Два сапога – не пара - Вита Алая

студенту фотографии, которые прислал утром Кох. Парень опознал, как Джедая, министра магических дел, Даррена Реневича Краузе. Даже странно, что они сами не догадались. А ведь это тот самый мужик, что буравил Макса неприязненным взглядом в гольф-клубе! Догадался уже тогда? Почему ничего не сделал? Слишком самоуверен? Или не так жесток, как думает Шац? Однако…

— Слушай, а защититься от этого воздействия как-то можно, если не имеешь твоих с Альбиной способностей?

— В смысле? У неё же нет способностей…

— Это тебе тоже Джедай, то есть Краузе сказал? — иронично спросил маг.

— Вот же… — студент хлопнул ладонью по лбу. — Какой я наивный! И гемадила не надо… А вы точно уверены?

— Точно-точно, уже проверили по моему настоянию. Но этой радостью она с тобой потом поделится. А нам в первую очередь надо выяснить, как этому противостоять.

— Это я пока не выяснял. Вы же спросили только про механизм влияния.

— Но чем это отличается от простого внушения? Как в твоих опытах.

— Там эффект временный. А тут — постоянный.

— То есть, Бриджет с девчонками может ещё заявиться меня потрепать? — задумчиво проговорила Альбина.

— Что? С чего она к тебе пристала? — удивился Шац.

— Ты же ничего не знаешь! Я теперь Ученица Максим-Арховича, — девушка прямо засветилась гордостью.

— У тебя проснулась магическая сущность? — недоверчиво переспросил Гедеон.

— Ага.

На лице парня читались явные признаки досады и зависти.

— А разве так можно на первом курсе? — с ноткой претензии вопросил он преподавателя.

— Это вышло случайно, — ответил Макс, сделав морду кирпичом. — Так бывает, и теперь ничего не поделаешь. Между прочим, вышло это отчасти из-за тебя. Альбина порывалась тебя спасать нелегальными методами, а я должен был убедиться, что она не пойдёт на попятный, похоронив социальный статус нам обоим навсегда. Но тут подвернулся мой патрон из МВД со смежной проблемой, так что считай повезло.

Шацу явно польстило, что за него так боролись, и это погасило недавние горькие чувства. Однако через пару секунд он снова нахмурился:

— А как же теперь без него? Без этого вашего куратора. Без МВД.

— Теперь с нами в сговоре ректор, который давно дружит с моим патроном и тоже хочет вернуть ему собственный разум, так что можешь не переживать. Разумеется, при условии, что мы сможем уберечь от этой участи ректора и меня. А сам ты, кстати, почему не подвержен? И уверен ли, что не подвержен?

— Потому что у меня есть свой гемадил, — просто ответил студент.

— Я так и знала! — воскликнула Альбина.

— Откуда? — удивился Гедеон.

Вместо ответа девушка разжала руку и показала свой «клык».

— Обалдеть, — парень полез за пазуху и достал медальон, внутри которого была тонкая гемадиловая вставка с гравировкой — портретом красивой женщины.

Студенты пялились друг на друга, словно впервые увидели.

— У тебя кто-то из предков ходил в первую экспедицию? — спросил Шаца Макс.

— Нет. Этот портрет нашли у прадеда в тайнике после смерти. Но изображена на нём не прабабушка, а вообще неизвестно кто. Может, прабабка и знала, да только она умерла намного раньше, ещё до моего рождения. Прадед был долгожителем и мне тогда было семь лет. Сначала отец пытался продать медальон, но знакомый ювелир ему отсоветовал. Сказал, что с минералом что-то не так. А мне понравился камень, и мне его отдали, как игрушку. Предупредили только никому не показывать. Вскоре я понял, что с ним меня никто не замечал, если я не хотел. Кроме папы. И Альбины потом. Ну и ношу с тех пор при себе как талисман. Эаолай сказал…

— Кто-кто?

— Ну этот шид, который нас провожал. Он меня вроде как взял на поруки, чтобы я здесь остался. Вообще, он у них считается странненьким, потому что порталом интересуется. Но на социальный вес это не влияет, потому что мерило — личная сила, а она у него ого-го. Так вот, он говорит, что этот камушек и есть талисман. То ли я, то ли прадед запечатлели его на защиту. Застолбили под себя, так сказать. А запечатлённый камень уже не перепишешь, нужен только девственный.

— То есть, у меня, получается, тоже запечатлённый, если талисман? — спросила Альбина.

— Я точно не знаю. Надо спросить Эаолая, он это видит напрямую.

— А Краузе знал, что у тебя есть гемадил? — спросил Макс.

— Да. Но я ему не говорил! Он знал заранее, просто потому что я немаг.

— Ага, значит, всё-таки способности связаны с этим камушком…

И тут вернулся Эаолай с «бабушкой».

С виду бабушка не отличалась от внука по возрасту. Да и внешностью обладала похожей: такие же гипертрофированные черты, против воли вызывающие томление в неприличных местах.

«Что ты видишь? Одним словом» — спросила она Макса.

— Красавицу, — с трудом выдохнул тот.

Пауза.

— Бабушку Ягу, — хихикнув, ответила Альбина.

Пауза.

— Статую Свободы, — ответил Шац.

Бабушка неуловимо изменилась и спросила ещё раз.

— Смерть, — на этот раз ответил Макс, сам не зная почему — она была по-прежнему прекрасна, но чертовски грозна.

— Урода, — ответила Альбина.

— Карлицу, — ответил Шац.

И в третий раз изменилась бабуля, снова задав каждому вопрос.

— Шакти, — ответил Макс.

— Христа, — ответила Альбина.

— Медузу-Горгону, — содрогнулся Шац.

После чего шидка указала пальцем на Альбину и поманила её за собой. Эаолай остался с ребятами.

«Вы очень шумные, — высказал он своё недовольство Максу. — Станьте тише, не то придётся вас отселить подальше. Вы мешаете родичам думать лес».

Преподаватель полагал, что недоумение на его лице можно было прочесть и без всяких способностей к телепатии, однако шид не удостоил оное ответом. Какое-то время переглядывался с Гедеоном, а когда отвёл взгляд, Макс тихо спросил:

— А ты что, лучше меня формулируешь мысли?

— Я учусь. Неловко одному разговаривать, когда все кругом молчат, — так же тихо ответил студент.

— О чём вы говорили?

— Я спросил его то, что вы хотели знать — как защититься. Он ответил, что даст вам и ректору по кусочку гемадила и покажет, как его запечатлеть.

— Нам очень важно спасти ещё одного человека, — сказал Макс. — Правда, он уже находится под чужим влиянием.

«Хорошо, я принесу три камня».

Маг не