.

– С Новым годом! – весело прокричал я.

– Че?

По голосу мужика было понятно, что праздник явно удался.

– А-а-а, да, черт бы побрал этот Новый год блядский.

Я подошел ближе.

– Может, вам помощь нужна, «скорую» вызвать? Замерзли ведь.

– На хуй мне твоя «скорая»? – огрызнулся алкаш. – У тебя выпить есть что-нибудь? Или мелочь, может?

– Нет, сам на мели.

– Ну и вали тогда отсюда, чего вылупился?

Пьяница начал очищать одежду от налипшего снега. У него это не особо получалось. Плюнув, он попытался перелезть через забор, упал, выругался.

– Ты что, еще здесь? Вали, блядь, пока зубы не пересчитал тебе! – заорал мужик.

– Удачи! – на прощанье крикнул я.

Сам того не осознавая, я дошел до своего дома. Хотя теперь его уже трудно было назвать своим. Это была старая девятиэтажка. Квартира отца находилась на шестом этаже. Окна выходили во двор. Свет не горел. Батя, скорее всего, дрых, пьяный, на диване возле телика – восемь дней выходных, вряд ли он нашел занятие поинтереснее. Что бы отец сказал, зайди я домой вот так внезапно, без звонка, без предупреждения? Наверное, перекрестился бы, а потом спросил, на хрена я приехал.

И правда, а зачем я, собственно, приехал? Вопрос, на который я не находил ответа.

Встречаться с отцом желания не было, тусить со старыми знакомыми тоже. Единственный человек, которого я хотел увидеть, – бармен Макс. С ним бы я с удовольствием поболтал. Что мне вчера взбрело в голову, я не понимал. Все эта стерва Юля, испортила праздники. Сама не отмечает и другим не дает! Она даже мертвая умудряется нагадить мне. Вместо того чтобы праздновать с друзьями, я приехал в город, который всем сердцем ненавижу. Умно, ничего не скажешь.

Я достал пачку сигарет, закурил, присел на лавочку, стоявшую около подъезда, из рюкзака вытащил помятый белый конверт с деньгами. Там была мелочь и бумажные купюры – мои последние чаевые в баре. Налички оказалось почти две тысячи, на карте – около пятерки. Вполне хватит, чтобы повеселиться в «Джо». Вот только откроется он ближе к шести вечера.

В кармане завибрировал телефон, но ответить я не успел – экран погас. Телефон разрядился, а я даже не взял с собой зарядку.

Хоть сейчас обратно в Москву поезжай.

Я поднялся с лавки и пошел в сторону остановки. Залез в автобус под номером «1» и сел возле окна. На меня накатила странная ностальгия. Было приятно проезжать по знакомым улицам. Ведь почти с каждым из этих мест связано какое-то воспоминание. Вон памятник Зое, где я катался на скейте; парк культуры, где мы с пацанами и девчонками пили пиво после школы; спортивный комплекс «Кристалл», как-то раз рядом с ним мне скины неслабо накидали за длинные волосы и узкие джинсы. Больше четырех месяцев я здесь не был, но ничего не изменилось. Да и с чего вдруг? Такие города не меняются, они медленно деградируют. Перспективная молодежь перебирается в города-миллионники, а те, кто остается, планомерно спиваются. Голые деревья придавали улицам скорбный вид. Даже снег не делал картину менее депрессивной. Водитель-шумахер выкручивал руль, пытаясь объезжать ямы и колдобины, меня кидало из стороны в сторону, но я не отрывался от окна. На билбордах висели полуоборванные рекламные плакаты с политическими лозунгами. Между многоэтажками втиснулись частные дома, стоявшие там, наверное, с позапрошлого века. Магазины, кафешки, торговые центры… Я все же ошибся, изменения были! Мы проехались по центру, и за окном я насчитал несколько новых заведений KFC и «Макдоналдс». Школьники теперь счастливы. Эх, мне бы что-то подобное в детстве! У нас вместо бургеров клали котлету на белый хлеб, а вместо хот-догов сосиску заворачивали в тесто.

Автобус доехал до конечной остановки, развернулся и заново начал свой маршрут. Я решил не выходить – здесь хотя бы печка грела. Да и водитель не был против, салон все равно оставался полупустым на протяжении всей дороги. Так я сделал еще один круг и в конце концов вышел напротив торгового центра «Фестиваль».

Здание больше походило на большой ангар, чем на торговый центр. Спасали лишь броские вывески с названиями магазинов, фастфуд-кафешек и кинотеатра. В последний я и направлялся.

На третьем этаже вдоль стены выстроились цветные плакаты – «Елки последние», «Три богатыря» и прочее российское новогоднее говно для домохозяек. Фантазия у сценаристов давно иссякла, каждый год в кинотеатрах крутят одно и то же – новогодние испражнения с неизменным сюжетом и актерским составом, лишь порядковый номер в названии увеличивается. Как такие фильмы вообще окупаются?

На одном из плакатов кричала связанная женщина. Постер, который хоть немного меня заинтересовал. Название фильма я видел впервые, стоял и бездумно рассматривал картинку. По телу пробежал неприятный озноб, который явно свидетельствовал о том, что на этот фильм лучше не ходить. Поэтому я взял билет на другое кино, купил пиво в баре, большое ведро соленого попкорна и зашел в пустой зал.

Спустя десять минут свет погас, началась реклама. Причем раньше крутили трейлеры новых фильмов, а теперь показывают «удобную мебель для вашей гостиной». Я просмотрел десятка два рекламных роликов, к заставке кинокомпании сожрал почти весь попкорн, пива тоже оставалось на донышке. Что поделать, пора бы уже привыкнуть. Откинувшись на спинку кресла, я начал просмотр самого фильма.

14

Фильм оказался скучным, с первых кадров я начал клевать носом, а когда открыл глаза, на экране уже шли титры.

Сильно я не расстроился и после сеанса заточил несколько бургеров в «маке», выпил стакан колы, а потом поехал на автовокзал за обратным билетом, который можно было купить только в кассе: онлайн-продажи не было. Стаканчик и трубочку из-под колы я предусмотрительно взял с собой, в ларьке купил пиво в жестяной банке, поставил ее на дно стакана, просунул в нее трубочку