Исход - Кейт Стюарт

class="p1">– Скучаю по тебе, ребенок.

– Я тоже по тебе скучаю. Но позвонила не просто так.

– Хорошо.

– Слушай, я знаю, что ты сейчас скажешь, но мне нужны реквизиты твоего счета.

– Что? Нет, милая. Деньги только твои. Они предназначаются тебе.

– А я не хочу их. Этот сукин сын – мультимиллионер и много лет заставлял нас сводить концы с концами. Это мои деньги и мое решение. Я хочу о тебе позаботиться. И хочу, чтобы ты… записалась к специалисту.

– Хочешь, чтобы я пошла к психотерапевту?

– Да. Если думаешь, что это поможет. Да… Я хочу, чтобы ты получила помощь. Думаю, она тебе нужна.

– Ничего себе. Деликатность больше не твой конек. Что случилось с моей милой малышкой?

– Извини. – Я делаю глоток виски, ощущая признательность за жжение в горле и наступившее оцепенение. – Я не хотела, чтобы так вышло.

– Поделись, что случилось?

– Ничего, я в порядке. Мы говорим о тебе.

– Тогда и я в порядке.

– Ты когда-нибудь перестанешь так делать, мам?

– Нет.

– Я в порядке. Просто… устала.

– Переживаешь из-за того парня? – Намек в ее голосе вынуждает меня резко перестать думать о Тобиасе. Он делает меня беззащитной, даже если заполняет только мои мысли. Ненавижу, что моя мать это понимает.

И в один миг мой щит возвращается на место.

С меня хватит. Надоело думать о нем. Надоело фантазировать о нем.

– Мам, давай как-нибудь в другой раз это обсудим? Я переведу тебе часть денег, как только они поступят на мой счет. Деньги, меняющие жизнь. Уж ты-то будешь счастлива.

– Ты знаешь, что я не могу принять от тебя деньги.

– Тогда прими их от Романа.

– Он не тот бессердечный мужчина, каким себя выставляет.

– Слишком поздно.

– Мне не нужны от него деньги, Сесилия.

– Тогда чего ты от него хочешь?

Слышу щелчок зажигалки и ее выдох.

– Ничего. Он подарил мне лучшее, что мог дать.

– Почему ты не хочешь о нем говорить? Если ты так настойчиво просишь дать ему шанс, тогда назови причину.

– Потому что он твой отец.

– Этого мало. Он думает, что ты пыталась заманить его в ловушку? Поэтому был так скуп на деньги?

– Ты имеешь в виду, пыталась ли я заставить его жениться на мне из-за ребенка? Нет.

– Тогда расскажи, как все было. Я хочу знать. Разве я не заслуживаю правды?

– Настанет день, когда я все тебе объясню, но пока постарайся быть к нему терпимой.

– Нет. – Я непреклонна. – Мое терпение иссякло. Он ничего мне не дал, и я здесь только… – Останавливаю себя на полуслове. Не хочу, чтобы мама узнала, что я провела столько времени в Трипл-Фоллс ради ее благополучия.

– Сесилия, родители любят своих детей, даже если не умеют показать это.

– Почему ты его защищаешь? Я не понимаю.

– Я просто надеялась, что ты поживешь с ним и все изменится.

– Он живет здесь, в Шарлотт. Я не видела его с прошлого лета.

– Что?! Господи, Сесилия, ты прожила одна в том доме все это время?

– Почти. Типа того. Я завела… друзей.

– Си, почему я не знала?

– Не хотела тебя волновать. Ты все равно ничего не могла сделать.

Слышу, как она шмыгает носом.

– Мам, не плачь. У меня все хорошо. Еще несколько недель – и я уеду отсюда. Вернусь домой. Поступлю в университет Джорджии, так что ты часто будешь меня видеть.

– Я чувствую себя виноватой.

– Не нужно. Поэтому я тебе и не рассказывала. Нет причин чувствовать себя виноватой. Ведь отец за собой вины не чувствует, я уверена.

– Он чувствует вину. Я знаю.

– Думаю, мы говорим о двух совершенно разных людях.

Мама снова всхлипывает и еле слышно чертыхается.

– Проклятье, Роман.

– Мам, отправь мне реквизиты, хорошо?

– Нет. Да что я за мать такая? У нас с Тимоти все нормально. Мы подумываем купить дом на озере.

– Ну а теперь ты можешь забрать подарок от Романа. А потом поехать в Мексику и отпраздновать «маргаритой». Мы ни разу не устраивали себе отпуск. Пообещай, что поедешь. Пообещай. И пообещай, что, когда вернешься, встретишься со специалистом.

– Сесилия…

– Это не обсуждается, мам.

– Господи, какой властный тон. Что на тебя нашло?

– Чересчур много, – отвечаю я, зная, что мать поймет.

– Поговори со мной.

– Я еще не готова. И вряд ли ты поверишь, если я тебе расскажу. Я буду следующей на очереди к психотерапевту, если твой окажется хорошим специалистом. – Я встаю и раздвигаю шторы, открывая вид на дом напротив, в котором живет мой отец. Отцу принадлежит небоскреб, а мы с мамой перебивались макаронами с сыром и хот-догами, чтобы дожить до ее следующей зарплаты. Ей больше никогда не придется их есть, если только не захочет вспомнить прошлое. Одна эта мысль стоит каждого испытания, что мне довелось пережить в этом году.

– Мам, пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя.

– Я не могу, Сесилия. Извини. Так не должно быть. Это неправильно.

– Неправда.

– Крепко-крепко тебя обнимаю, ребенок.

– Мам, подожди…

– Я тебя люблю.

Я вздыхаю и решаю перенести спор на другой день. Ведь формально я еще даже не получила деньги. Но эту битву я выиграю.

– И я тебя люблю.

Делаю еще один глоток виски и падаю навзничь на постель. Другую постель в другом мире, где я не стану мастурбировать, думая о демоне. В мире, где все гораздо проще, где я вольна поступать, как мне вздумается.

И внезапно свобода уже не кажется такой заманчивой. В эту ночь я не смыкаю глаз.

Глава 16

Отец встречается со мной в конференц-зале, где я прождала его около часа, и садится рядом. Я пью воду, чувствуя на себе его взгляд, и смотрю на лежащую на столе кипу документов, не в силах уложить в голове, какую огромную сумму денег он собирается мне передать.

– Как поживаешь, Сесилия?

– Отлично, сэр, – отвечаю я и выпрямляюсь на стуле.

– Как дела на заводе? После ремонта стало лучше?

– Все хорошо, сэр.

– Адвокат проинформировал, за что ты сегодня расписываешься?

– Да, сэр. – Борюсь с желанием поблагодарить, но я никогда ничего у него не просила. Когда я наконец поднимаю на него взгляд, вижу, что отец внимательно на меня смотрит.

В нашу последнюю встречу я пренебрежительно отвергла его, поскольку была слишком поглощена мужчинами в своей жизни и слишком обижена, чтобы принять то, что он тогда предлагал. Разговор с матерью заставил меня всю ночь размышлять, как снова к нему подступиться. Решаю сделать это с беспощадной прямотой. Сейчас или никогда.

– Пожалуйста, помоги мне понять.

– Что понять?

– Тебя, – в лоб отвечаю я. – Почему