Робин Гуд - Дюма-отец Александр

— Да какая разница! — оборвал его барон. — Не просто же так убили Гаспара! Лэмбик! — немного помолчав, позвал сержанта Фиц-Олвин.

— Да, милорд?

— Ты сегодня ночью ездил к дому некоего Гилберта Хэда, неподалеку от Мансфилд-Вудхауза?

— Да, милорд.

— Так вот, этот чертов Робин Гуд живет там, и, вне всякого сомнения, именно там поджидает мою неблагодарную дочь этот проклятый нечестивец… Ладно, не будем об этом… Лэмбик, скачи со своими людьми к этому дому, захвати беглецов и не возвращайся, пока это разбойничье гнездо не сгорит дотла.

— Хорошо, милорд. И Лэмбик удалился.

Герберт Линдсей, вернувшийся в комнату барона несколько минут назад, стоял в стороне и, скрестив на груди руки, мрачно молчал.

— Старый мой слуга, — сказал ему Фиц-Олвин, — не хочу, чтобы гнев заставил меня забыть, что мы живем рядом уже много лет и ты всегда был мне верен; ты два раза спас мне жизнь; так забудь и прости мне гнев и грубость, мой старый товарищ по оружию, забудь оскорбления и несправедливость и, если ты любишь свою дочь, как я свою, приложи все свое мужество и опыт и помоги мне вернуть домой этих заблудших овец… Ведь Мод наверняка бежала вместе с Кристабель.

— Увы, милорд, ее комната пуста, — ответил старик и зарыдал.

Такое искреннее горе должно было бы убедить барона в том, что старик Герберт не был соучастником бегства девушек, но этот дворянин имел свои странности и был не только гневлив, но еще и подозрителен, а потому свято верил: низший всегда обманывает высшего, крестьянин — сеньора, священник — прелата, солдат — офицера и так далее. А потому он решил поймать Герберта на слове и спросил его:

— А не ведет ли какой-нибудь из подземных ходов замка в Шервудский лес?

Барон прекрасно знал, что так оно и есть, но не знал, где именно находится выход; Герберт же и его дочь должны были это знать точно.

«О! — подумал барон, задав этот вопрос. — Если девица Мод провела мою дочь под землей, то я ей отплачу за это при солнечном свете».

Герберт был человек преданный и честный, как мы уже сказали, и полагал своим долгом помочь хозяину разыскать ею дочь, к тому же он сам не меньше барона был заинтересован и поимке беглянок, а потому поспешно ответил:

— Да, милорд, один подземный ход ведет в лес, и я знаю все его повороты.

— И Мод их тоже знает?

— Нет, милорд, не думаю.

— А кто еще, кроме тебя, знает эту тайну?

— Еще трое, милорд: Майкл Уолден, Гаспар Стейнкоф и Хэлберт.

— Хэлберт! — воскликнул барон в новом приступе бешенства. — Хэлберт! Это он и провел их! Эй! Факел мне, много факелов, обыщем подземелье!

Герберт был вознагражден за свою искренность; барон больше не подозревал его, расточал ему ласковые слова и клялся в признательности.

— Мужайтесь, хозяин, — говорил старик, пока готовили факелы и собирали отряд, — мужайтесь, Бог нам их вернет!

Отчаяние стариков было душераздирающим. Их разделяло все — происхождение, сословные предрассудки, образ жизни, но общее несчастье сблизило их, ибо в горе они были равны.

Барон и Герберт в сопровождении шестерых солдат прошли через часовню, не остановившись у тела Гаспара, и спустились в подземелье. Едва они там оказались, как до ушей Фиц-Олвина донесся слабый звук чьих-то голосов.

— Ага! — закричал он. — Мы их поймали! Вперед, Герберт, вперед!

Герберт шел во главе отряда.

— Милорд, — ответил старик, — голоса, которые мы слышим, доносятся не из хода, ведущего в лес.

— Не важно, это они, вперед, идем же!

В этом месте ход разветвлялся, и они пошли на звук голосов. Шум стал сильнее, послышались крики.

— Ага, хорошо, они зовут на помощь. Вот и мы, дети, вот и мы!

— Значит, они заблудились, — сказал Герберт.

— Тем лучше, — ответил барон, отцовская нежность которого опять уступила место неистовой жажде мести, — тем лучше!

Герберт, шедший на несколько шагов впереди отряда, остановился и прислушался.

— Милорд, клянусь вам, это кричат не беглецы, мы только потеряем время и собьемся с правильного пути, пойдя в ту сторону.

