Клятва (СИ) - Мария Сакрытина

жар, и снова видится один и тот же кошмар – с самого отъезда, ах, эта башня, и эта

кровать, почему?

К полуночи я уже не находила себе места. У видений появился голос и он звал: «Домой!».

На самом деле, звала, конечно, я. Та я, которая умела колдовать, та я, которая была мечом и

знала намного больше маленькой Лиззетты. Мы в то время ещё не были…хм, знакомы

друг с другом.

«Я хочу домой», - шептала я, ломая руки.

«Домой, - стучали колёса кареты. – Домой, домой, домой…».

Я ещё пыталась успокоить себя, что незачем возвращаться из-за дурных предчувствий, я

ведь действительно так давно мечтала вырваться из опостылевшего замка, и Алэр же

обещал, что встретит меня… Перед глазами снова возникал его образ в окне, его мысли, которые я неосознанно прочла и, как обычно, отбросила. Сейчас всё это вернулось, и меня

прошиб холодный пот: он лгал. Я не знала, как я поняла, но сомнений не было: он мне

лгал. Он меня не встретит. В замке происходит что-то ужасное, поэтому меня оттуда

вывезли.

Кучер вздрогнул, выпрямляясь, когда я сунулась к нему через окошко. Потянулся, держа

поводья одной рукой – всё равно шестёрка привычная, сработанная, не понесут…

- Что вы, юная госпожа. Рано же ещё поворачивать.

«Рано?» - эхом отдалось в моей голове.

- Утром приказывали, - зевнув, добавил кучер. – А сейчас рано ещё. Спите, миледи. Вам

там, хе-хе, удобно.

- Поворачивай, - повторила я, с трудом справляясь с собой.

Кучер с тоской покосился на меня и снова вздохнул.

- Так говорю ж: не приказывали.

- Я сказала: поворачивай! – мой голос сорвался на крик. – Домой! Сейчас же!

Карета вильнула: сработанная шестёрка вдруг перестала слушаться поводьев. Я упала на

пол, ударившись головой о сиденье, но не заметила боли. Чужие страх, недоумение,

растерянность накатывали волнами и сводили с ума. Обрывистые возгласы кучера, матом

и кнутом пытающегося успокоить лошадей, и гвардейцев, чьи кони тоже понесли совсем в

другую сторону, эхом отдавались в ушах – как в пустой пещере.

«Домой», - стучали колёса.

«Домой», - хрипели кони.

- Быстрее! – бормотала я, кусая губы. – Ну быстрее же!

Карета практически летела, но я всё подгоняла и подгоняла, не замечая, как магия,

освободившись, течёт сквозь меня, как прорвавшая плотину река.

Обратно мы добрались в три раза быстрее, чем ехали в горы.

Но я всё равно опоздала.

Валентина в замке уже не было, однако, часть его гвардейцев осталась – они пытались

остановить меня. Они вытолкали ко мне прислугу, и та вопила благим матом, отказываясь

ко мне приближаться. Домоправительница дрожащим голосом упрашивала меня взять

себя в руки и выпить успокоительного. Я же хорошая девочка, ведь так?

Я отмахнулась от них. Башня, ещё целая, нависла надо мной как могильный обелиск, и

дорога до неё и позже – по винтовой лестнице в мою спальню – казалась ужасно, безумно

долгой, как будто кто-то специально увеличил расстояние и всё отодвигал и отодвигал от

меня комнату за круглой дверцей, увитой искусственным плющом. Точно издевался.

Алэр был там – как и в моих видениях. Но не на кровати – на широком подоконнике, на

котором я любила сидеть в дождливую промозглую погоду – очень удобно смотреть вниз, на копошащихся во дворе слуг или на изысканный южный сад слева от них, похожий в

межсезонье на мокрого, жалкого ворона.

Алэр тоже смотрел в окно и даже не повернулся, когда я вошла.

- Зачем ты вернулась?

Я замерла: его голос звучал непривычно резко.

- Я…

Слова застыли на кончике языка – все мои страхи на мгновение показались глупыми и

детскими. Алэр, я вернулась, потому что мне приснился плохой сон? Ну в самом деле!..

А потом я поняла, что странный звук, на который сразу не обратила внимания, этот

странный свистящий звук – это его дыхание.

Меня снова бросило в жар, а потом, почти сразу – в холод.

- Алэр, что с тобой?

Он так и не повернулся ко мне.

- Уходи.

Меня уже колотило, но я всё не решалась к нему подойти – таким отчуждённым и

ледяным Алэр был только в первую седмицу, когда только приехал ко мне. От испуга я

вспомнила и это.

- Алэр, пожалуйста.., - пожалуйста, скажи, что всё хорошо. Что это шутка. Что всё это

очередной мой кошмар. – Пожалуйста…

- Я сказал: уйди!

Прозвучало это с такой силой, что я машинально развернулась к двери – в глаза снова

бросился дурацкий плющ, и выглядывающие из-за него розы.

За моей спиной Алэр закашлялся – сначала тихо, потом громче, со всхлипом, отчаянно

хватая ртом воздух.

А когда я сунула ему под нос бокал с водой, выбил его из моих рук.

- Я же… ска… зал…

- Я не уйду, - шепнула я, и мои руки, сами собой потянулись к его вискам. – Я больше

никуда не уйду.

Он мотал головой, вырывался, но уже слишком обессилел. И он умолял – вечный рыцарь, даже при смерти:

- Лизетта… не надо… пожалуйста… ты не должна…

О да, он хотел, чтобы я поняла, кто я, как-нибудь… иначе. За застольной беседой,

спокойным зимнем вечером или во время чтения в библиотеке, и чтобы он был рядом и

обязательно объяснил мне, как себя вести – он любил меня направлять, понимал,

насколько я податлива в его руках. Как понимал и Валентин.

А получилось вот так. Одна часть меня корчилась от ужаса, а та, что и была меч – моя суть

– глянула на него чёрными глазами нечеловека и спокойно произнесла:

- Тебе нужно прилечь. Давай я помогу.

Он смотрел на меня с безумным ужасом и всё шептал:

- Лизетта… не надо, - пока не стал захлёбываться кровью и не забился в моих руках,

скидывая с кровати простынь и подушки.

Я наклонилась, ловя его взгляд.

- Спасибо, - никаких «Я буду тебя помнить. Не умирай, не оставляй меня одну.

Пожалуйста, пусть всё будет так, как раньше» – меч не знал этих банальностей.

Я остановила его сердце прежде, чем у него началась агония. Он умер мгновенно и легко –

яд, который дал ему Валентин, оказался более жесток, чем чародейка.

Я долго потом вытирала кровь с его лица, убирала пятна с воротника и манжет рубашки –

не задумываясь, как у меня получается. Я настоящая выла от отчаяния, а меч исполнял

пока ещё мои желания. Я помню, как отстранённо думала, что его сестра Мадлен, захочет

похоронить его в родовом склепе. Он же Боттер, а это гордый род. Я откуда-то это знала, и