Мистер Селфридж - Линди Вудхед

На аукционе присутствовали все заметные коллекционеры. Лорд Каудрей приобрел ценную статую Афины за семь тысяч сто сорок гиней. Международный торговый агент Джозеф Дювин скупил все, до чего смог дотянуться. Сэр Альфред Монд, президент «Империи химической промышленности», приобрел четыре лота, а лорд Леверхульм сделал крупную закупку, выбрав не менее четырнадцати предметов. Селфридж энергично пытался перебить ставки Генри Велкома, чтобы заполучить римскую статую Асклепия, которую, вероятно, по ошибке считали привезенной из виллы Адриана в Тиволи. Агент Велкома сдался на тысяче четырехстах гинеях, и Селфридж получил свой трофей за тысячу семьсот гиней. В результате приятной стычки с одержимым коллекционером мистером Херстом (которого представлял его лондонский агент) он также приобрел статую Зевса за шестьсот пятьдесят гиней, а завершила его список покупок статуя Аполлона и Гиацинта, которую долго считали любимым творением скульптора Кановы, обошедшаяся ему в тысячу фунтов.

В магазине состоялось амбициозное мероприятие – распродажа военных облигаций с лотереей, победители которой получили денежные призы. Были отпечатаны «облигации» Селфриджа, получено разрешение от главного почтмейстера, нарисованы плакаты, выкуплены рекламные площади, а вытягивать номера пригласили миссис Ллойд Джордж. Поднялся такой ажиотаж, что в день мероприятия 20 декабря 1917 года пришлось нанять сорок дополнительных кассиров. Акция, стоившая Селфриджу одиннадцать тысяч, помогла собрать три с половиной миллиона фунтов, которые направили на помощь военной кампании.

Затем был организован книжный ланч. Селфридж, отчаянно жаждавший получить признание в мире трейдеров, давно планировал написать книгу на эту тему. Написанная писателем-призраком – его старым другом Эдвардом Принсом Беллом и опубликованная Джоном Лейном, книга «Романтика коммерции» рассказывала об истории гигантов трейдинга – от аугсбургских Фуггеров до японских Мицуи. Книга вышла в свет в декабре, когда ее представили на званом обеде Джона Лейна, и сразу поставила журналистов перед дилеммой. Редакции газет не хотели обидеть самого ценного розничного рекламодателя страны, но книга одновременно была интересной и утомительно многословной, и получить рецензии было непросто.

Блуменфельд, старый друг и союзник Селфриджа в «Дейли экспресс», предпочел не появляться на ужине, сославшись на недомогание, и предприимчиво предложил сэру Вудману Бербиджу, президенту «Харродс», написать рецензию на книгу.

Бербидж незадолго до этого унаследовал и титул, и должность отца, не менее почтенного сэра Ричарда, которому Селфридж написал очень лестный некролог. Он отозвался о книге с осторожностью и тактом, отметив, что нашел «некоторые идеи весьма интересными». Тем временем пресс-служба Селфриджа работала днем и ночью, организуя интервью с Вождем, которое тот дал у себя в офисе в окружении не менее семидесяти семи гроссбухов и блокнотов в кожаном переплете из архивов семейства Медичи во Флоренции, приобретенных на аукционе «Кристис», – некоторые из них принадлежали еще самому Козимо де Медичи[23]. Те, кто получал от универмага подарки на Рождество – обычно это были корзины с продуктами, духи и сигары, – в 1917 году, хотели они того или нет, получили экземпляр «Романтики коммерции», старательно подписанный Селфриджем.

В начале 1918 года по приглашению лорда Нортклиффа, главы Британской военной миссии в Соединенных Штатах, Селфридж пересекает Атлантику. Нортклифф объявил, что «мистер Селфридж уехал по срочному приглашению лидеров американского бизнеса, чтобы объяснить наши проблемы с поставками». За свою роль в этом деле Нортклифф получил титул виконта. Селфридж, который должен был сам покрывать свои расходы, не получил никакой награды, кроме осознания, что, как он печально отметил по возвращении, «в Америке капитаны бизнеса куда более активно участвуют в жизни нации, чем здесь, в Британии». И все же он продолжал отдавать все силы своему приемному отечеству – предложил оплатить «возведение всех военных мемориалов в радиусе мили от нас» и учредил приз в пятьсот фунтов для конкурса «сельских жителей, демонстрирующих лучшие результаты в использовании новых фермерских технологий». Победителем стала компания «Международные комбайны» его старого друга Диринга, который любезно одолжил свои тракторы «Титан» для демонстрации в магазине.

