Сероглазый ангел - Оксана Головина

Охота началась совершенно неожиданно для него, увлёкшегося своими мрачными мыслями. Они открыли след кабана, и пустили собак по следу, вскоре добравшись до убежища животного. Кабан понёсся вперёд, охотники и собаки за ним. Всадники грянули в свои рога так громко и пронзительно, что весь лес всполошился от звонких звуков. Зверь, слыша тревогу, бежал изо всей мочи.

Пара самых сильных, больших собак, нагнала кабана, который продолжал бежать, разрывая влажную землю копытами. Одна из борзых, наконец, настигла зверя, вцепившись в него зубами, но кабан со страшной силой ударил собаку своими клыками, да так сильно, что животное, взвизгнув, упало бездыханное с распоротым боком. Голлагэр пришёл в ярость, от потери своей любимицы, а на кабана уже неслись другие собаки, желая поймать его, но зверь не дожидался своей смерти, а бежал так быстро, как только были способны его ноги. Охотники, ускоряясь, скакали следом, намереваясь настигнуть его в лесу. Животное поняло, что ему несдобровать и вырвалось из лесу. Кабан побежал к ручью, впадавшему своим звонким потоком в реку, тёкшую уже по чужой земле. Хьюберт последовал за ним, насколько мог быстро, опережая своих товарищей. Его порядком разозлило то, что кабан выбежал из лесу. Барон летел до тех пор, пока зверь не достиг берега глубокого ручья. В отчаянии, загнанное животное метнулось в бурлящую воду, наивно полагая, что таким образом ушло от погони. Но собаки не останавливаясь на берегу, и не прекращая своей погони, продолжили загонять его, плывя за кабаном.

— Проклятье!! — Хьюберт не слушая окрика Дьюэйна, подъехавшего первым к берегу, бросился следом за животными в воду.

В то время как он плыл, стремясь достигнуть противоположного берега, кабан отбежал уже далеко. Хьюберт вскинул свой лук, и выпустил стрелу. Она зацепила бок животного, застряв в нем, но он все бежал вперёд, и мокрые, довольные погоней собаки летели за ним. Охотники, пересекая ручей следом за бароном, торопили своих коней, чтобы вовремя успеть на помощь собакам. Кабан, раненный, теряя силы, бежал рысью.

Одна из собак, с последних сил прыгнула вперёд и вцепилась кабану в ногу. Кабан заревел, ему пришлось остановиться. В бешенстве, он схватил собаку длинными, острыми клыками и подкинул её высоко вверх. От падения на землю, бедняга получила такой удар, что просто погибла. Хьюберт в гневе поклялся, что не прекратит охоты, пока не загонит зверя. Кабан теперь снова кинулся в лес, и всадники шпорили уже замученных погоней лошадей.

Барон снова поднял лук, когда услышал окрик Голлагэра:

— Мы давно не на своей земле, Хьюберт! Остановись! — старый барон попытался догнать нормандского гостя, но его никто не собирался слушать.

— Я не остановлюсь!! — медные волосы липли к его мокрому лицу, Хьюберт смахнул их нервным движением, глаза его горели недобро.

— На земле леди Даниэль строго запрещено охотиться уже два года! Остановись, Хью!

— Это животное ранено, барон! На своей земле, или на чужой, оно смертельно опасно для любого, кто встанет у него на пути, я остановлю его!.. — его речь стала неразборчивой, когда он скрылся в полосе леса.

Голлагэр, поднял руку, поворачивая людей вслед за Хьюбертом. Он уже сожалел, что затеял эту охоту. Портить отношения с соседями вовсе не хотелось, ведь он даже не успел нанести визит новому хозяину!

Хьюберт выкрикивая гневные проклятия, глядел на ещё одну растерзанную собаку. Обойдя окольной тропой кабана, он обогнал и заехал вперёд него на расстояние выстрела из лука. С раскрытой пастью зверь понёсся на него, а Хьюберт, опершись о высокое дерево, выставил вперёд рогатину. Кабан после продолжительного бега и нанесённых ран, был совершенно ослеплён от усталости, и ярости. Он бежал прямо на барона, и тот держал оружие так, что оно угодило кабану в плечо. Кабан с таким неистовством наскочил на рогатину, что вогнал её в своё тело, словно бритву. Рукоятка разломалась надвое, и железный наконечник застрял в теле поверженного зверя. Кабан был мёртв.

Утомлённые, измученные охотники подоспели к нему, спешиваясь. Голлагэр не скрывал своего недовольства, но он понимал, что тяжело дышавший воин, глядевший на него исподлобья, сейчас не способен был выслушивать нотации. Хьюберт скинул перчатки, потирая нывшую кисть руки, и оглянулся в сторону сгущавшихся деревьев за спиной. Собаки нервно обнюхивали землю, не обращая внимания на лежавшую тушу.

— Что ты учуяла? — старый барон погладил гладкую голову своей гончей, следя за действиями нормандца.

Рыжеволосый воин посуровев, стал раздвигать гибкие ветви, уверенно пробираясь вглубь леса. Он не успел сделать и нескольких шагов, как у самого его уха просвистело лезвие, впившееся в ствол дерева за его головой.

— Стой, где стоишь!

Он не остановился, перечисляя все известные ему бранные слова, и даже не смущаясь тем, что его услышит покушавшийся на его жизнь. Достигнув обидчика, он стал, глядя на него с высоты своего роста. В руке он заметил блеск очередного клинка, и не сомневался более, что его непременно пустят в ход.

— Почему всегда, когда мне нужен он, я встречаю тебя, женщина?! — Хью небрежно сбил ладонью широкий капюшон её накидки. Она сердито расправила его за спиной, вскинув светлую голову.

Глава 31

С волос барона капала вода. Несколько капель упали на её сердитое лицо. Даниэль быстрым движением руки смахнула их, не выпуская кинжал. Она едва справилась с беспокойством, но оглядев воина с головы до ног, поняла, что не они с Таис стали причиной появления в её лесу этого человека.

Промокла вся его одежда, он тяжело дышал. Она едко усмехнулась:

— За вами гнались черти, барон? — она гневно вскинула подбородок, глядя ему прямо в потемневшие глаза.

Хью оскалился, вызывая у неё смятение, но смолчал.

— Скорее мы гнались! Искренне прошу простить наше вторжение, леди Даниэль, — Голлагэр неловко пробрался к ним, выступая на открытую поляну.

— Вы? — девушка не скрыла удивления, прозвучавшего в её голосе, — вы заодно с этим проходимцем, барон?!

Старый барон хмыкнул в бороду, вовремя спохватившись, поскольку Хьюберт терял терпение.

— Мы загоняли кабана, миледи. Раненое животное забежало в этот лес, и нам пришлось преследовать его.

— Я же запретила охотиться в этих лесах! Мне казалось, что этот вопрос был озвучен достаточно чётко и ясно, барон! — её трясло. Беспокойство за её маленьких лесных друзей, захватило все её мысли.

Позади неё, что-то давящее на совесть пробурчала кухарка, понявшая, что вещи лучше оставить на земле. Видать двинутся дальше они не скоро. И принесла же нелёгкая!