Повелитель теней. Том 2 (СИ) - Куницына Лариса

— Бедняжка, — пробормотал Жоан, наблюдая эту сцену. — Отец нашёл себе новую игрушку. Этой глупышке и невдомёк, что он развлечётся с нею и, когда она ему наскучит, проиграет её в кости какому-нибудь фавориту.

Айолин нахмурился и строго взглянул на принца.

— Ни со мной наедине, ни даже в одиночестве, вы, Жоан, не должны произносить таких вещей. Это речи, недостойные преданного и любящего сына. Отучайте себя от них, чтоб случайно не высказать что-то такое в неподходящий час, в неподходящей компании.

— Вы правы, друг мой, — вздохнул тот. — Но что мне сказать в таком случае?

— Одобрить выбор отца и сказать, как повезло этой девушке, что на неё упал благосклонный взгляд нашего короля. А лучше промолчать, оставив комментарии при себе. По крайней мере, если вас никто не спрашивает.

— Лучше прослыть молчуном, чем лицемером? — улыбнулся юноша.

— Иногда, — кивнул Айолин. — И запомните, мой мальчик, не стоит возмущаться тем, что вы не можете изменить. Лучше сосредоточить усилия на том, что вы можете исправить и обратить во благо.

— Вы кладезь мудрости, мой милый, — рассмеялся Жоан. — Но я задержал вас. Вам нужно отдохнуть после турнира. Вы приглашены на пир в честь победителя.

— Звучит двусмысленно, — проворчал Айолин и покосился на принца. — Как видите, и я не всегда следую собственным советам.

— На наше счастье, все наши невольные промахи навсегда останутся между нами.

Простившись с принцем, барон Делвин-Элидир отправился в свой шатёр. Увидев рядом у коновязи своего чёрного жеребца, он нахмурился, а, войдя внутрь, остановился над сложенными в углу золочёными латами и гневно взглянул на оруженосца.

— Я велел тебе отвести коня и доставить доспехи сэру Булатову. Почему они ещё здесь?

— Он отказался их принять, — ответил Алед. — Я застал его в шатре, когда с него со всеми предосторожностями снимали латы. Ему здорово досталось сегодня, но увидев Барда, он подошёл к нему и, погладив по холке, сказал, что дома его ждет серый в яблоках конь. Это прозвучало странно, но, должно быть, что-то значило, и я не запомнил странную кличку этого коня. Сэр рыцарь сказал, что кони очень скучают по своим хозяевам, и велел мне вернуть Барда вам. И доспехи тоже, хотя его приятели уже обсуждали, сколько они смогут за них выручить. Вам же он велел передать, что для него было честью скрестить копья и мечи с таким сильным и благородным рыцарем, а потому он не желает от вас никаких трофеев. Весьма странный поступок для обычного гвардейца.

— Он не обычный гвардеец, — произнёс барон, снова посмотрев на доспехи. — Скажи, кто-то из его друзей возмутился или стал его отговаривать?

— Никто не сказал и слова, даже если в глубине души они испытали разочарование.

— Верни доспехи и коня его другу, и узнай, прибыл ли Фабрициус. Если да, то проводи его в шатёр гвардейцев.

— Вы уверены, что вам помощь лекаря нужна меньше, чем ему?

— Боюсь, что его страдания больше, чем мои, поскольку его стойкость приобретена в других испытаниях. Вряд ли ему приходилось участвовать в многодневных турнирах и боях. Делай, что я говорю, и не спорь.

— Как скажете, ваша светлость, но вам бы тоже не мешало прилечь, — проворчал оруженосец.

— И скажи Томасу, пусть принесёт кувшин настоя в тот шатёр, — добавил Айолин, выходя.

Бело-голубой шатёр, взятый в аренду гвардейцами, слегка потёртый, но такой же яркий, как и другие, и даже увенчанный наверху чем-то вроде зубчатой коронки, покрытой потрескавшейся серебряной краской, стоял неподалёку. Подойдя к нему, он почти столкнулся с пажом сенешаля, который был слегка растерян, а, увидев барона, и вовсе смутился и согнулся пополам, бормоча извинения за свою неловкость.

— Он отказался идти на пир? — спросил барон, положив руку на плечо мальчика.

Тот ошарашено взглянул на него и кивнул.

