Развод. Цена моего прощения - Чарли Ви

и причин на самом деле не так уж много, чтобы расстраиваться. Особенно после утреннего письма. Я и подумать не могла, что моё умение рассказывать истории будет так востребовано. Сегодня мне пришло письмо от литплощадки, где я публикую книги, предложение на озвучивание моих книг. Процент с них небольшой, всего тридцать, но я и о таком не мечтала. И чем больше я пишу, тем больший отклик нахожу среди людей. Всё поменялось.

В реальном мире я была всего лишь тенью мужа. А в виртуальном мире, мире моих книг, я автор, который создаёт истории. Другие авторы приходят ко мне в личку с предложением обменяться рекомендациями. Кто-то даже пишет, что мне повезло, не каждый может так быстро раскрутиться. Я лишь грустно улыбаюсь, читая такие строки. Повезло…Не дай бог, чтобы кому-то так повезло как мне. Оказаться в такой ситуации, пройти путь от деревенской зашуганной девчонки до писательницы. Похоже на сказку.

Со стороны да. Только не внутри. Внутри себя я всё ещё всего боюсь. Боюсь, что внезапно, всё закончится, и книги перестанут покупать. А нам с Ильёй придётся выживать. Боюсь, что не выдержу давления и сопьюсь как моя мать. Боюсь…И этих страхов так много. Хочется, чтобы рядом был тот самый мужчина, который бы сказал: «Всё хорошо. Я рядом. И всегда буду рядом. Не брошу тебя и не дам в обиду никому».

И я до последнего думала, что Кирилл — это как раз тот человек, который сможет защитить меня от всех невзгод. Он как чудовище из сказки. Вот только он оказался чудовищем настолько ужасным, что даже не пытается сбросить проклятье. Наверное, я слишком много мечтаю. Не может чудовище измениться в один момент. Такое бывает только в сказках.

Повторяю себе об этом изо дня в день, заставляю перестать верить в чудо. Но маленькая Ленка внутри меня, артачится и спорит.

«Но ведь благодаря вере в чудо ты сбежала от матери. Подумай, что стало бы с тобой, если бы ты осталась там в деревне. Благодаря вере в чудо, ты вышла замуж и прожила так, как многие мечтают. Нельзя просто взять и перестать верить».

И я согласна. Но не сейчас. Сейчас меня волнует только как получить опекунство над Ваней и как заработать денег, чтобы купить квартиру. Хотя Игорь намекает, что при разделе имущества Кирилл будет щедр. Даже удивительно. Откуда у него такая информация? Неужели Кирилл с ним сам об этом разговаривал.

Смотрю на часы. Время близится к обеду, а я ещё не ела, дописывала главу. Хочу закончить книгу к Новому году, а в январе начать новую.

Илья играет в конструктор, а вечером я обещала сводить его на горку. В садик водить боюсь. Кто знает, что придёт в голову Кириллу. Сколько таких случаев было, когда отец выкрадывал ребёнка из детского сада или школы. Пока я не получу бумаги о разводе и запрет на его приближение, я так и буду постоянно трястись.

Тишину квартиры разрезает громкий звук сотового.

— Да?

— Лена, ты занята? — в трубке раздаётся голос Игоря.

— Ну, работаю. А что случилось?

— Хотел с тобой встретиться.

— По поводу развода? — интересуюсь специально, потому что как-то странно выглядит его звонок. Ни с того, ни с сего.

— Поговорить надо.

— А по телефону нельзя поговорить?

— Нет. Я хочу лично.

— Ну хорошо. Можем сегодня вечером. Мы с Ильёй в парк собираемся на горку. А потом в кафе посидеть. Вот можешь к нам присоединиться, как раз поговорим.

— А сейчас я могу приехать?

— Нет.

— Почему?

— Потому что я никого не приглашаю к себе домой.

— Почему ты ничего не сказала, что переехала? Что он сделал?

Молчу. В ступоре. Не понимаю, каким боком это относится к моему разводу.

— Это как-то влияет на наш развод? — осторожно спрашиваю у Игоря.

— Да, Лена. Всё, что происходит между вами, влияет на ваш развод.

— Я не хотела, чтобы это выносили на обсуждение.

— С тобой всё в порядке?

— Да. Всё хорошо.

— Он не бил тебя?

— Нет, — горло схватывает спазм. Откашливаюсь. — Нет. Не бил. Просто…просто взял силой. Я заявила об этом в полицию.

— Умничка! — слышу, Игорь улыбается. — Только всё равно надо было сказать мне. Мы добавили это к делу о разводе.

— Его накажут?

— Не хочу тебе врать, скорее всего, нет. У Кирилла есть деньги и связи. Он не допустит, чтобы подобная информация опять просочилась в прессу.

— Понятно.

— Ты обращалась в больницу? — снова спрашивает Игорь. Бередит больное раз за разом. Мне совершенно не хочется обсуждать это с ним.

— Нет.

— Ты уверена, что тебе не нужна медицинская помощь?

— Нет! Что за вопросы Игорь? Или, может, я чего-то не знаю? Откуда такая забота внезапно? Тебя Кирилл подговорил? У него внезапно проснулась совесть?

— Ну вот, дожили. Теперь ты и во мне видишь злодея.

Понимаю, что зря вспылила, но мне так надоели расспросы Игоря, будто от них что-то изменится.

— Ты только это хотел узнать? — делаю вид, что не заметила последних слов.

— Нет, Лена. Я всё так же хочу с тобой увидеться и поговорить.

— Хорошо. Тогда в кафе «Тайм» у кинотеатра «Алладин» в восемь. Надеюсь, ты не подведёшь меня.

— Лен, если бы я хотел, то уже давно встал на сторону Кирилла, и ты бы осталась ни с чем. Но, как видишь, я поддерживаю тебя и защищаю твои права. Поэтому не понимаю к чему все твои намёки и выпады. Мне правда неприятно слышать это от тебя.

— Прости, Игорь. Наверное, чужая злость заразительна. И я подхватила её от Кирилла.

— Не надо нам такого счастья, — голос Игоря теплеет. — Ты светлый человек Лена, и я хочу, чтобы ты не менялась.

Молчу, не зная, что ответить.

— Ладно, не буду тебя отвлекать. Приеду к восьми. До встречи! — Игорь сам догадывается, что поставил меня в неловкое положение и завершает разговор.

Глава 44

— Мама, а можно вон туда? — Илья показывает на игровую комнату в конце зала.

— Конечно, малыш.

Встаю из-за столика, иду к этой комнате, оплачиваю безлимит, чтобы Илья оторвался на полную катушку. Чувствую себя виноватой, что заперла его вместе с собой в квартире. Мне-то такое состояние комфортно. Закрыться в своём мирке и не выходить из него, не общаться. Но я понимаю, что Илье нужны друзья, общение.

— Играй сколько захочешь, — обнимаю его, смотрю, как он азартно включается в игру с другими детьми.

Может, и к лучшему, что он не будет видеть и слышать наш разговор с Игорем. Я