Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский

нельзя. Это полная херня, если директорами станут уличные же пацаны, шпана. А тут надо по кабинетам ходить и с людьми общаться. И непременно в галстуке и с портфелем. Иначе никак. А у нас на пятерых один галстук, и то я могу сильно преувеличивать.

— Себя пишите, — небрежно бросил я. — Вы для этой работы как нельзя лучше подходите.

— Я? — то ли испугался, то ли обрадовался Константин Георгиевич. — А что делать-то нужно?

— Сохранять серьезный вид — уверил я его, — говорить много умных непонятных слов и заходить в нужные кабинеты, чтобы получать нужные подписи. Иногда за них заносить денег.

— Я в криминал не полезу, — дал заднюю инструктор горкома. Даже взбледнул слегка.

— Вам и не придется, — успокоил его я. — Вы станете, так сказать, солнечной стороной Луны. И получать будете в твердой, свободно конвертируемой валюте, что в самое ближайшее время станет невероятно актуально. Сто пятьдесят долларов в месяц для начала вас устроит?

Горкомовец заторможено кивнул. Давно себя мужиком не чувствовал.

— Согласен!

Нарисованная мной картина вернула ему почву под ногами, которую он потерял вместе с партией.

— Если солнечная сторона… и в валюте… я согласен.

— Тогда, как только будут готовы документы, — продолжил я и сунул ему бумажку с адресом, — едете в этот ХренпромНИИ, находите зама по хозчасти и решаете вопрос по помещению. Весь цокольный этаж второго корпуса. Тот, что на лес смотрит. Договор аренды на десять лет. Рубль — квадратный метр. Серьезные санкции за разрыв договора со стороны НИИ. Доступно излагаю?

— Более чем.

— И плюс нужно найти три съемные квартиры неподалеку. Двушки, обязательно с телефоном. Вопросы?

— Никаких, — возбудился не на шутку наш новый директор. — Все сделаю в лучшем виде, Сергей… э-э-э…

— Дмитриевич, — любезно подсказал я. — Сергей Дмитриевич Хлыстов. Я ни в каких документах не расписываюсь, и в ваших разговорах не фигурирую. Меня вообще не существует. Это в ваших же интересах. Потому что я как раз темная сторона Луны.

— Зачем нам этот фофан? — скривился Димон, когда мы снова сели в машину. — Да еще и баксах ему платить. У нас, Серый, что, лишние деньги появились?

— Ты не понимаешь, Димон, — сказал я. — Братва побегает, постреляет еще лет пять, а потом серьезные дяди отправят ее туда, где ей и место. То есть на кладбище. Авторитетная братва ляжет на Ваганьковском, а босяки попроще — хоть вот на нашем Краснополянском. Но конец один, понимаешь? Эта херня не продлится долго, а нам нужен легальный бизнес, который обеспечит нашу безбедную старость. Крестного отца помнишь?

— А… ну да, — вкурил Димон, резко выкручивая руль. Никак не наиграется, мальчишка. — Так то логично. Я тоже не особо верю, что разбойники вроде Хмурого смогут долго банковать. Он же вообще отбитый на всю башку. Люди говорят, на кокс подсел.

— На кокс? — удивился я. — Так он наркоша что-ли?

— Да вроде нет, — пожал плечами Китаец. — Кокс, он же безобидный., а когда бабу под ним дрючишь…

— Останови, — сказал я. Димон удивился, но послушно прижался к обочине, не глуша мотор.

— Выйдем, — добавил я, а когда Димон непонимающе уставился на меня, резким ударом в челюсть опрокинул его на снег.

— Еще раз эту дрянь попробуешь, пиздец тебе, Димон, — торжественно пообещал я. — Отвечаю! Ни хрена это не безобидная штука. Перескочешь на герыч, и не заметишь даже. Всосал, придурок?

— Да я разок только, — Димон отвел глаза в сторону. — Обещаю, Серый, я уже завязал с этим.

— Ко мне рули, — хлопнул я дверью.

Поехали, но не доехали. Впереди замаячил пост ГАИ.

Мент в тулупе лениво махнул полосатой палкой, приказывая остановиться. И тут меня как обухом по голове — пистолет! Сука, совсем забыл про ТТ, который лежал у меня в кармане пуховика. Если найдут — пиздец котенку, лет пять строгача как с куста.

— Вот блядь, — выругался я сквозь зубы. — Братва у меня при себе ствол!

— Хуй ли ты его тащил⁈ — испугался Китаец

— Кидай под сидение, — тихо произнес Копченый. — Под пассажирское.

Сердце колотилось как бешеное. Пока сразу два мусора неспешно подходили к машине с двух сторон, я незаметно вытащил пистолет и сунул его под сиденье.

— Тащил потому, что продавец тачки мог быть не один. И тоже с пушкой.

— Документики, пожалуйста, — гаишник склонился к окну, обдавая салон запахом дешевого одеколона и старого перегара. — А почему на транзитах катаетесь, граждане?

В голосе мента звучала плохо скрываемая надежда на хороший улов.

Копченый передал права и техпаспорт. Потом еще и договор купли-продажи. Мент внимательно изучил бумаги, поправил портупею.

— Сегодня только купили, — солидно произнес Гриша. — Едем ставить на учет.

Гаишник с сомнением посмотрел на договор, потом снова на нас — Так, выходим из машины. Все.

Мы переглянулись. Делать нечего, пришлось выбираться на мороз.

— Станьте вон там, руки на тачку, — скомандовал гаишник. — Сейчас проведем личный досмотр.

Я почувствовал, как по спине потекла струйка холодного пота. Если найдут пистолет — хана. Но вроде засунул его хорошо, не должны обнаружить…

Гаишник начал с Китайца, тщательно обшаривая его карманы. Потом перешел к Копченому. Я стоял последним, и каждая секунда казалась вечностью.

Его руки шарили по моей куртке, залезли во внутренний карман. Пусто. Я едва сдержал вздох облегчения.

— Чисто, — буркнул гаишник. Второй заглянул в салон, принюхался — А теперь откройте багажник.

Я похолодел. Если они решат обыскать тачку…

Гриша спокойно открыл багажник. Мент заглянул внутрь, пошарил среди инструментов и запаски. Потом посмотрел на физиономию Копченого.

— Что, повоевал парень? В Афгане?

— Ага, за речкой два года.

— Поцеловала тебя старуха.

— Какая старуха⁈

— Известно какая. С косой. Долго проживешь. Ладно, езжайте, — гаец отдал документы. — Но чтоб в течение пяти дней сняли транзиты. Иначе в следующий раз оформлю протокол, а машину на штрафстоянку.

Мы закивали, как китайские болванчики. Гаишник отдал мне документы, и мы поспешно забрались в машину.

Только когда пост ДПС скрылся из виду, я позволил себе расслабиться.

— Ну ты даешь, Хлыст! — присвистнул Китаец — Я думал, сердце из груди выпрыгнет.

— Привыкай. На стрелках