— Иди со мной! — вскричал баром, бросая на привратника гневный взгляд, поскольку он снова стал подозревать его в сговоре с беглецами. — Иди со мной, а вы все ждите нас здесь!

— Повинуюсь, милорд, — ответил Герберт. Старики пошли на крик; с каждой минутой голоса становились все отчетливее.

— Душой клянусь, — шептал Герберт, — хозяин мой обезумел. Неужто он думает, что, когда пытаются скрыться, так шумят? Люди эти орут изо всех сил и, ей-Богу, двигаются нам навстречу!

И не успел он договорить, как перед глазами изумленного барона предстали двое солдат.

— А вы откуда, нехристи?

— Мы преследовали вашего пленника Робин Гуда, — ответили несчастные: они падали с ног от усталости и страха. — Мы заблудились, милорд, — добавили они, — и уж было думали, что совсем пропали, но Провидение послало ваше высокочтимое сиятельство нам на помощь; мы вас издалека услышали и побежали вам навстречу, чтобы вам лишнего не идти.

Фиц-Олвин не знал, какого дьявола поминать, настолько он был разочарован, а тут еще один из солдат принялся ему рассказывать подробности побега Робин Гуда.

— Довольно, довольно, дуралеи! — воскликнул барон. — С тех пор как вы заблудились в подземелье — а хорошо было бы, чтобы вы тут с голоду сдохли, — вы какой-нибудь подозрительный шум здесь слышали?

— Совершенно ничего не слышали, милорд.

— Бежим, Герберт, бежим, надо наверстать упущенное время!

Но это время спасло беглецов; когда, четверть часа спустя, маленький отряд преследователей вышел в лес, не осталось никаких сомнений, что те воспользовались именно этой дорогой, — дверь подземелья, обычно запертая, была открыта настежь.

— Предчувствия меня не обманули! — воскликнул барон. — Солдаты, обыскать весь лес; тому, кто приведет в замок леди Кристабель и мерзавцев, которые ее насильно увели с собой, я обещаю сто золотых!

Барон в сопровождении одного только Герберта вернулся назад и пошел в свои покои, но, вместо того чтобы отдохнуть, в чем он очень нуждался, он натянул кольчугу, опоясался мечом и, потрясая копьем, на котором пестрел флажок цветов его дома, вскочил на коня и во главе двадцати верховых поскакал по дороге в Мансфилд-Вудхауз.

XIII

А действующие лица, которые уже не раз упоминались и этой истории, продолжали идти в это время по старому Шервудскому лесу.

Робин и Кристабель двигались к тому месту, где их должен был ждать сэр Аллан Клер, то есть в направлении, прямо противоположном тому, в каком скакал сержант Лэмбик, получивший приказ сжечь дом приемного отца Робина.

В сопровождении двадцати копейщиков барон, помолодевший от неотступного гнева, бросился на поиски дочери; оставим его скакать во весь опор по зеленым лесным дорогам и присоединимся к сэру Аллану Клеру, который с Маленьким Джоном, братом Туком, Красным Уиллом и шестью другими сыновьями сэра Гая Гэмвелла спешит в долину Робин Гуда, в то время как Мод и Хэлберт направляются к дому старого лесника.

Мод уже не такая бодрая, неутомимая, отважная и веселая, как прежде; она грустно пытается припомнить все приметы, которые ей указал Робин, чтобы не заблудиться среди тысячи сходящихся и расходящихся лесных тропинок, и, хотя кавалер ее смел и неустрашим, напоминает несчастную брошенную девушку и вздыхает, вздыхает после этой долгой дороги.

— Мы еще далеко от дома Гилберта? — спросила она.

— Нет, Мод, — весело отвечал Хэл, — я думаю, милях в шести.

— В шести милях!

— Мужайся, Мод, мужайся, — промолвил Хэлберт, — мы ведь стараемся ради леди Кристабель… Но посмотри туда: видишь всадника? Да, всадника, а с ним монаха и нескольких лесников? Это сэр Аллан и брат Тук. Привет вам, господа, нельзя было встретиться более кстати.

— А леди Кристабель и Робин где? — живо спросил сэр Аллан, узнав Мод.

— Они должны ждать вас в долине, — ответила Мод.

— Да хранит нас Бог! — воскликнул Аллан, после того как он заставил Мод рассказать во всех подробностях об их бегстве из замка. — Храбрый Робин, я всем ему обязан, он спас и мою возлюбленную и мою сестру!