«Попаданец» специального назначения. Наш человек в НКВД - Виктор Побережных

– Как утверждают психологи, – подключился уже Меркулов, машинально похлопывая ладонью по столу, будто задавая такт своей речи.

– Произошло своеобразное перерождение твоей личности. Видимо, твое Я (или душа, как не назови), попав в молодое тело, тоже омолодилось, или просто изменилось. Под воздействием нового организма. Возможно, причина и другая, но мы слишком мало знаем обо всем этом. Да ты и сам не раз размышлял на эту тему. Как мы считаем, во многом благодаря всему этому, ты настолько бескомпромиссен в своих высказываниях, будь то судьба какого-либо народа или твое отношение к партии, вернее к политике, проводимой ей. Плюс к этому слабое знание реалий обычной и партийной жизни в стране.

В том числе и для исправления пробелов в твоих знаниях принято решение включить тебя в спецкомиссию ГлавПУ РККА под командованием Льва Захаровича. Цель комиссии – проверка работы партийно-хозяйственных органов на территориях, освобожденных от оккупантов. И не улыбайся! Ближе чем на триста километров к линии фронта ты не приблизишься, и не надейся! Хватит с тебя приключений, а с нас седых волос! В комиссии ты будешь представителем от государственной безопасности, возглавляющим группу из еще двух офицеров. И не надейся, Зильберман останется в Москве. Задачи, выполнение которых возложено на ваш отдел, никто не отменял! Подчиненные тебе сотрудники также будут выполнять и роль твоей охраны. Ну это ты и сам должен понимать. Одной из твоих обязанностей будет осуществление связи с местными органами НКВД, и, в случае необходимости, именно на тебя и подчиненных тебе сотрудников возлагается принятие жестких мер к возможным перерожденцам. К сожалению, таких немало, хоть мы и боремся с этой заразой. А главной твоей обязанностью… Лев Захарович, это уже твоя епархия. Объяснишь?

– Главной твоей задачей, Андрей, будет анализ. Анализ того, что ты увидишь, услышишь, поймешь во время встреч с партработниками и другими гражданами. Каждый день ты будешь составлять отчет о твоих впечатлениях о том или ином человеке или целой партийной организации. Нас интересует именно твой, отличный от нашего взгляд. И еще такой момент. Надеюсь, что за эту командировку ты изменишь свое мнение о партии, а помимо этого нас интересуют идеи, которые, возможно, возникнут у тебя за это время. К сожалению, мы не имеем возможности совершить по-настоящему длительную поездку, комиссия будет работать три недели, но за этот срок я надеюсь на определенный результат. Есть вопросы?

– Вопросов множество, – я помотал головой, словно избавляясь от воды с волос. – И по моей, хм, молодости второй, и по другим моментам. А куда мы едем?

– В Ростовскую область и, частично, Краснодарский край. Туда мы едем не случайно. Именно с тех мест поступило наибольшее количество жалоб на действия партийно-хозяйственных органов, в том числе сигналы поступили и по линии вашего ведомства. Так что поездка не будет простой экскурсией, отнесись ко всему крайне серьезно!

Пока я сидел и переваривал полученную информацию, Мехлис и Меркулов что-то тихо обсуждали, время от времени доставая из своих папок какие-то бумаги, только я созрел для нового вопроса, как зазвонил телефон.

Лев Захарович взял трубку, что-то выслушал, удивленно покосился на Всеволода Николаевича и молча протянул ее Меркулову. Через мгновение я не узнал, казалось бы, давно знакомого мне заместителя Лаврентия Павловича. Честно говоря, я немного струхнул, настолько чужим и незнакомым стало лицо Всеволода Николаевича: сжатые в тонкую линию губы, выплевывающие в трубку короткие, злые вопросы, прищуренные глаза, казалось, смотрят через прицел на что-то, не видное мне, лицо побледнело, только на скулах проявились яркие красные пятна.

Закончив разговор, Меркулов еще мгновение подержал трубку в руках, повернулся ко мне и с пустым, ничего не выражающим взглядом, заявил:

– Поздравляю, Стасов. Ты – покойник!

Ну ни фига себе заявление! Да еще сразу после телефонного разговора… Похоже, все! Как там у классика – мавр сделал свое дело, мавр может уйти? Только почему таким странным способом? Эти, и еще куча других мыслей промелькнули в голове, пока я прокашлялся и пришел в себя. Когда же смог видеть, что происходит рядом, то обнаружил две физиономии: одна хмуро наблюдающая за моими мучениями, а вторая, не менее ошарашенная чем моя, смотрящая на Меркулова. Да что происходит-то?!

Не дожидаясь, пока на него не посыпались вопросы, Всеволод Николаевич взглянул на часы.

– Пятнадцать минут назад, в квартале отсюда, автомобиль, закрепленный за майором Стасовым, врезался в «студебекер», перевозивший бочки с авиационным бензином. В результате аварии погибли сержант Войлоков – водитель майора Стасова, сам майор Стасов и водитель «студебекера» рядовой Нурмухаммадов, – взглянув на мое еще более ошарашенное лицо, Меркулов продолжил: – Естественно, что это официальная версия, которой будем придерживаться. Пока.

– Всеволод, а как теперь… – Мехлис аж привстал со своего места.

– Не знаю. – Меркулов раздосадованно махнул рукой. – Лев, ты же сам прекрасно знаешь, как порой бывает? Будем думать.

– Всеволод Николаевич, – я решился подать голос, хоть и не отошел от свалившихся на голову известий. – А как произошло это? И почему я погиб?

– Да просто все, – Меркулов вздохнул. – Внешняя охрана и твой водитель, Андрей, обнаружили плотное наблюдение неустановленных лиц за твоей персоной. Особенно откровенное именно сегодня. С моей санкции в машину сел наш сотрудник, внешне похожий на тебя, чтобы немного «покататься» по городу для выявления других заинтересованных лиц. Решили не терять времени. Мол, пока мы здесь общаемся… Вот и не потеряли. М-мать!

– Так это что, специально? Меня так хотели…

– Нет. Похоже, что случайность! – Всеволод Николаевич зло дернул щекой. – «Эмку» занесло на повороте, и она сама вылетела под грузовик. От удара опрокинулась одна из бочек с бензином и произошло возгорание. Но это тоже только предварительные выводы, еще разбираться нужно будет. Вот такие пироги, товарищи…

Интерлюдия. Москва, Кремль, рабочий кабинет президента России, март 2012 г.

Дождавшись, пока Медведев прочитает последнюю страницу и закроет папку, премьер спросил:

– Дима, скажи… Ты можешь, как интеллигентный человек, попытаться объяснить мне – какого хрена наши образованные граждане, – последние слова Путин произнес с откровенным сарказмом, – с такой радостью стараются предать? Ну не любишь ты Путина, ну и хрен с тобой, не люби! Но зачем, получив важные данные, напрямую касающиеся государственной безопасности страны, бежать к наглам или янки? На хрена Родину-то продавать?