Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа - Александр Бенуа

Ян Брейгель Старший (Бархатный). Опушка леса (Бегство в Египет). 1610. Медь, масло. 25х36. Инв. 429. Из собр. Кроза, Париж, 1772

[102]

Юден, Лукас Ван

Бален, Ян ван

Дальнейшее развитие фламандского пейзажа (не знавшего того расцвета, который пейзажная живопись получила в Голландии) довольно трудно проследить по коллекциям Эрмитажа. Из произведений славных пейзажистов — сотрудников Рубенса мы имеем лишь три незначительные темные картины Лукаса ван Юдена, упомянутый нами кусок Вильденса на картине Рубенса “Возчики камней” и неважную картину Яна ван Балена (1611 — 1654) “Моисей, спасенный из воды”.

Момпер, Йос де

Традиции П. Брейгеля-старшего, в особенности романтика его горных пейзажей, обнаружились в связи с великолепной техникой и красивым, хотя однообразным колоритом, в картинах Й. де Момпера (1564 — 1635). Дальнейшие примеры поступят в Эрмитаж с помещением в нем Семеновского собрания.

Петерс, Гиллис

Петерс Бонавентура

Совершенно во вкусе голландцев (ближе всего к Гойену) написана “тихая” картина Гиллиса Петерса (1611 — 1653) — “Парусная барка”, помеченная 1635 годом. Младший брат Гиллиса, Бонавентура (1614 — 1652) прославился своими морскими видами, незначительным образчиком которых является “Гавань”.

Гюйсманс

Блумен, Ян

Наконец, последний фазис фламандского пейзажа в XVII веке — полное подражание Пуссену при полном забвении национальных традиций — представлен у нас двумя красивыми пейзажами Гюйсманса (1648 — 1727) и несколькими композициями театрального характера Яна Блумена (1662 — 1748), прожившего многие годы в Риме и прозванного за мастерство, с которым он передавал дали, Орризонте.

Архитектурная видопись

Особую отрасль видописи составляют архитектурные видопись картины. Уже нидерландцы XV века были большими мастерами в изображении внутренностей зданий и сложных архитектурных сооружений. “Благовещение” ван Эйка и “Св. Лука” ван дер Вейдена дают в Эрмитаже достаточное представление об этом их мастерстве, а дальнейшими иллюстрациями могут служить фоны на картинах ван Орлей и Ломбарда. Но современник Питера Брейгеля-старшего, архитектор, перспективный теоретик и живописец Вредеман де Врис основал самостоятельный род архитектурной живописи. Гравюры с его произведений он (а также его ученики, рассеявшиеся по разным городам Голландии и Германии) распространили этот стиль повсеместно.

Стенвейк, Хендрик Старший

Врис был один из главных северных представителей Ренессанса, но лучший ученик его Стэнвейк (принужденный бежать во время религиозных смут и умерший во Франкфурте — городе Эльсгеймера) специализировался на готических церквах, в которых он любил подчеркивать их “романтическую” жуткость, передавая слабое ночное освещение свечами и факелами. Эрмитаж обладает тремя образчиками его искусства, к сожалению, лишенными той сумрачной ноты, которая составляет главную прелесть его произведений.

Стенвейк, Хендрик Младший

Полнее представлены оба его ученика: сын Гендрик (1580 — 1648?) и Петер Нэффс-старший (1578 — 1636). Кисти первого мы имеем полную романтизма “Ризницу” 1634 года и роскошную композицию 1623 года, изображающую вычурный дворец с двором, с садами и с массой интересных костюмных фигурок, быть может, писанных другим художником.

Хендрик ван Стенвейк Младший. Итальянский дворец. 1623. Медь, масло. 54,5х80. Инв. 432. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779

Несколько еще наивно передана здесь воздушная перспектива и суховата техника. Но в общем эта картина производит “драгоценное” впечатление. Точно она составлена из редких камней и обвита тонким серебряным филиграном.

Неффс, Петер Старший

Нэффс-старший представлен в Эрмитаже, пожалуй, в чрезмерном обилии. Но и его “церкви” стоит рассматривать. Живописных достоинств в этих сухоньких, мелких картинках не найти, но иные из них дают все же прелестные разрешения задач светотени (замечательно передана прозрачность темноты), к тому же и в них опять-таки масса занятных культурно-исторических подробностей.

