Любовь провокатора - Станислав Белковский

Узбекистан вообще уже не скрывает своего раздражения Москвой, бойкотирует ОДКБ (Договор о коллективной безопасности) и прочие совместные структуры. Обида эта написана у президента страны Ислама Каримова на лице, хотя он и страшно пытается улыбаться. (Что сделаешь – восточное правило. Там так умеют).

Поехали налево (по карте). Закавказье.

Отношения с Азербайджаном, за чьи голоса на «Евровидении» так борется министр Лавров, во всех политико-экономических сферах никак не улучшаются. Скорее наоборот. Республика все более становится сателлитом Турции. А Турция, где исламисты медленно, но верно вытесняют идейных последователей Ататюрка и связанных с ними военных, – региональной силой, совершенно и отчетливо альтернативной РФ.

Грузия. Да, минеральная вода боржоми возвращается в Россию, но скорее благодаря лоббизму группы «Альфаконсорциум», которая унаследовала от безвременного погибшего в петле истории Бориса Березовского все это уникальное добро. Бывший российский олигарх и владелец (как утверждается методом оценочного суждения) банка «Российский кредит», а ныне – трудящийся премьер Востока Борис Григорьевич (Бидзина) Иванишвили много раз публично заявлял, что его страна движется строго в ЕС и НАТО, а независимость Абхазии и Южной Осетии признавать никак не собирается. Скорее, если переводить с тайного грузинского на явный русский, собирается заставить РФ сдать обе республики в обмен на формальные объяснения в ситуационной непринужденной геополитической любви (да простятся мне три подряд прилагательных, что правилами русского письма практически запрещено).

Далее получается уже почти совсем неприлично.

На президентских выборах (2012 год) в Приднестровье Россия всеми постимперскими фибрами поддерживала спикера местного парламента Анатолия Каминского, а победил – с разгромным счетом – его не любимый Кремлем оппонент Евгений Шевчук. Сейчас, конечно, Кремль делает вид, что Шевчук тоже наш кандидат, но… Как говорится, не надо ля-ля своим-то ребятам.

Примерно то же случилось на выборах в Абхазии и Южной Осетии – не признанных де-факто почти никем государствах, зависимых от РФ политически и экономически чуть более, чем полностью.

Ну, а про отношения с США и говорить не приходится. Они напоминают пролонгированный диалог психиатра с хорошо проверенным пациентом. Врач (Америка) говорит: успокойтесь, мы вас любим, все будет хорошо, и выпишем. Пациент (Россия) с ярко выраженной обидой отвечает: не, еще немного, и я захвачу полную власть в этом сумасшедшем доме. А пока это не получается – просто нахамлю, чтобы получить очередную дозу норсульфазина и оказаться закатанным в мокрые карательные простыни по полной программе. Что и есть единственный конструктивный результат такого программного/прогрессивного противостояния.

Итого.

Последняя сфера мировой политики, в которую эта РФ еще способна и хочет вмешиваться, – это гей-конкурс «Евровидение». Других проблем и вопросов, достойных внимания главы МИДа, у нас нет. Так надо понимать.

Простите, но по всем меркам это откровенный балаган. А всякий балаган когда-нибудь да кончается. И совсем не так, как хочется и представляется хозяевам балагана.

Можно сколько угодно убеждать себя в том, что Россия встала с колен. Если и встала, то сильно ударилась непокорной головой о сферу неподвижных звезд. После чего голова, судя по всему, стала работать несколько не в ту сторону.

Путин – умный человек.

Надо одуматься, пока не поздно.

Историческое время России уходит. Причем чуть стремительнее, чем хотелось бы. И, перефразируя классика отечественной геополитики О.И. Бендер-бея (что очень характерно в нынешней геостратегической ситуации, сына турецкоподданного), это время, которого мы не имеем…

8

Я очень люблю иностранных журналистов, а равно и зарубежных экспертов по России. За много последних лет мне довелось сотни раз встречаться с ними, выпивая белое вино за счет соответствующей иностранной редакции (и/или зарубежного аналитического центра). Чтобы выслушать очередной набор весьма забавных мифов о России. И попытаться эти мифы, они же стереотипы, хоть как-то опровергнуть.

Очередной разоблачительный момент настал сегодня.

