Пятьдесят на пятьдесят - Кавана Стив

Поблагодарив Софию за угощение, мы с Харпер ушли, оставив ее прижимать к себе своего голубого зайчика для укрепления духа.

Это было вчера. Сегодня же начиналась битва за то, чтобы спасти ее от тюрьмы. Первая стычка. И все должно было закончиться в нашу пользу.

На кону стояла ее жизнь. И единственным способом спасти эту жизнь было добиться того, чтобы присяжные вынесли вердикт «невиновна». Первые детальки, необходимые для претворения этого вердикта в жизнь, предстояло выложить на стол сегодня утром, в этом зале суда.

Под мышкой у меня были копии ходатайств, и я положил их на стол защиты. У Гарри были свои экземпляры, которые он бросил рядом с моими и устроился на стуле рядом со мной. Потом оглядел зал, заметив при этом:

– Как-то странно сидеть по эту сторону от судейской трибуны…

– Ты всего четыре недели как на пенсии, и только не говори мне, будто теперь уже начинаешь сожалеть об этом, – отозвался я.

– Я этого не говорил – просто сказал, что это странно, – ответил Гарри, после чего откинулся назад вместе со стулом, упершись ногами в пол, и сцепил пальцы на животе. Он немного прибавил в весе, и я был рад этому. Это придавало ему более солидный вид, сгладило кое-какие морщины у него на лице. Мы уже не раз засиживались допоздна над этими ходатайствами у меня в офисе, и эти вечера обычно заканчивались скотчем и пиццей часа в три часа ночи, когда пес Гарри ловил на лету корки, которые мы ему бросали. Этот пес мог сожрать все что угодно.

В зале больше никого не было. Я всегда любил приходить в суд пораньше. Занять свое место. Прочувствовать зал. А кроме того, мне нравилось наблюдать за физиономиями своих оппонентов, когда, войдя в зал, они обнаруживали, что я уже там – в полной боевой готовности. Это из области психологии. Тонкая форма манипуляции. Я хотел, чтобы мой оппонент чувствовал себя так, словно пришел ко мне домой.

– Как, по-твоему, сегодня все пройдет? – спросил Гарри.

– Зависит от судьи, – ответил я.

– Я уже трижды звонил своей бывшей секретарше, и она так и не сказала мне, какой судья ведет дело. Сказала, что не имеет права. Она, мол, поклялась хранить тайну. Лояльность уже не та, что прежде…

Двери в задней части зала открылись, и я услышал приближающиеся шаги. Одна пара женских каблучков и одна пара ботинок. Обернувшись, я увидел Кейт Брукс, решительно шагающую в нашу сторону, а за ней какую-то высокую даму в кожаной байкерской куртке и тяжелых ботинках. С «Леви, Бернард и Грофф» эта парочка как-то не особо вязалась.

Кейт заняла место за соседним столом защиты, расположенным чуть дальше от центрального прохода. По другую сторону от него стоял стол, отведенный для обвинения. А посередине, чуть в глубине, возвышалась массивная трибуна из красного дерева, из-за которой выглядывала высокая спинка кожаного судейского кресла на фоне американского флага. Проходя мимо моего стола, Кейт поздоровалась с нами.

Гарри встал и представился:

– Я Гарри Форд, консультант Эдди Флинна. А вы кто?

– Кейт Брукс, из «Адвокатского бюро Брукс». А за спиной у вас мой следователь, Блок.

Гарри обернулся, и та высокая дама с короткими черными волосами пожала ему руку.

– Из бывших правоохранителей, насколько я понимаю? – поинтересовался Гарри.

Блок кивнула.

– Простите, не расслышал вашего имени, мисс Блок, – продолжал он.

Блок то ли опять кивнула, то ли мотнула головой, я так и не понял. Все так же молча. Гарри без лишних слов опустился обратно на свое место и опять откинулся назад вместе со стулом.

Я встал и подошел к столу Кейт, которая уже раскладывала на нем свои бумаги. Вытащив из сумки пять разноцветных блоков липучих листочков для заметок и пять разноцветных маркеров, аккуратно выстроила их перед собой. Я не намеревался ей мешать, но хотел убедиться, что правильно ее расслышал.

– Вы сказали «Адвокатское бюро Брукс», верно?

– Верно. Я ушла из «Леви, Бернард и Грофф» около месяца назад.

– Блин, и вы представляете интересы Александры?

– Вот именно, – коротко ответила Кейт.

