Матерый и скокарь - Евгений Сухов

Холодным размеренным тоном тот умерил гнев короля.

– Моя вина в том, что я вовремя не рассмотрел герб английского рыцаря.

Взгляды рыцарей невольно устремились на развевающееся полотно. На какой-то миг, видимо для того, чтобы рыцари могли разглядеть нарисованное полотнище, ветер утих. В самом центре был изображен трехглавый дракон, одна голова которого была обрублена, а обильная кровь разливалась по его туловищу, капая на могучие лапы.

Подобными мифическими сюжетами на полотнищах не удивить, едва ли не у доброй половины собравшихся можно было на гербе отыскать по целой дюжине сказочных персонажей.

И уже в следующее мгновение порыв ветра поднял повиснувшее полотнище и безжалостно его растрепал.

– И что с того? – хмуро произнес английский король, тряхнув золотыми кудрями.

– У дракона одна голова отрублена, – голос герольда посуровел. Старик обвинял: теперь он был король и судья в одном лице. – Этот рыцарь совершил неблаговидный поступок по отношению к своей матери, и ваш отец, милорд, английский король Генрих II, незадолго до своей смерти, в наказание за неблаговидный поступок, порочащий титул рыцаря, распорядился отрубить на флаге этого рыцаря голову дракона. А, как вам известно, по условиям рыцарских турниров, человек, опорочивший свое имя, не может в них участвовать. Поэтому я засчитываю ему поражение!

Вот когда слово герольда крепче королевского. Оспорить его не мог даже император. Взвыли в восторге германские рыцари, разноцветным кострищем над строем взметнулись флаги с гербами. Даже Барбаросса, позабыв о напускной суровости, разлепил в широкой улыбке обветренные губы. Ладонь, лежавшая поверх Копья судьбы, чуток расслабилась и благодарно погладила почерневшее от времени древко.

Под постыдное улюлюканье и гневные выкрики разволновавшейся толпы англичанин съехал с ристалища и скоро затерялся среди поднятых щитов, развевающихся знамен, доспехов и прочего железа.

Германский рыцарь, оставшийся на ристалище в одиночестве, торжествующе брякнув доспехами, спешился на взрыхленную копытами землю и, встав на одно колено, поклонился императору под звуки торжествующих труб.

Только после поклона он позволил себе разочарованно развести руки в стороны. Весьма красноречивый жест. Рыцарь явно сожалел о том, что выиграл турнир досрочно. Он не посрамил бы честь императора даже в том случае, если бы на пути к победе пришлось сразиться с целой армией.

Легко, как если бы на его плечах были не доспехи, а обыкновенное платье, вскочил в седло и слегка тронул поводья. Конь, послушный воле хозяина, затопал с ристалища. Запоздало, бряцая длинными шпорами, к коню устремился веснушчатый оруженосец – совсем еще мальчишка, на узкой губе едва пробивался желтоватый пушок – и, ухватив лошадь под уздцы, торжественно вывел ее.

Английский король Ричард Львиное Сердце, подобрав дланью сползающую мантию, поднялся со скамьи. Не поскупившись на любезную улыбку, произнес:

– Примите наши поздравления, Фридрих… Вам возглавлять наше объединенное воинство.

Учтивость не заставила себя долго ждать. Даже расправив могучие плечи, старый Барбаросса едва доставал английскому королю, белокурому гиганту, до плеч. В какой-то момент германскому королю показалось, что Ричард смотрит на него со снисходительной улыбкой.

Показалось. Глаза английского короля взирали прямо и светло.

– Все рыцари хорошо подготовлены к предстоящим сражениям, моим просто повезло больше других, – слегка смутившись, ответил Фридрих Барбаросса. – Уверен, что на моем месте мог оказаться каждый из вас.

Фридрих чуть сжал Копье судьбы, и заточенный наконечник, не терпевший фамильярности, пребольно уколол в ладонь.

Французский король, расположившийся поодаль, хотел что-то произнести – очевидно, резкое, уж слишком жесткой выглядела линия его губ, но уже в следующую секунду рот размяк, и он выдавил любезность:

– Ваши рыцари выше всяких похвал.

Запахнув мантию, скорым шагом спустился с ложа.

– Французский король слишком быстро спускается, – с иронией заметил Фридрих Барбаросса, – так можно оступиться и упасть. А его голова еще должна послужить святому делу.

Английский король делано улыбнулся.

– Пожалуй, я тоже пойду. Только спускаться так быстро не стану. Расшибусь!

Глава 23

Конструктивный разговор Удивительно, но, несмотря на волнение, которое он пережил прошедшей ночью, спалось очень крепко. Просто ухнул в небытие и воскрес только в полдень, когда лучи солнца нахально ударили в лицо. У Кирилла вдруг возникло ощущение, что он сумел сбросить с души немалый груз. Но действительность была иной: скорее всего, он окунулся с головой в очередную неприятность.

