Системный Экзорцист. Книга I - Антон Панарин

— Виталий Еремеевич, а нафиг ты меня в командировку отпустил? Сказал бы, что людей нет.

— Стас, так тогда люди еще были, думал, перекроем твое отсутствие. Кто ж знал, что тебя на месяц выдернут? К тому же мы гражданский объект, а, как ты знаешь, военная инфраструктура главенствует над гражданской. Инквизиторы военное формирование, и если они кого-то хотят забрать, то я могу сказать только «будет исполнено!». Или ты об этом не подумал?

— Да, как-то не подумал... — на миг стало даже стыдно за выплеснутые предъявы. — Еремеич, ты это, извини, что наехал на тебя. Если такая жопа, звони в храм, пусть практикантов выделяют, буду сверхурочно ими заниматься. Только не больше десяти рыл, я больше не потяну.

— Да забей. Понимаю, все на нервах. А за предложение помощи спасибо, но доплаты за сверхурочные не жди, бюджета нет.

— А когда он был? — усмехнулся я.

— И то верно. Завтра сможешь начать обучение молодняка?

— А ты сможешь найти этот молодняк?

— Конечно, смогу. Более того, ты сам его и выберешь. Вот разнарядка из местной семинарии.

Главврач взял со стола папку и передал мне. Внутри были сотни имен с краткими характеристиками.

— Еремеич, давай ты сам выберешь. Мне в бумажках этих копаться отвратно до глубины души.

— Не, Стас. Инициатива, она, знаешь ли, любит инициатора. Так что любись. Если вопросов больше нет, то я домой.

— Вопросов больше не имею.

Проводил главврача до выхода, а после отправился в комнату отдыха. Отобрал десять практикантов и решил вздремнуть перед ночной сменой. Комната отдыха была небольшой, телевизор, два дивана, журнальный столик. Я плюхнулся на продавленный диван и закрыл глаза.

Сны готовились вырвать меня из реальности, но раньше это сделал звук дверной защелки. Открыв глаза, увидел в дверном проеме Юлию Харитоновну. Улыбается, щеки красные, не к добру все это.

— Не помешаю?

— Помешаете. У вас смена уже закончилась, можете идти домой.

— Да, я так и поступлю, но сначала немного отдохну. Я присяду? — она указала на диван, на котором уже лежал я.

— Если только на соседний.

— Станислав Всеволодович, прекращайте играть со мной. Я же знаю, что нравлюсь вам. — Она сдернула резинку, удерживающую волосы, и золото заструилось по плечам.

Следом за резинкой она потянулась к пуговицам халата. Каждая новая пуговица расстегивалась в такт шагу. Улыбается, смотрит на мою реакцию, а у меня морда кирпичом. Этот день меня порядком достал, а эта нимфоманка в первую очередь.

— Юлия, прекращай вести себя как дешевка. Имей к себе хоть каплю уважения. Я тебе уже сказал, ты мне неинтересна.

— А я так не считаю. Думаю, только поцелуй сможет меня убедить в том, что я тебе не нравлюсь.

Пришлось привести свое тело в сидячее положение, ибо между нами оставалось всего два шага, а Юля уже расстегнула халат до пупка. Еще пара пуговиц, и белая тряпка обнажит недурственное тело, и сопротивляться станет сложнее.

— Какой поцелуй? О чем ты? Все, я на выход, можешь отдохнуть тут в гордом одиночестве.

Встав с дивана, попробовал пройти мимо, но моя попытка не увенчалась успехом. Медсестра преградила мне путь, одной рукой отведя верх халата в сторону. Красный лифчик с трудом удерживал пышную грудь.

— Я же знаю, что ты меня хочешь, — томно сказала Юлия, прикусив нижнюю губу и посмотрев снизу вверх.

— Да, хочу. Очень хочу. Хочу убрать тебя в сторону, — добавил я, ухмыльнувшись.

Взял ее за плечи, чтобы передвинуть левее, но все пошло не по плану. Субтильная красотка скользнула между моих рук и всем телом прижалась ко мне, запустив ладонь в район паха. Горячее дыхание обожгло шею, а следом в нее же впился и поцелуй.

Попытался оттолкнуть ее, но медсестра оказалась на удивление сильной. Рука уже расстегнула мне ремень на джинсах, а вторая вцепилась в мою шею, притягивая к себе для нового поцелуя. Да твою мать! Ну, ты сама напросилась. С силой оттолкнул Юлию, попутно наложив Гробницу праотцов.

Четыре золотые стены отгородили меня от медсестры. Надув губы, она выкрикнула со злости:

— Можешь себя обманывать! Но меня и свой член тебе не обмануть. Ты меня хочешь.

— Человек отличается от животного тем, что может усмирять свои желания. Я свои держу под контролем.

Сказал я, поправив халат, и двинул на выход. Поспал блин перед сменой.

На ресепшене уже никого не было, только Сашка подошел, чтобы поставить отметку о закрытии смены. Очень хотелось свалить отсюда, ведь эта озабоченная через полчаса снова будет свободна.

— Сань, как дела?

— Здоров, Стас, да нормально все. Ты как?

— Да я по делу к тебе. Отработай, пожалуйста, за меня сегодня ночную смену, очень сильно выручишь. За тебя отработаю, когда скажешь.

— Блин, я с Машкой думал вечер провести, — протянул Саня в ожидании более щедрого предложения.

— Шантажист. Отработаю за тебя две смены вместо одной.

— А есть шанс сторговаться на три смены?

— Нет.

— Тогда по рукам.

Я переоделся и сразу набрал Мишане.

— Господин инквизитор, вы готовы забуриться в кабак и отметить наше чудесное спасение?

— Вообще-то, старший инквизитор. И да, я готов.

— Только место выбираю я.

— Тогда ты и платишь. — Вот жмот, а говорят, у инквизиторов зарплаты хорошие.

— Нет, платишь ты.

— Рассчитываюсь за исцеление?

— Вроде того.

— Заметано. Куда ехать?

Я выбрал бар в центре. Живая музыка, небольшие столики на четырех человек и никакого танцпола. Договорились встретиться у входа.

Добрался на такси и расхаживал из стороны в сторону, ожидая друга. Фонарь осветил подъезжающую машину, из которой вынырнул Миша. Он оббежал тачку вокруг и открыл пассажирское сиденье. Наружу выплыла Алина.

Вот чертяка, решил не только со мной встретиться, а еще и ее охмурить? Благое дело, надеюсь, остепенишься. Парочка двинула в мою сторону.

— Стас, а эт че у тебя? — друг мазнул пальцем по моей шее, продемонстрировав мне алые разводы на пальцах.

— Вот сука! Думал, все оттер. Да Юлька опять приставала. Достала уже, хоть переводись в другой госпиталь.

— А что за Юлька? — вступила в разговор Алина. Ее зеленые глаза отлично подчеркивали серьги с крупным вкраплением малахита.

— Да лекарь из моего госпиталя.

— Харитоновна? — лекарь удивленно приподняла бровь.

— Ага. Знаешь ее?

— Эта шлюха у