Крепкий орешек - Ольга Дашкова

даже невооруженным взглядом было видно, что мужчина здесь не один, у него есть женщина, засосы и царапины говорят сами за себя.

Все происходящее напоминало какой-то дешевый фарс и комедию. К сорокалетнему мужику, который захотел уединиться с женщиной, уехал подальше от городской суеты, приехали мать и бывшая сожительница, чтобы спасать его от какого-то алкоголизма.

Бред.

Глава 32

– Так, дамы, давайте не будем истерить. Просто нужно успокоиться, да, мама?

– Конечно, нам всем нужно успокоиться, а может, вам капелек накапать? У меня есть, очень хорошие.

– Нет, не надо мне капли, хотя… хотя давайте, что-то прям сердце так задавило, так задавило.

Зоя Ильинична засуетилась на кухне, Алевтина Сергеевна обмахивала себя платком, сидя на стуле, Леночка просто разглядывала Геннадия, а тот расхаживал от двери до окна, нервно почесывая бороду.

И как так нелепо вышло, что калитка захлопнулась? А ее можно открыть только с той стороны. Но не перелезать же через забор и не кричать на всю улицу Аделине, кидая камушки в стекло, чтобы она открыла калитку!

Орехов определенно этого делать не хотел, как не хотел, чтобы Аду видели неожиданно приехавшие мама и Лена. Потому что это его Канарейкина, только его и ничья больше, к тому же Аделина расстроится, а ведь так все хорошо было у них.

И после того как они узнают друг друга, будет скандал, его не миновать сто процентов, Гена вот прямо чуял, как запахло жареным.

– А что у вас горит? Что-то горит, Зоя Ильинична?

– Ах ты ж, бога душу мать, сухари это, я сухарики решила пожарить. Так ведь и поставила на медленный огонь как зашла.

Женщина бросила искать капли, кинулась спасать сухари, но было уже поздно. Весь дом заполнился противным запахом гари, пришлось открыть окна и двери, чтобы проветрить.

– Ну, ничего, ничего страшного, сгорели, да бог с ними, а вот капелек все-таки вам накапаю. Как-то неважно вы выглядите, слушайте, у меня нынче зимой случился приступ. Скорая приезжала, как раз под Новый год, я так же выглядела бледно. Может быть, вам врача? Хотя фельдшер, скорее всего, уехал в город на выходные и еще не вернулся, но в коровнике был ветеринар, Светочка, но ее тоже нет, замуж вышла.

– Нет, спасибо, я обойдусь без ветеринара, можно только капельки и водички. Еще воздуха не хватает, воздуха.

– Мама, ну кончай этот спектакль, завязывай уже. Выглядишь ты нормально, никакой не бледной и не умирающей.

– Откуда тебе знать, как я нормально выгляжу? Я тебя вижу раз в пятилетку, все время одна да одна, Кларочка вот только спасает своим общением, да Леночка заходит. Родной сын никогда вот слова доброго не скажет, вот как с этим жить?

– Да нормально жить, вы слишком преувеличиваете. Вот у меня нет детей, не дал бог, зато племянницы есть любимые, я за них переживаю. Но сильно в их судьбу не лезу и вам не советую, негоже это. У детей своя должна быть жизнь, а мы так, только радоваться за них можем, да, когда попросят, помочь чем. Своя у них жизнь, своя, и советы им наши, уж поверьте, не нужны, тем более контроль. А вас как зовут, я не расслышала?

– Алевтина Сергеевна я, мать этого переростка и неблагодарного сына.

– Мать, кончай, я же могу и нагрубить, ты знаешь.

– Знаю, знаю, весь в отца.

– А я Зоя Ильинична, хозяйка этого дома, а моя племянница Серафима замужем за Семеном, вот он как раз владелец того дома, где сейчас гостит Геннадий. У меня должны быть запасные ключи, я сейчас их поищу, надо только сообразить, куда их положила. Но точно… точно они должны быть.

Зоя Ильинична как раз во время приезда гостей к соседям возвращалась из магазина. Заметив издалека, что назревает скандал, прибавила шаг. Любопытство всегда было ее грехом, конечно, она старалась не совать нос не в свои дела, но дела вокруг происходили интересные. А соседа, который вышел в одних шортах, с голым торсом, сверкая татуировками, надо было спасать.

Сама не понимала еще, от чего, но спасать надо было.

Кто знает, что он там натворил, и зачем к нему приехали эти женщины?

– Геннадий, вы не поможете мне?

Баба Зоя кивнула в сторону, посмотрела загадочно, Гена ничего сначала не понял, на что она намекает, но решил пойти за старушкой.

Соседняя комната была спальней, в ней было все так мило, по-домашнему и старомодно. Цветастые шторы, тканые половики, а на кровати красивой пирамидкой уложены подушки.

Женщина начала что-то искать в комоде, Орехов пристроился рядом.

– Гена, твою мать, что происходит? – Зоя Ильинична громко зашептала.

– А что происходит?

– Ты в чем-то виноват?

– Почему виноват?

– А почему приехала твоя мама и эта женщина? Она твоя жена? Ты изменяешь? В то время, как ты со своей знойной брюнеткой кувыркаешься на кровати Терехова, ты изменяешь своей жене. Она твоя жена?

Зоя Ильинична сказала все на одном дыхании, тихим шепотом, словно ее могут услышать и покарать. Женщина понимала, что в жизни случается всякое, но чтобы вот так, в открытую, муж изменял жене, а тут приехала его мать с той самой женой и застукала его на месте преступления, это было уже слишком. Но это было похлеще любого сериала.

Орехов не понял, о чем его спрашивают, слова казались бредом, а когда понял, выпучил глаза от удивления.

– Ой, Гена, стыдно должно быть тебе.

– Баба Зоя, вы угарного газа надышались? Что за фантазии? Это Ленка, одноклассница моя бывшая, мы, конечно, было дело, чуть не поженились, но это не дает ей право приезжать и что-то требовать. Да она и не требует, стоит, молчит, это мать ее подговорила – за компанию. А мать все не оставляет надежды женить меня на ней.

– Точно не жена?

– Да точно! Зайдем в дом, покажу паспорт, – Гена сам перешел на шепот, не понимая почему. – Ну что, нашли ключи?

– Нет у меня ключей, я же их вам отдала, как приехали.

– Как нет, а зачем мы тогда сюда пришли?

– Чтобы поговорить, не могла же я спросить в лоб! Хотя тебя не мешало бы отлупить, но так как ты у нас местный герой, я воздержусь от этого.

– А зачем вы привели нас в свой дом?

– Я-то, дура, думала, что ты там прелюбодеянием занимаешься. Да ты не переживай, сейчас проснется твоя Аделина, поймет, что тебя нет, пойдет искать. А придет сюда, ко мне, куда ей