Я отступил на шаг, чтобы как следует ее рассмотреть. Она словно стала выше ростом. На лице у нее застыла нервная и возбужденная улыбка, но теперь Кейт была действительно похожа на адвоката, а не на затурканного младшего юриста, который каждые десять минут вскакивает со своего места и неистово аплодирует своему боссу.

– Поздравляю, очень рад за вас – и вправду рад. Хотя у меня есть один вопрос. Я не получал никаких ваших ходатайств суду. Насколько я понимаю, вы ведь тоже за то, чтобы разделить слушания?

Теперь настал уже черед Кейт не спешить с ответом и столь же внимательно оглядеть меня с ног до головы. Она оценивала меня, пытаясь понять, какого рода угрозу я собой представляю и какую затеваю игру.

– У нас нет возражений против рассмотрения обоих обвинений в ходе одного судебного процесса, на чем настаивает окружная прокуратура, – наконец ответила она.

Я услышал, как Гарри изумленно втянул воздух сквозь зубы, а передние ножки его стула со стуком опустились обратно на плиточный пол. Он тоже явно не рассчитывал, что Кейт подложит нам такую свинью, хотя ничего удивительного. Она хорошо сознавала, что у нее куда больше шансов в совместном процессе – присяжные скорее поверят Александре, чем Софии. Блестящая стратегия, если не считать одного обстоятельства.

– Я понимаю ход ваших мыслей. Но это большой риск – есть много вариантов, при которых эта ваша стратегия может выйти вам боком, – заметил я.

– Не может. Нам опасаться нечего, это может выйти боком только для вашей клиентки, – ответила она.

– Еще как может – если вы подорвете доверие к моей клиентке, а я, в свою очередь, подорву доверие к вашей. Тогда присяжные не поверят ни одной из подсудимых, и обе будут осуждены. Это все равно что пилить сук, на котором сидит не только ваш оппонент, но и вы сами. Обвинитель может просто выдать каждому из нас пилу и спокойно ждать, пока мы оба не сверзимся на землю.

– Я уже размышляла на этот счет. И не думаю, что вам удастся так уж легко опорочить мою клиентку.

– Не будьте так уверены. Не думаю, что это разумно. Нам следует бороться с обвинением, а не друг с другом.

– Моя клиентка осознает все возможные риски, но мы полностью уверены в победе. Скажите, София собирается пройти проверку на полиграфе?

– А Александра собирается пройти проверку на полиграфе? – немедленно парировал я.

Кейт скрестила руки на груди и, переступив с ноги на ногу, задумчиво выпятила языком щеку. Она не собиралась так просто сдаваться.

– Послушайте: на мой взгляд, совместное судебное разбирательство выгодно в первую очередь обвинению, – продолжал я. – Им и делать-то особо ничего не придется. Это заставит нас бороться друг с другом – вместо того, чтобы дать отпор Драйеру.

Вместо ответа Кейт выдвинула стул и села за стол защиты, аккуратно разложив перед собой три одинаковые ручки «Мудзи». Разговор был окончен. Для Софии все начинало складываться как война на два фронта. Поэтому было еще важней добиться разделения слушаний.

– Кейт, я очень рад, что вы решили действовать самостоятельно. Это смелый поступок, и вы этого более чем заслуживаете. По-моему, Леви – настоящий подонок. Это классно для вас, но я беспокоюсь о том, что мы облегчим жизнь стороне обвинения. По крайней мере, у вас нет возражений против моего ходатайства о разделении слушаний? Только честно?

– Я собираюсь делать то, что считаю нужным для моей клиентки, – туманно ответила она.

– Ладно, посмотрим, как пойдет дело, – сказал я. Мне не хотелось затевать ссору с Кейт. Она мне нравилась. Мозгов у нее явно хватало, и я был рад, что Кейт бросила Леви и сумела отжать у него его самое крупное дело.

Я вернулся за свой стол, и Гарри бросил на меня обеспокоенный взгляд.

– Если мы не разделим слушания… – пробормотал он себе под нос.

– Да знаю я, знаю…

Уэсли Драйер явился последним, и выглядел он так, словно перед этим долго ходил по магазинам, выбирая себе на сегодня новую экипировку. На белоснежной накрахмаленной рубашке возлежал бледно-желтый галстук, завязанный идеальным виндзорским узлом. Это сочетание подчеркивал элегантный синий костюм, скроенный, естественно, строго по мерке. Вид у обвинителя был такой, словно он собирался на фотосессию для какого-нибудь престижного журнала, и в некотором роде именно это и должно было произойти сразу после слушания. Я не сомневался, что Драйер уже созвал пресс-конференцию в офисе окружного прокурора. Сопровождал его ассистент – молодой человек в почти столь же элегантном костюме, как у его босса.