Петер Неффс Старший. Внутренний вид готической церкви. Дерево, масло. 41х53,5. Инв. 645. Из собр. императрицы Жозефины, Мальмезон, 1814

Мы видим всю церковную жизнь того времени, процессии, тихие заутрени у одиноких алтарей, вечерние службы; досужих людей, зашедших в храм для знакомых, пажей с факелами, нарядных дам и кавалеров, нищих и даже собак. Часть этих фигурок писаны Франкэном II. [103]

Франс Франкен Младший. Семь дел милосердия. Аллегория. Холст, масло, переведена с дерева. 68,5х110,5. Инв. 395

Бытовая живопись

В XVI веке чистый жанр, вне пейзажа и вне архитектурных композиций, был редкостью во фламандском искусстве. Но уже к концу столетия он заметно развивается в гравюрах, а в XVII веке получает обособленное существование. Замечательными, но мало обследованными фигурами являются Тенирс-старший и Ромбутс. Оба были в Риме, причем первый подвергся влиянию Эльсгеймера, второй — Караваджо.

Тенирс, Давид Старший

Впрочем, реалистические картины Давида Тенирса-старшего (1582 — 1649) не доказывают его связи с великим немецким художником. [104]

Давид Тенирс Младший (ранее — Давид Тенирс Старший). Искушение св. Антония. Холст, масло. 99х132. Инв. 3780. Из музея Академии художеств, Петроград, 1922

Эрмитаж обладает тремя произведениями этого редкого мастера, из которых ни одно и отдаленно не походит на искания Эльсгеймера, и, напротив того, вполне объясняют появление сына Давида — “знаменитого Тенирса”.

Давид Тенирс Старший. Чудо апостола Павла на острове Мальта. Левый и правый фрагменты. Дерево, масло. 54,5х83. Инв. 692

Особенно замечательны оба пейзажа, серый колорит которых и широкая живопись напоминают испанцев.

Ромбоутс Теодор

Напротив того, связь Ромбоутса с Караваджо бросается в глаза, и на нем так же, как на голландцах Гонтгорсте, Тербрюггене, Пейнасе, Ластмане, Блумарте и Яне Лейсе можно убедиться, что пресловутого вредного влияния Италии на Нидерланды никогда не существовало, что, напротив того, искусство Нидерландов не переставало развиваться благодаря именно его связи с общими европейскими течениями — лишнее доказательство того, как нелепы все националистические сепаратизмы. [105]

К 1630-м годам окончательно созревает особый тип бытовых картин — маленького формата, изображающих, как выражались в XVIII веке, “домашние упражнения”. Этот тип картин, предназначенных для скромных любителей или для тех же кабинетов редкостей, быстро становится излюбленным, и до сих пор, говоря о нидерландской живописи, у всякого первым долгом восстают в воображении драки или танцы в кабачках, старушки, занятые рукоделием, доктора, посещающие больных, и т. п. сюжеты. Наибольшее свое развитие эта отрасль получила в северных штатах — в Голландии, но и Фландрия дала несколько превосходных художников и даже знаменитый анекдот, характеризующий отрицательное отношение людей с “благородным вкусом” к этой отрасли, касается как раз фламандца — Тенирса-младшего. [106]

Броувер, Адриан

Фламандского происхождения был и Броувер. Странная личность этого гениального пропойцы до сих пор не вполне разгадана. Какими-то судьбами попал Броувер в 1620-х годах в Гарлем, был одно время учеником Халса (который будто бы жестоко эксплуатировал своего ученика), оказал в короткий срок огромное и глубокое влияние на всю голландскую школу, но в 1631 году вернулся обратно в Антверпен, где он буквально прожег остаток дней своих (†1638) в кутежах и безобразиях. Одно время Броувер был даже заключен в крепость, быть может, за свои связи с врагами испанского правительства. Влияние Броувера на Тенирса-младшего и на отца Тенирса было столь же сильным, как и его влияние в Голландии на Остаде. Броувер является настоящим основателем “кабацкого” стиля в нидерландской живописи XVII века.

Однако не постоянное сидение в кабаках и получившееся отсюда полное знакомство с обстановкой и особой кабацкой психологией объясняют успех Броувера, а действительно исключительные, чисто живописные его достоинства. Вполне основательно видеть именно в нем первого “чистого живописца”, ибо прелесть его картин отнюдь не имеет в себе никакой “литературной” или вообще посторонней живописи приманки. Грубые, грязные, “зловонные” и прямо пошлые его сюжеты не могут прельщать даже любителей выпить и повеселиться. В них нет хотя бы какой-либо уютности (как, например, в картинах с подобными же сюжетами Тенирса или Остаде). Но маленькие, нервно, в каком-то пьяном возбуждении набросанные, картинки Броувера доставляют большое наслаждение для глаза, так мастерски, уверенно, просто они исполнены, такие в них горячие, сочные краски! Сам стареющий аристократ Рубенс поддался прелести этих странных продуктов таверн и шинков, и в его собрании насчитывалось свыше десятка произведений дикого и гениального представителя художественной богемы XVII века.