Одиссея рейдера «Атлантис» - Джозеф П. Слэйвик

только спасенные поднялись на борт, Рогге приказал потопить 10 061-тонный «Рамель», старый французский почтово-пассажирский пароход, орудийным огнем. Затем он допросил капитана и потребовал от него ответить, почему тот передавал сигнал «SOS» после того, как его корабль остановился. Капитан, 64-летний шотландец по фамилии Маккензи, сообщил Рогге, что по пути на мостик заглянул в радиорубку и приказал операторам начать передавать сигнал «SOS». Только оказавшись на мостике, Маккензи узнал, что первый помощник уже сдался. Рогге принял этот ответ и закрыл вопрос.

 Капитан «Атлантиса» стоял на мостике и наблюдал разрывы снарядов на раскаленном шипящем корпусе «Комиссара Рамеля», пока тот не затонул с ужасным грохотом. («Комиссар Рамель» затонул в точке с координатами 28 градусов 25 минут южной широты и 74 градусов 23 минут восточной долготы.) Немцы упустили груз стали, пшеницы и кожи, а Рогге потерял еще один призовой корабль.

 «Атлантис» поплыл прочь от места боя, забирая чуть к северу от направления прямо на восток и двигаясь со скоростью пятнадцать узлов. Капитан стремился уйти с этого места как можно скорее, потому что передача «Комиссара Рамеля» привела в действие все английские корабли вокруг приблизительного местоположения «Атлантиса». Настенная диаграмма Рогге с обозначением места потопления последней жертвы говорила, что «Атлантис» двигался в юго-западном направлении — поэтому сейчас крейсер мчался в диаметрально противоположную сторону. Роге надеялся, что действующий в Индийском океане «Пингвин» сможет атаковать другое судно где-нибудь на юго-западе, и тогда британцы точно будут сбиты со следа.

 Как только корабль покинул места, которые Рогге считал опасными, старший механик Кильхорн потребовал разрешения на очередной ремонт двигателей. Он хотел, чтобы Рогге позволил ему отключить один большой дизель на время его техобслуживания. Рогге согласился и Кильхорн немедленно начал работу. В течение нескольких дней «Атлантис» или спокойно дрейфовал, или медленно шел, используя лишь один рабочий двигатель.

 Пока проходила профилактика двигателя, боевая мощь корабля была ограничена, и Рогге держал свой рейдер вдалеке от оживленных морских путей. Дни протекали медленно, но казалось, что люди рады перерыву в действиях. У Кюна было совсем немного работы для команды — исправить покраску, а также устранить незначительные погрешности в маскировке; однако большинству своих людей он позволил бродить туда-сюда и ни о чем не беспокоиться. Центром внимания каждый вечер становился адъютант Моор, поскольку он сообщал о последних событиях с театра военных действий — известия, собранные им из передач Би-Би-Си, американского радиопередач и новостей из Берлина. По этим источникам Моор мог восстановить подробную картину действительного хода войны.

 Дни праздности закончились 27 сентября, когда корабль получил сообщение от SKL с новостями о «Тирранне». Люди обрадовались, услышав, что их первое призовое судно благополучно обогнуло мыс Доброй Надежды, прошло через охотничьи угодья германских подводных лодок, проскользнуло мимо Азорских островов и добралось до контролируемых Германией вод у французского побережья. Ни разу во время плавания «Тирранна» не связывалась с SKL, хотя произошло это помимо желания команды призового судна. Экипаж «Тирранны» вел постоянное радионаблюдение и ждал сигнала от Штаба руководства войной на море, посланного на условленной частоте. Увы, SKL так и не связалось с «Тирранной», чтобы выдать ей какие-либо инструкции. На самом деле немецкое военно-морское командование несколько раз пыталась связаться с «Тирранной», но еще из-за одной оплошности адмиралтейство каждый раз передавало сообщение на неправильной частоте. В итоге «Тирранна», невзирая на все трудности и накладки, самостоятельно достигла порта назначения — несмотря на то, что в течение всего плавания ее заметили восемь судов союзников, включая британский крейсер.

 Ликование команды вскоре было прервано сообщением SKL, которое передало, что «Тирранна» была потоплена британской подводной лодкой, пока она ожидала эскорта, чтобы войти в порт. Вальдман бросил якорь около мыса Ле Ферре у французского побережья и ожидал появления германских патрульных кораблей, которые должны были появиться, чтобы выяснить намерения неизвестного транспорта. Когда никто так и не появился, Вальдман остановил рыбачье суденышко и попросил его команду отправиться к властям германского порта. Однако командир «Тирранны» не смог четко изложить свою просьбу французским рыбакам, поэтому он был вынужден послать лейтенанта Мунда на берег — за инструкциями по входу в порт и за местным лоцманом.

 Германское морское командование так и не послало Мунду никаких инструкций вплоть до следующего дня. Когда лейтенант Мунд наконец-то получил в порту соответствующие распоряжения, он немедленно вернулся назад на корабль. Приказ из Берлина предписывал Вальдману оставаться на месте и ждать нескольких минных тральщиков, которые будут эскортировать «Тирранну» на всем пути до гавани Бордо.

 «Тирранна» все еще ждала кораблей сопровождения, когда 23 сентября после полудня, британская подводная лодка «Тьюна» типа «Трайдент» атаковала судно, поразив его тремя торпедами, выпущенными одна за другой. («Тирранна» накренилась на левый борт, опрокинулась и затонула в точке с координатами 45 градусов 19 минут северной широты и 1 градус 20 минут западной долготы. «Тьюна» была британской субмариной с водоизмещением 1325 тонн и вступила в строй Королевского флота 1 августа 1940 года. Во время потопления субмарина находилась под командованием лейтенанта командира М. К Кевенейджа-Мейнвейринга. Подводная лодка прослужила всю войну, в числе ее боевых походов — высадка десанта в Бордо в декабре 1942 года и потопление немецкой субмарины U-644 со всем экипажем 7 апреля 1944 года к северу от Нарвика в Норвегии. Субмарина была списана и разобрана на металлолом в 1946 году.) Теплоход затонул менее чем за две минуты. На «Тирранне» погибло 87 человек — 71 пленный индиец, 9 пленных англичан, трое членов команды, еще трое норвежцев из команды «Талейрана», а также один немец — обер-машиненмат Карл Зигер. «Атлантис» понес первые человеческие потери за все время войны.

 Новость об этой трагедии глубоко потрясла весь экипаж «Атлантиса». Потопление «Тирранны» унесло жизни людей, которых команда узнала и начала уважать за долгие недели, проведенные вместе с ними на борту «Атлантиса». Надежное торговое судно с ценным грузом и захваченными документами, нелегко доставшееся рейдеру, теперь было потеряно. Личная почта, отосланная командой, — первая связь этих людей с домом почти за шесть месяцев — также была утрачена. (Зато один сувенир с «Тирранны» сохранился до наших дней. Австралийский матрос, переходя на «Дурмитор», забрал с палубы «Атлантиса» мешок, набитый почтой с «Тиранны», намереваясь использовать его в качестве подстилки. Этот моряк сохранил у себя мешок с почтой и вернулся с ним в Австралию. Сейчас этот почтовый мешок демонстрируется в Сиднейском музее почты.)

 Эта потеря стала тяжелым ударом и для морального духа команды «Атлантиса». Беду можно было предотвратить, она случилась лишь из-за ошибок