Фабрика рака. Промышленные химикаты, корпоративный обман и скрытая смерть американских рабочих - Джим Моррис

Однако даже Гарри согласился с тем, что ферма была полезна для детей. Там были лошади, коровы, свиньи, куры и утки. Семья выращивала кукурузу, помидоры, огурцы, кабачки и виноград. Диана уже была в хорошей физической форме и могла таскать стокилограммовые мешки с зерном для животных. Гарри получал много сверхурочных, работая в жестоких, "непрерывных" сменах: семь дней подряд с 3 до 11, затем два выходных; потом шесть дней с 7 до 3, затем один выходной; и, наконец, семь дней в полуночную смену с 11 до 7 - которую он презирал - и пять выходных. После этого цикл начинался сначала. Работа устраивала Гарри, потому что он работал один в резервуарном парке, вне поля зрения большинства начальников. У них были другие дела, и они не беспокоили его, если он выполнял свою работу. Исключением был микроменеджер, который считал себя обязанным раздавать задания. Разгневанный Гарри однажды во время ссоры ударил его лопатой по голени. Гарри удалось сохранить работу, и впоследствии они стали друзьями.

В январе 1988 года Гарри, наконец, вырвался из производственного процесса в Goodyear и связанной с ним непостоянной сменной работы. Его лучший друг, Роберт Даттон, уговаривал его перейти в отдел техобслуживания, где предлагалась более высокая зарплата, дневные часы и обильные сверхурочные. Гарри, которому не нравилось чинить вещи, колебался, но Даттон, которому нравилось, подбадривал его. Потренировавшись вне смены, они сдали экзамены и стали фрезеровщиками класса B. Их работа - прочистка труб, починка насосов, уплотнений и мешалок - привела их во все уголки завода: Отдел 145 (винил), Отдел 245 (резиновые химикаты), склад, резервуарный парк. Их начальником был Рэй Клайн, тесть Гарри, что с самого начала создавало некоторую неловкость. Некоторое время Рэй поручал Гарри худшие задания, чтобы избежать видимости фаворитизма; в конце концов Рэй смягчился, и двое мужчин стали наслаждаться импровизированными разговорами о семье в кабинете Рэя. Когда Рэй делал что-то, что его раздражало, Гарри грозился лишить его доступа к внукам. Рэй находил такую перспективу невыносимой и обращался к своей жене, Дотти, которая, в свою очередь, обращалась к их дочери, Диане, которая говорила Гарри, чтобы он прекратил это.

Уже через год после перехода на техобслуживание Гарри и Даттон получили сертификаты класса А, что дало им право на более высокую зарплату. Они стали хорошо разбираться в своем деле и были постоянно заняты ремонтом оборудования, отсоединением линий и подсоединением шлангов к цистернам. Когда наступало время безделья, они прятались в раздевалке или на нефтебазе. Рэй, который в молодости делал то же самое, обычно находил их и отправлял обратно на работу. Он был настолько внимателен, что у мужчин выработался сигнал: вытянутая рука, опущенная к земле, означала: "Вы не видели Малыша?". На этот жест - указание на компактный рост Рэя - отвечали либо кивком, либо покачиванием головы. Рэй, известный как "Однострочник Клинер" за свое остроумие, умудрялся быть одновременно неизменно преданным Goodyear и уважаемым своими подчиненными.

Переход Гарри в отдел технического обслуживания из отдела 145 не избавил его от воздействия орто-толуидина. Более того, оно усилилось. Например, когда он стоял на коленях, подсоединяя шланг к цистерне, остатки химиката проливались на его одежду и ботинки и пропитывали хлопчатобумажные перчатки. Когда он разбирал насос, содержащий отходы реактора, известные как "рецикл", жидкость попадала повсюду. Она скапливалась в яме под насосом и вытекала из его головки. Когда она выливалась на пол, рабочие использовали хлопья Nailax в качестве абсорбента, в результате чего образовывалась грязеподобная, гипертоксичная твердая масса. "Они никогда не убирали ее", - свидетельствовал позже Гарри. "Там всегда была, знаете, не хочется говорить... дыра". Рабочие иногда использовали шланги, чтобы вытеснить пролитые отходы в открытые канализационные трубы, куда также сбрасывались железные остатки из отвратительных фильтров Sparkler.

Пока Гарри осваивался в цехе техобслуживания, на заводе Goodyear распространился рак мочевого пузыря. Он был в курсе этого события, но не видел в нем повода для беспокойства. А вот Водка, напротив, знал. На встрече за ужином в Нью-Йорке в ноябре 1987 года он сообщил вице-президенту OCAW Роберту Уэйджу, что число заболевших выросло до восьми. Водка хотел, чтобы профсоюз поддержал расследование; Уэйджес посоветовал ему изложить просьбу в письменном виде. Через шесть дней он так и сделал, заявив, что "кто-то должен забить тревогу по поводу орто-толуидина... . Ключевым моментом здесь является то, что OSHA не регулирует орто-толуидин так, как если бы он был канцерогеном мочевого пузыря человека. Во-вторых, возникает серьезный вопрос, предупреждены ли работники, которые в настоящее время подвергаются воздействию орто-толуидина, о риске рака мочевого пузыря и проинструктированы ли они о том, как защитить себя". В декабре Уэйджес обратился в EPA и OSHA с просьбой провести расследование. EPA ничего не сделало. OSHA взяло пробы воздуха во время инспекции завода в феврале 1988 года, но не выписало никаких штрафов, потому что предел воздействия орто-толуидина не был превышен.

На помощь пришло только NIOSH. По просьбе Уэйджеса Сильвия Крекель, директор профсоюза по охране труда, написала письмо Уильяму Гальперину, руководителю отделения общепромышленных исследований агентства, в котором перечислила имена и даты постановки диагноза восьми пострадавшим и попросила провести оценку опасности для здоровья на заводе. Следователи NIOSH провели осмотр в начале мая на сайте и вернулись в августе, чтобы собрать записи о персонале, необходимые для проведения исследования заболеваемости раком. Во время осмотра следователи с беспокойством отметили, как проходила очистка фильтров Sparkler. "Во время процедуры очистки от фильтров исходили видимые пары, а рабочие не пользовались средствами защиты органов дыхания", - написали они в промежуточном отчете, опубликованном в 1989 году. Хотя уровень содержания орто-толуидина и других химических веществ в воздухе был намного ниже установленных законом пределов, "существовала очевидная возможность вдыхания, а также воздействия на кожу в области шеи и лица операторов... . Биомониторинг или оценка воздействия на кожу этих рабочих не проводились компанией Goodyear". Компания собирала данные мониторинга воздуха с 1976 года, но показания давали ложное чувство безопасности. Все показатели были ниже предельных значений с большим отрывом.

Выводы исследователей NIOSH, опубликованные в журнале Национального института рака в 1991 году, потрясли даже самых закаленных профсоюзных деятелей: на заводе Goodyear было тринадцать подтвержденных случаев рака мочевого пузыря, что примерно в четыре раза больше, чем можно было бы ожидать среди населения штата Нью-Йорк, за исключением Нью-Йорка. Еще два случая были исключены из анализа NIOSH, один - потому что ошибочно считалось, что он произошел до