На войне поражение следовало за поражением, в воздухе витало отчаяние. Едва ли осталась семья в Британии, не потерявшая на войне друга или родственника, а в мае трагедия настигла Хайклифф. Роуз Селфридж заболела пневмонией и скончалась неделю спустя. Убитый горем, Гарри искал утешения, с военной точностью организуя ее похороны в простой приходской церкви Святого Марка. Портниха «Селфриджес» приехала в Хай-клифф, чтобы сшить покрывало из свежих алых роз, которым покрыли простой дубовый гроб, а американские солдаты из лагеря для выздоравливающих образовали почетный караул – их лидер нес звездно-полосатый стяг, сплетенный из красных гвоздик, белых нарциссов и синих колокольчиков из хайклиффских лесов.

Менее чем три месяца спустя Розали и Серж де Болотов сыграли тихую свадьбу в часовне при русском посольстве на Уэлбек-стрит. Семья все еще была в трауре, и мероприятие прошло без помпы. Однако жених, большой любитель шумихи, обеспечил себе внимание прессы, разослав сообщения, что они с матерью – «прямые потомки князя Рюрика, основавшего Россию в IX веке». Вряд ли кто-то хоть что-нибудь слышал о Рюрике, но сразу после российской революции князь – любой князь – был окружен ореолом шика.

Мать Сержа привлекала к себе больше внимания, чем невеста. Мадам Мари де Болотофф – так в точности звучало ее имя в замужестве – была хрупкой сексуальной блондинкой с нешуточным аппетитом. Уже испытав на себе легендарную щедрость Селфриджа, она была в восторге от брака сына. Сама она разошлась с мужем несколько лет назад, должна была содержать четверых детей и решила, что титул может стать отличным подспорьем. Она не стала его выдумывать. В 1908 году она убедила царя позволить ей взять себе титул княгини Вяземской, заявив, что они дальние родственники по материнской линии.

Внук Сержа и Розали, хранитель множества семейных документов, тактично признает, что «ее основания претендовать на титул были весьма спорными», но отмечает, что у Мари были влиятельные друзья, готовые подтвердить справедливость ее притязаний, в том числе леди Тайрелл, жена заместителя министра иностранных дел, которая поклялась, что своими глазами видела царский указ. Еще одним сторонником Мари была ее подруга София, бывшая жена адмирала Колчака, чьи показания тоже сыграли роль. Гарри, удовлетворившись тем, что его любимая старшая дочь в конечном счете унаследует титул, дал молодым свое благословение, добавив к нему роскошный сервиз на тридцать шесть персон производства фабрики «Краун-дарби», которым они смогут пользоваться, когда будут жить с ним на Портман-сквер. Отдельная квартира, возможно, пригодилась бы им больше. Но он любил жить в окружении семьи, и, поскольку чеки подписывал он, у молодых не было выбора.

В октябре 1918 года Джозеф Диллон наконец-то отправился в Америку, без семейства Селфриджей, но вооруженный несколькими рекомендательными письмами к влиятельным чикагским друзьям Гарри. «Здесь, – писал Селфридж, – мы считаем его самым информированным человеком во всем, что касается европейской политики». Селфридж отправился во Францию, посетив несколько бранных полей по приглашению генерала Першинга по прозвищу Блэкджек. К концу года начались масштабные работы по расчистке фронтовых линий; солдаты начали возвращаться домой. Руководство универмага «Селфриджес», верное данному слову, приняло обратно на работу всех своих солдат. К моменту, когда был подписан договор о перемирии, вернулась почти тысяча человек.

После смерти жены Селфридж старался ни минуты не сидеть без дела. Уже в 1915 году он объявил, что к магазину будет пристроено еще одно крыло по эскизам сэра Джона Бернета, который решил добавить к зданию роскошную башню. Идея башни всегда фигурировала в наполеоновских планах Селфриджа по переустройству Оксфорд-стрит. После почти пяти лет закулисных маневров совет по недвижимости Портмана и администрация округа наконец дали согласие на постройку башни и заодно на план инженера сэра Харли Далримпл-Хея по постройке тоннеля под Оксфорд-стрит.

Сэр Джон Бернет, спроектировавший галереи короля Эдуарда VII в Британском музее (достроенные до начала войны), обнаружил, что он и его команда будут работать как часть более многочисленной группы. Селфридж всегда принципиально нанимал несколько человек для одного и того же проекта – в надежде, что хоть один из них справится с заданием. В числе архитекторов был Альберт Миллер, который к тому времени переехал из Чикаго в Лондон, чтобы работать в магазине на полную ставку.