Солидные (про несолидные и говорить не хочется) мировые СМИ переполнены комментариями по случаю учреждения в московском Манеже Общероссийского народного фронта (ОНФ). Который теперь, правда, называется несколько более коряво – «Народный фронт – за Россию» (НФЗР, почти нрзб), но суть дела от смены аббревиатуры не меняется. Основной смысл позиции внешних наблюдателей: формализация ОНФ – НФЗР, лидером которого избран, как ни странно, тот самый Владимир Путин, подчеркивает консервативный поворот в российской внутренней политике – к традиционным семейным ценностям, евразийству и т. п. под духовным водительством Русской православной церкви Московского патриархата (РПЦ МП). Сюда же относят и свежепринятые Госдумой законы: о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних и об ответственности за оскорбление чувств верующих.

Этот взгляд сам по себе весьма консервативен, но притом, увы, неверен.

Никакого реального поворота в сторону традиционных семейных ценностей в России быть не может. Потому что Россия – вообще не семейная страна. Используя запрещенный прием, приведу цитату из ведущего нашего консервативного мыслителя Константина Леонтьева, его классической работы «Византизм и славянство», которой большинство титульных РФ-консерваторов разве что не поклоняется: «Я, признаюсь, не понимаю тех, которые говорят о семейственности нашего народа. Я видел довольно много разных народов на свете и читал, конечно, как читают многие. В Крыму, в Малороссии, в Турции, в Австрии, в Германии, везде я встретил то же. Я нашел, что все почти иностранные народы, не только немцы и англичане (это уже слишком известно), но и столькие другие: малороссы, греки, болгары, сербы, вероятно (если верить множеству книг и рассказов), и сельские или вообще провинциальные французы, даже турки, гораздо семейственнее нас, великороссов. (…) пример: раз я прочел в какой-то газете, что одна молодая англичанка или американка объявила следующее: «Если женщинам дадут равные права и у меня будет власть, я велю тотчас же закрыть все игорные и кофейные дома – одним словом, все заведения, которые отвлекают мужчин от дома». Русская дама и девица, напротив того, прежде всего подумала бы, как самой пойти туда, в случае приобретения всех равных с мужчинами прав».

Да что и говорить, если главный семейный роман русской литературы – «Анна Каренина»!

Семью русским традиционно заменяло государство, в крайнем случае – община. А твердокаменная семья – это скорее идеал из серии «банальность добра», что русскому сознанию чуждо. У нас добро не может быть обыденным. Оно всегда сопряжено с разрыванием на груди рубашки, экспериментами в духе «каждой каплей слезовой течи распял себя на кресте» ©. Как сказал тот же Леонтьев, русский человек может быть святым, но не умеет быть банально честным. К семье и ее пресловутым ценностям это относится в более чем полной мере.

И лидер ОНФ, который за пять дней до учредительного съезда своей страшно консервативной организации объявляет на всю страну о разводе с многолетней женой, – живое свидетельство об истинной роли семейных ценностей на этой нервной почве.

Теперь пару слов о евразийстве. Никакая евразийская доктрина в условиях данной России не может быть успешной. Всяческое евразийство – концепция романтическая на грани истерики. Ибо стандартный русский человек внутренне ощущает себя европейцем. Просто периферийным европейцем, которого в центр событий пока не очень пускают. Отсюда жуткий комплекс неполноценности («низкопоклонство» ©) перед Западом и всяческое желание Европе понравиться. Даже в оголтелых криках «Запад, я тебя убью!», которые время от времени прорываются сквозь наш разорванный рот, звучит «Я тебя люблю!», и ничто иное. Азии же для русского сознания как партнера и ориентира не существует. Да, мы сами чувствуем в себе азиатчину, вбитую монголами, но хотели бы скорее вытравить ее, нежели культивировать. Легко можно представить себе русское романтическое свидание в Париже, но не в Улан-Баторе. Какое уж тут евразийство.

Дальше – РПЦ МП. Сегодня эта институция может быть каким угодно водителем, только не духовным. Огромный, многосоттысячный приток паствы в Русскую церковь на рубеже 80—90-х годов XX века был связан не только с перестроечной либерализацией, но с ожиданием или, если угодно, предощущением святости, которую искали заблудшие наши души. Сегодня от духа святости в теле Московской патриархии не осталось и следа. Да и где там глаголемый консерватизм? В предстоятельских часах Brequet, удлиненных бронированных «Мерседесах», чартерных самолетах, православных мотопробегах, почетных караулах из девиц в мини-юбках, встречающих патриарха Гундяева? Это все может в соответствии с новым законодательством попасть в категорию «оскорбление чувств верующих», но до духовного лидерства – космически далеко.