Темные воды - Эльвира Коваленко

class="p1">— В общем, после твоего ухода я поехал к ней, чтобы расставить все точки над и. Там, слово за слово, не знаю даже, как так вышло, но… мы поцеловались. В общем, я посчитал, что ты имеешь право об этом знать… Прости, я не хотел тебя обидеть.

Дженна остановилась и пораженно уставилась на Дага. Он собирался еще что-то добавить, но больше сказать было нечего.

— Это все? — холодно спросила Дженна.

— Да.

— И что ты намерен делать дальше, хочешь к ней вернуться?

— Честно говоря, я сам пока не знаю.

— Пока не знаешь…Ну так подумай, куда спешить? — лицо Дженны скривилось то ли от боли, то ли от негодования. — Слушай, я очень сочувствую твоим душевным мукам, но у меня тут, знаешь ли, тоже не курорт! — она махнула рукой в сторону дома. — Так что иди, решай свои проблемы с бывшей подружкой, а меня оставь в покое — у меня нет на это времени!

Она развернулась и быстро зашагала к дому.

— Дженни! — окликнул Даг, но она не обернулась. Он смотрел ей вслед, пока Дженна не зашла в дом, хорошенько хлопнув дверью напоследок.

***

Зачем Даг заявился в берлогу? Во-первых для того, чтобы залить перегруженный мозг алкоголем по самую макушку и помариновать его таким образом пока не полегчает; Во-вторых, потому что не смог придумать ничего лучше. С женщинами ему очевидно следовало притормозить до поры до времени, а для Мии Томас он пока сделал все, что мог. Но как гласит старинное выражение «человек предполагает, а бог располагает», и едва усевшись за любимый столик, который Даг занимал при всякой возможности, он увидал рыжего толстяка за барной стойкой. Тот был мрачнее тучи и в одиночестве цедил виски. Не смотря на то, что Даг успел дважды за этот день побеседовать с Чаком Риттером, он решил, что это какой-то знак свыше и не стоит его игнорировать. Подойдя к барной стойке, Даг уселся на свободный стул рядом с Риттером. Тот бросил на него короткий взгляд и устало вздохнув, проговорил:

— А, шериф Мёрфи! Тебе еще не надоело со мной трепаться?

— Вовсе нет, а тебе со мной надоело?

— Ну что ты! Просто разговоры выходят какими-то однообразными: «Эй, Риттер, а где Миллер! Ой, шериф, а я не знаю!» — Разыграв по ролям свое нехитрое представление, Риттер с тоской уставился на дно опустевшего стакана.

— Ну, с моего последнего звонка прошло… — Даг взглянул на часы на запястье и продолжил — аж четыре часа, а вдруг что-то изменилось?

— Мы, вроде как, договорились — если что-то изменится, я дам знать. Дважды договорились.

Даг придвинулся ближе к Чаку и пристально глядя ему в глаза, спросил:

— Так ты и в самом деле не знаешь, где Миллер, Чак? Потому что скрывать местоположение разыскиваемого преступника уголовно наказуемо, ты ведь в курсе?

— Я уже говорил, что никого не прячу! Я понятия не имею, куда он делся!

Даг старался определить по выражению лица Риттера, говорит ли он правду.

— А если завтра я приеду к тебе домой с ордером и проведу обыск, что ты на это скажешь?

— Да можешь хоть сейчас и без ордера, никого я не прячу!

На этот раз, как и в оба предыдущих, Даг ему поверил, и все же он не хотел так быстро сдаваться. Однако, поскольку шериф не имел права наседать с расспросами в баре, все зависело от того, захочет ли сам Риттер продолжать этот разговор. Поэтому, Даг постарался подключить все то обаяние, что имелось у него в арсенале, чтобы придать допросу вид застольной беседы. Насколько ему было известно, Риттер слыл компанейским парнем, питающем слабость к выпивке, так что если все сделать правильно, эта затея имела шансы на успех.

— Да, брось, неужели я так уж сильно испортил тебе вечер? Сидишь один, с пустым стаканом, явно не в настроении! Давай, я закажу тебе еще виски, а ты расскажешь мне, что тебя огорчило? В конце концов, мой долг, как шерифа, заботиться о благополучии горожан! — сказав это, Даг улыбнулся и примирительно похлопал Риттера по плечу.

— Спасибо, обойдусь! — буркнул Чак. — Я что похож на девицу, за которой стоит приударить? Я и сам в состоянии оплатить себе выпивку!

— Мне конечно всегда нравились рыженькие, но я все же предпочитаю безбородых. — усмехнулся Даг. Риттер тоже сдержанно хмыкнул и покачал головой.

«Так-так, похоже я двигаюсь в верном направлении!» — решил Даг и продолжил:

— Я, видишь ли, пришел сюда с намерением как-следует набраться, да вот только компании не нашлось, а я терпеть не могу пить в одиночку!

Риттер смерил его недоверчивым взглядом, потом пожал плечами и Даг попросил бармена принести им бутылку виски и еще один стакан.

— Так, что у тебя стряслось, Чак?

— А у тебя? — Риттер явно не собирался первым выкладывать карты на стол. Если Даг хотел завоевать его доверие, ему следовало чем-то поделиться:

— Проблемы на личном фронте. — Коротко ответил Даг и отхлебнул виски. Он не был настроен откровенничать, но и сочинять особо не хотел.

— А, ну да, Меган же вернулась в Вудвилл!

Даг встрепенулся от неожиданности. Он как-то не сопоставил, что Риттер, будучи другом Миллера, в курсе его отношений с Меган. Кроме того, когда она вернулась в город, ее бывший муж наверняка тоже это заметил и успел обсудить новость с единственным в городе приятелем.

Чак сочувственно поглядел на Дага — очевидно, у него на лице было написано все, что творилась сейчас внутри. Пора было взять себя в руки и перевести разговор в правильное русло.

— Так, а у тебя-то что стряслось?

— Не у меня, у Миллера. — произнес Риттер, наполняя свой стакан.

— Ты о том, что он по видимому, скоро опять окажется за решеткой? Переживаешь за его безупречную репутацию? — спросил Даг с усмешкой и тут же раскаялся. Если он и впрямь хочет что-то вытянуть из Риттера, не стоит сейчас цепляться к Миллеру.

— За его жизнь. — Выдохнул Риттер и одним глотком осушил стакан.

— За жизнь Миллера, серьезно? — Правая бровь Дага невольно поползла вверх. — А что насчет девушки, которая позвонила в полицию и после этого бесследно исчезла?

Чак помолчал немного, собираясь с мыслями, потом произнес:

— На днях мы виделись с Трэвисом и мне показалось, что он был напуган. Он не говорил этого напрямую, но по-моему, считал, что находится в опасности. Я его разубедил, а потом он исчез.

— Риттер, какого черта! Мы дважды за этот день говорили с тобой о Миллере, и ты ни