Ст. лейтенант. Назад в СССР. Книга 11. Часть 2 - Максим Гаусс

Потом эти фотографии куда-то уйдут, а за ними и груз.

Мозг заработал на пределе, перемалывая варианты, которых почти не оставалось. Угонять грузовик отсюда — стало сложнее. Американские военные наверняка не из робкого десятка, будут все сопровождать лично. Так не вариант!

Но и оставаться здесь, ждать, пока они погрузят ящик и уедут под усиленным конвоем — значит подписать себе смертный приговор.

Я встретился взглядом с Шутом. Он все видел и сам. В его глазах не было страха — лишь холодная, обреченная ярость. Он тоже напряженно анализировал ситуацию, подбирая варианты.

Расстояние между нами — метров пятьдесят, не больше. Все хорошо видно.

Афганец зачем-то указал рукой на наши грузовики. Вероятно, показывал, на чем будут перевозить обломки спутника.

Усатый американец обернулся и как-то подозрительно посмотрел в нашу сторону. Не на грузовик, а как будто бы именно в нашу щель. Его взгляд, цепкий и подозрительный, скользнул по брезенту, будто пытаясь разглядеть что-то в темноте. Он что-то сказал своему напарнику и афганцу в папахе. Тот покачал головой и резким жестом подозвал двух бойцов с автоматами Калашникова…

Глава 14

Невозможное

— Шут… — тихонько позвал я. — Видишь большой генератор справа от нас?

— Этот, что под навесом?

— Ну… Слева бак! Попадешь?

Прапорщик прищурился, медленно кивнул. Топливный бак генератора, стоявшего под небольшим сборным навесом, был хорошо виден в рассеянном свете прожекторов — дутая емкость, наверняка полная горючего. Литров на сто точно. Расстояние до него — метров тридцать с небольшим.

— Тщательно прицелься и стреляй! Даже если и не взорвется, все равно шум гарантирован! После сразу рвем брезент и валим из кузова. Я там валуны видел, сойдет как временное укрытие. Главное, попасть сможешь?

Шут навскидку прикинул расстояние, затем кивнул.

— Попаду. Ну, может не с первого раза… — отозвался он, повторно снимая с предохранителя свой ПБ-1С. — Но достану!

Конечно, в таком деле снайперская винтовка с оптикой «ПСО-1» была бы куда эффективнее и надёжнее короткоствольного пистолета, но другого оружия при себе у нас не было. Несомненный плюс пистолета — наличие глушителя. Несомненный минус — очень посредственная точность. Эх, сюда бы Винторез.

Что толку сожалеть?

Сам же я выбрал другую цель, не менее важную — ближайшая к стоянке грузовиков, при этом самая большая лампа-прожектор. Рядом — вторая. Если удастся их «потушить», неразбериха им обеспечена. Только нужно бить быстро, наверняка и по нескольким целям сразу. Тогда и эффект будет именно таким, на какой я рассчитываю!

Нечто подобное я уже проделывал в прошлой жизни, когда во время одной из ночных операций требовалось посеять панику среди засевших в поселении исламских боевиков.

Пока я прикидывал план действий, тот высокий афганец в папахе, принялся что-то оживленно доказывать американцам, изредка показывая в сторону грузовиков. При этом он еще и активно жестикулировал. Двое бойцов с автоматами, отправленные в нашу сторону, уже были в десяти метрах.

Шли лениво, неторопливо. Расслабленно. Видимо получили приказ проверить оба транспорта… Вот только проверить относительно чего? Посторонних? Готовности техники к отъезду?

— Времени мало, работаем по готовности… — тихо выдохнул я. Бить предстояло через дыры в брезенте, что не добавляло ни удобства, ни точности.

Сначала раздался сухой, приглушенный щелчок моего выстрела. Почти сразу второй.

Прожектор, метрах в двадцати от нас, с треском хлопнул и мгновенно погас. Осколки стекла, вместе с искрами, снопом посыпались вниз. Почти одновременно дважды пшикнул пистолет Корнеева. Пули, одна за другой, ударили в бак генератора. Одна звякнула по корпусу и срикошетив, оставив едва заметную вмятину, зато вторая сбила кран. Из пробоины хлынула струя горючего, растекаясь по земле.

На секунду воцарилась тишина. Никто ничего не понял. Я выстрелил снова, только уже по второму прожектору, как раз рядом с генератором. Вспыхнуло пламя, только как-то не очень активно.

Тем не менее, территорию временного лагеря разорвали крики удивления, страха и злости. Кто-то из вооруженных духов, стоявший рядом с генератором увидев пламя, истошно заорал и бросив оружие, отпрыгнул в сторону.

И тут же кто-то из нервных бойцов, коих поблизости было много, зачем-то дал очередь в воздух. Это и стало сигналом к всеобщей тревоге и неразберихе.

Быстро прикинув в уме дальнейшее развитие событий, я понял, что этого недостаточно.

Я выхватил из разгрузки «РГД-5» и выдернув предохранительное кольцо, прямо через колыхающийся брезент, швырнул ее навстречу проверяющим, которых отправил американец. Те как раз были совсем рядом.

Три секунды. Грохнуло. Грузовик слегка качнуло взрывной волной. Послышались крики и вопли.

— Пошли! — я рванулся к противоположной части борта. Шут за мной.

Работая острыми ножами по брезентовому полотну, мы проделали себе путь отхода. Образовалась дыра, как раз пригодная для того, чтобы покинуть кузов грузовика. По нему, кстати, уже кто-то дал короткую и неприцельную очередь.

Раздались крики, послышалась более плотная стрельба. Ну все, муравейник ожил…

Не сразу я понял, стреляют еще и на противоположной стороне лагеря. По крайней мере, я видел там вспышки.

Мы с прапорщиком буквально вывалились из кузова как раз в тот момент, когда погас третий прожектор — кто-то из противников, вероятно в суматохе или пытаясь помочь товарищам, возможно, задел кабель. Большая часть разбитого среди скал лагеря погрузилась во тьму, разрываемую лишь вспышками случайных выстрелов и зловещим пламенем, которое разгоралось рядом с дизельным генератором.

Пригнувшись, мы метнулись к намеченным валунам — расстояние небольшое, метров тридцать. Нас надежно скрывали корпуса грузовиков — но это ненадолго.

В лагере уже поднялся невообразимый шум — крики на фарси и пушту. Чей-то громкий приказывающий голос, пытавшийся навести порядок, и ответные очереди, уже не в воздух. Духи, напуганные и дезориентированные, бегали и палили куда попало. Им казалось, что угроза пришла со всех сторон сразу. Попробуй-ка этим дикарям объясни, что они сами усугубляют ситуацию…

Также слышался и резкий, командный английский — опытные американцы понимали, что это практически наверняка, подготовленная диверсия. До меня донеслись обрывки мата, тоже на английском.

Мы добежали. Нырнули за камни, затаились. Если нас кто и увидел, то далеко не факт, что приняли за врагов — все бегали туда-сюда.

Сердце бешено колотилось, едва ли не выпрыгивая из груди. Адреналин разгонял и без того горячую кровь.

Пахло пылью, дымом. Еще соляркой.

— Цел? — спросил я, нащупывая Шута в темноте.

— Угу, — последовал сдавленный ответ. — Думаешь, они друг по другу стрелять начнут?

— Уже начали, — я