— Не говори об этом никому. Я его уговорю, — барон вложил в руку пажу золотую монету, и тот, радостно улыбнувшись, поклонился и умчался дальше.

Войдя в шатёр, он увидел там пятерых гвардейцев и Хока. Булатов лежал на койке, прикрытый одеялом. Он был бледен. Рядом стоял Хок, а остальные сидели на лавках и подавленно молчали.

— Простите за вторжение, — произнёс барон, и, подойдя к Булатову, склонился над ним. — Я зашёл узнать как вы, мой друг. Когда вы уходили, мне показалось, что вас мучает сильная боль.

— Не слишком удачное падение, вашими заботами, — усмехнулся Булатов. — Но всё не так страшно, как выглядит. Множество ушибов, однако, кости целы. Завтра я смогу продолжить участие в турнире.

— Вряд ли это разумно, — проворчал Карнач, отвернувшись.

— Странно, что вы на ногах, ведь вам досталось не меньше, ваша светлость, — заметил Игнат, без особой симпатии взглянув на визитёра.

— Я привык и знаю несколько секретов, — улыбнулся барон.

В это время полог шатра откинулся, и в него вошёл слуга, нагруженный латами. Следом появился Алед и поставил на раскладной стол кувшин, от которого поднимался ароматный пар.

— Конь у коновязи, ваша светлость. Фабрициус сейчас у барона Малара, поскольку чужестранцы на турнире пользуются привилегиями, а после придёт к нам, и я его приведу.

— Это мои доспехи? — удивился Валуев, указав слуге место, куда он может сложить свой груз.

— После благородного жеста вашего друга я счёл, что и сам не вправе требовать выкуп за трофеи, — пожал плечами барон и, налив из кувшина в кубок настой, подал его Булатову. — Выпейте. Это один из моих секретов, помогающих мне держаться на ногах после любого турнира, если конечно кости целы.

— Ваша выдержка делает вам честь, — приподнявшись, произнёс Юрий и взял кубок.

— Вы недавно прибыли в наш мир, кавалер, а мы давно живём по его законам, они достаточно суровы и требуют большой выдержки. Например, после турнира, победитель, то есть рыцарь, выдержавший больше других поединков, должен, тем не менее, присутствовать на пиру, который устраивают в его честь. Не спорьте, и выслушайте меня, — мягко произнёс он, жестом пресекая возражения Булатова. — Этот пир устраивает король, и хоть на самом деле он устраивает его для себя и своей свиты, вы являетесь поводом для этого торжества. Единственной причиной, по которой вы можете не явиться туда, является смерть. Ну, или беспамятство. Вы же здоровы настолько, что собираетесь завтра принять участие в свалке. Простите, так мы называем бой в пешем строю. Король Ричард крайне обидчив и очень злопамятен. Он не прощает пренебрежения своей персоной. Сейчас он явно расположен к вам, поскольку вы служите ему и без возражений уступили ему честь своей победы. Но эта милость может в любой момент смениться обидой, и тогда и вам, и вашим друзьям не поздоровится.

— Почему же и друзьям? — нахмурился Булатов.

— Потому что, глядя на вашу компанию, любой скажет, что вы всегда действуете заодно. Это замечательное качество, особенно на поле боя, но оно имеет большой недостаток: отвечать за промахи одного, придётся всем, а особенно вашему командиру, который не убедил вас в необходимости принятия правильного решения.

— Я не могу давить на него, ваша светлость, — раздражённо проговорил Карнач. — Я привёл сюда своих людей и принял их под свою опеку и защиту, и не смог…

Он замолчал, но барон продолжил за него:

— Защитить его от преступной прихоти короля? Не всё в наших силах, капитан. Я тоже не смог бы.

— Однако вы предупредили нас, — заметил Хок. — Юра был готов, и это падение не привело к трагическому результату.

— Благодарить вам следовало бы принца Жоана, который подслушал разговор виконта Монтре с конюхом. Но поверьте, он был вознаграждён уже тем, что ваш друг ушёл с ристалища на своих ногах. Мы все делаем, что можем, но мы не всемогущи. Похоже, вы не привычны к тому, что кто-то один распоряжается жизнями многих. Я свободный барон, и мне ваше возмущение понятно, но Сен-Марко живёт по другим законам, и по ним ваши жизни принадлежат королю. Не давайте ему повода испортить или отнять их. Это дружеский совет.