Десятая жертва (сборник) - Роберт Шекли

– Надо быть осторожным, – посоветовал портье. – Тут ужасное движение.

– Нет, я чуть не погиб от пули.

– А, Охотники, – махнул рукой портье, как бы говоря: «Дети есть дети». – Вам нужна комната? Вот тут распишитесь.

В комнате с белыми занавесками на окне, небольшой, но довольно чистой, стояла односпальная кровать и умывальник. Окно выходило на площадь, где красовался какой-то памятник.

Взяв рюкзак, Хэрольд прошел в душ, находившийся в конце коридора, вымылся, побрился, выстирал костюм и переоделся в джинсы и синюю рубаху. Вернувшись в комнату, он нашел в шкафу вешалку и повесил одежду сушиться.

Заметив в комнате телефон, Хэрольд достал из потрепанного кошелька клочок бумаги с номером телефона Норы. Пришлось подождать, пока соединят через коммутатор гостиницы, и это показалось ему вечностью. Наконец на том конце подняли трубку.

– Нора? Это ты?

– Кто это?

– Угадай!

– Не собираюсь играть в эти игры. Это ты, Фрэнк?

– Черт возьми, Нора, ты действительно меня не узнала?

– Хэрольд? Неужели это ты? Здесь, в Охотничьем Мире?

– А кто же еще, как не я?

– А как ты… Ладно, об этом можно поговорить и потом. Может, заглянешь ко мне? Ты не хотел бы чего-нибудь выпить?

– Это все равно что спросить у свиньи – не хочет ли она поваляться в грязи.

– Тогда приходи, – сказала Нора и рассказала, как к ней добраться.

На улицах было людно, в воздухе пахло поджаренным на растительном масле мясом, острыми приправами, сладким вином и еле уловимым, но навязчивым запахом бездымного пороха. Люди были одеты в самые удивительные наряды. Встречались прохожие в меховых шубах, купальниках, греческих туниках, римских тогах, с прическами времен Возрождения, в набедренных повязках американских индейцев и турецких шароварах. Были тут и другие костюмы, происхождение которых Хэрольд так и не смог определить. Все здесь говорило о достатке, и Хэрольд с удовольствием глазел по сторонам. Ему еще никогда не приходилось видеть такой сияющий чистотой город. Вдоль тротуаров росли деревья, и на них было приятно смотреть. Говорили, что на острове есть даже целый лес, и он решил обязательно там побывать.

Прежде чем он добрался до небольшой площади, про которую говорила Нора, пришлось несколько раз расспрашивать прохожих. Он сразу же нашел ее дом с каменной аркой. Пройдя под ней, Хэрольд поднялся на второй этаж и нажал кнопку звонка первой двери справа.

Дверь открыла Нора.

Глава 14

За те два года, что они не виделись, Нора почти не изменилась – такая же невысокая, с хорошей фигурой, миловидным личиком и гладкими, коротко подстриженными волосами, как у девушек с рекламных плакатов парикмахерских. У нее была небольшая, но аккуратная квартирка. Нора предложила ему пива.

– Как же ты попал сюда, Хэрольд? У тебя ведь была такая хорошая работа на фабрике синтетического мяса. Я никогда не предполагала, что ты можешь ее бросить.

У старого Клэймора никогда не было лучшего специалиста по обогащению искусственного мяса жиром. Эту работу приходилось проделывать вручную, так как оборудование было ветхим и все время ломалось, а автоматическая линия жирообогащения вообще никогда толком не работала. Отремонтировать машины не было никакой возможности, потому что ближайшая мастерская располагалась в Олбани. Хэрольд целыми днями простаивал возле конвейера, обрабатывая прямоугольные куски мяса, которые проезжали мимо на загаженной мухами ленте. Каждый кусок мяса имел размер шесть кубических дюймов и весил ровно один килограмм. Все куски были одинакового розового цвета. После Хэрольда куски мяса направлялись дальше по конвейеру к структуралистам.

– Если говорить правду, то не я бросил работу, а она меня, – сказал Хэрольд. – Знаешь, что сделал со мной старый Клэймор? Со мной, лучшим на фабрике жирообогатителем? Решил на некоторое время перестать обогащать жиром искусственное мясо и посмотреть, вызовет ли это жалобы. Якобы слишком дорого ему обходилось обогащать те желатиновые куски натуральным жиром. Хотя он и придает им какой-то вкус. Вот меня и уволили. А как ты сама знаешь, работу сейчас в Кин-Уэлли не найдешь.

Нора кивнула.

– Кто-кто, а я-то прекрасно знаю. До того, как приехать сюда, я по двенадцать часов в день работала в магазине Симмонса в Лейк-Плэсиде и еле-еле сводила концы с концами.

– Фреда Симмонса уже нет, – сообщил ей Хэрольд. – Упал в один из старых карьеров. Теперь магазин перешел к его сестре.

– Нельзя плохо говорить про покойников, – вздохнула Нора, – но он был ужасный скупердяй. Хэрольд, но ты зачем сюда приехал?

– Общественность города поручила мне проверить, как ты тут себя ведешь.

– А серьезно?

– Мне нужны деньги. Я приехал сюда, чтобы посмотреть, смогу ли я тут немного подработать.

– Охотой?

– Ну, если ты считаешь, что легче ограбить банк…

– Забудь про это. Тут разрешено убийство, но ограбление считается преступлением и карается очень строго.

– Я просто пошутил, – успокоил ее Хэрольд. – Я не имею в виду ограбление банка. Забыл тебе сказать – на Сэма Кэнзайла, который гулял с дочкой Бергера, накинулась стая диких собак и разорвала его на клочки.

– Всегда приятно услышать новости из дома. А как вы там сейчас развлекаетесь?

– Ночная жизнь мало чем отличается от той, что была до твоего отъезда. Пьем кофе в кафе у мисс Симпсон. Иногда, когда на душе становится паскудно, я влезаю на старый террикон, насыпанный когда-то шахтерами. Мне кажется, что сейчас это самое достойное для человека место – вершина кучи мусора, которую создал сам вместе со своими соседями.

– Говорят, тот террикон радиоактивный.

– А все остальное разве не радиоактивное, черт возьми? Говорят, что радиация когда-нибудь на нас скажется, если какая-нибудь зараза раньше не сведет в могилу.

– С тобой всегда так ужасно весело, – сказала Нора. – Именно поэтому я и уехала из Кин-Уэлли. Там мне никогда не было весело, и люди разговаривали только о грустном.

– Тебе надоели разговоры про смерть? – удивился Хэрольд. – Надо же, а я-то полагал, что уж в Охотничьем Мире этого добра навалом.

– Это действительно так. Но здесь смерть – развлечение, а дома – печальное и неинтересное событие.

– Ты права, моя дорогая.

Нора засмеялась и пошла на кухню.

Хэрольд встал с кресла и принялся разглядывать комнату. На стенах висели фотографии в рамках. Снимки родителей Норы, виды долины Уэлли и Лейк-Плэсида. А также портрет какого-то незнакомца – загорелого мужчины среднего возраста с уже обозначившейся лысиной. У него были суровые черты лица; он заговорщицки улыбался в объектив камеры.

– А это кто? – спросил Хэрольд, когда девушка вернулась в комнату.