К этому у него просто невероятный талант!

Глянул в окно. Противоположный дом выглядел пустынным, почти нежилым, окна всюду закрыты и зашторены. Унылую стену как-то оживляли две большие лоджии, на которых трепыхалось просушенное белье.

Выстрел был произведен откуда-то с верхних этажей здания. Седьмой этаж? Или, может быть, восьмой? Понять сложно. Проверять тоже ни к чему: вряд ли стрелок будет разлеживаться на матрасе и ждать, пока его вычислят, – пальнул из приоткрытого окна и, сложив винтовку в кейс, удалился.

Но то, что он спас ему жизнь, это точно!

Во всей этой жуткой истории было отрадно осознавать, что в это самое время Настя пребывает вдали от неприятностей. Если кому-то захочется ее разыскать, то вряд ли он сумеет докопаться, что она находится на даче у своей давней подруги.

Следовало ей позвонить и узнать, как она устроилась. Кирилл уже хотел поднять трубку, но раздался мелодичный телефонный звонок. Сердце обрадованно екнуло: Анастасия!

Взяв мобильный телефон, он не без удивления отметил, что номер был не определен.

Интересно, кто бы это мог быть?

Внутри ворохнулось тревожное предчувствие, и чем настойчивее звучал телефонный звонок, тем больше усиливалось беспокойство. Кирилл чувствовал, что раздавшийся телефонный звонок еще одна проблема, в которую ему предстоит влезать по самую шею. В какой-то момент ему захотелось просто швырнуть телефон в стену, но, подумав, откинул телефонную крышку.

– Слушаю!

– Вот что, парень, мне бы не хотелось утомлять тебя долгими разговорами, но у тебя имеется одна серьезная вещь, которая тебе не принадлежит, – услышал Кирилл сухой властный голос.

Кирилл едва не сорвался на крик.

– Я не знаю, о чем вы говорите!

– Не надо разыгрывать комедию, мы не в театре. Ты должен отдать эту вещицу нам.

– Вы наверняка ошиблись номером, – стараясь подобрать как можно более нейтральный тон, ответил Кирилл.

Отключив телефон, швырнул его на диван. Мысли спутались. В голове сумбур. В том, что звонок повторится, Кирилл не сомневался, нужно выиграть несколько минут на раздумье.

Черт возьми, а так хорошо начиналось утро!

Как поступать дальше, Кирилл не знал. Может, попробовать бежать, бросив телефон в мусорное ведро? Ему там самое место! Но где гарантия, что они не выставили своих соглядатаев за дверью.

Вновь зазвонил телефон. С каждой трелью интонации становились все тревожнее. Телефон так и молотил вокруг себя электрическими разрядами, того и гляди убьет.

Стараясь отвлечься, Фомич подошел к окну. Внизу, с высоты четвертого этажа, просматривалась улица. Где-то в закоулке брехала собака.

Телефонный звонок умолк. Облегчение Кирилл не почувствовал: надолго ли?

Неожиданно ваза, стоявшая на подоконнике, разлетелась на мелкие куски, брызнув мельчайшими стеклами. Ощутив болезненный укол в ладонь, Кирилл непроизвольно отдернул руку.

В нижней половине стекла образовалось небольшое отверстие от пули с радиально расходящимися трещинами.

– Черт бы их побрал! – невольно воскликнул Кирилл, глянув на окна верхних этажей.

Ничего такого, что могло бы указывать на угрозу. Окна темны: ни торчащих из проема стволов, ни вспышек от стреляющих винтовок. Непримечательный жилой дом.

Пальнуть могли и с крыши. Но разве усмотришь! Запоздало, сковав конечности, по телу прошелся страх. Подоспела невеселая мысль, что вместо разлетевшейся вазы могла быть его собственная голова.

С облегчением, позволявшим вздохнуть полной грудью, пришло осознание того, что если бы его хотели убить, то сделали бы это несколькими минутами раньше.

Глянув в глубину комнаты, где лежал ковер, усыпанный осколками стекла, он на миг представил, что здесь могло бы лежать его тело. По коже леденящей волной пробежал страх, подняв на затылке волосы. Совсем не к месту подумалось, что в этот самый момент он напоминает ощетинившегося ежа. Громко, требуя к себе немедленного внимания, завибрировал телефон.

Кирилл отошел от окна и взял трубку. Щелкнув крышкой, устало спросил:

– Что вам нужно?

– А вот это уже конструктивный разговор, – одобрительно проговорил неведомый абонент. – Если дела будут складываться таким же образом, думаю, что мы поладим. Надеюсь, ты понял, что мы не хотим причинить тебе вреда. Если бы мы этого всерьез хотели, то сделали бы это раньше и куда более искусно, так что прошу прощения за простреленное окно. Завтра же пришлю к тебе мастера, и пусть он вставит стекло.