Принц в подарок - Татьяна Тронина

– Будулай может быть родственником моего мужа, – сказала Соня. – Я хочу увидеть этого… Будулая. С ним можно будет поговорить?

– Да, конечно. Он вполне вменяем, кстати. Только вот не помнит ничего… Я так полагаю, память может к нему вернуться – если он увидит родных. Узнает знакомые лица…

– Нет, меня он не узнает, – сказала Соня. – И мужа моего он тоже не узнает – даже если Будулай его настоящий отец. В последний раз он видел его младенцем…

– Упс… – озадачился Герман Остапович. – Но тогда, может быть, имя… его собственное имя пробудит у нашего Будулая память! Он ведь не Будулай, да? Как зовут папеньку вашего супруга?

– Не знаю, – мрачно произнесла Соня. – Вы не думайте, что я совсем уж ку-ку… Это долгая, странная история. Моего мужа воспитывала приемная мать… его родная тетка, по матери… Мать была русской. А отец моего мужа – не русский… Цыган, скорее всего.

– Интернациональная история!

– Не то слово. Минутку, я сейчас позвоню этой самой тетке…

Соня набрала по мобильному номер Валентины Прокофьевны.

– Алло… Валентина Прокофьевна? Здравствуйте. Это Соня. Скажите, как звали отца Исы?

– Кто? Соня? Какая Соня? А, Соня! Милая, откуда ж я знаю… – в трубке заиграла бравурная музыка (заставка к одному известному ток-шоу). – О, началось!..

Гудки. Валентина Прокофьевна смотрела телевизор и отвлекаться на какую-то ерунду не желала.

– Не знает, – сказала Соня, нажав на кнопку отбоя.

– Плохо дело… – вздохнул доктор. – Один выход – генетическую экспертизу сделать.

– Да, наверное. Но это потом… Будулай говорит по-русски?

– Прекрасно говорит. Вы его сейчас сами увидите…

Соня подхватила сумочку и пошла вслед за доктором. Она полностью доверилась Герману Остаповичу. И не потому, что о нем восторженно отзывался Бурдовский (да и кто такой этот Бурдовский, сам сомнительная и не вполне адекватная личность!). Просто Соня за свою жизнь успела навидаться всяких докторов. Одни хотели помочь ей, другим было все равно, они просто отрабатывали свой хлеб. А Зубов – из тех, настоящих. Радеющих за своих пациентов. Десять лет держать в больнице несчастного, забывшего свое прошлое! А вдруг Зубов поможет и ей…

– Вот, прошу… Сюда, в эту палату.

В просторной комнате стояло четыре кровати. На одной спал тучный дядька, две другие были пусты, хотя и вполне обжиты, поверх них лежали вещи (их владельцы гуляли, наверное), на четвертой тоже кто-то был, укрытый одеялом. Пахло хлоркой, рыбным супом… Тоскливый больничный запах.

– Будулай, любезный наш… Спите? – позвал Герман Остапович. – К вам гости. Примете?

Человек под одеялом заворочался.

– А? – невнятно отозвался он.

– Я говорю – гости к вам, Будулай.

Одеяло медленно поползло вниз. Соня с интересом смотрела… Она даже забыла о своем обмороке.

– Драсти, – тихо сказал Будулай, садясь на продавленной кровати. Это был пожилой, очень худой мужчина с абсолютно седыми, длинными, чуть вьющимися волосами – до плеч. Со смуглым узким лицом и яркими карими глазами, глядевшими с доверчивым любопытством. Абсолютно детскими, чистыми глазами… Тонкий нос, седые брови… Черты лица правильные, точеные. Идеальные. Только чуть впалый рот – у старика почти не было зубов.

– Будулай, это Соня. Познакомься…

– Соня… – повторил старик.

– Господи… – выдохнула Соня. – Может, он?

– Похож? – с интересом спросил доктор.

– Да, очень похож на моего мужа… О-очень! – Соня была потрясена. Хотя, с другой стороны, все восточные, смуглые лица казались ей похожими.

Соня подошла ближе, села перед стариком на корточки.

– Здравствуйте, Будулай!

Старик улыбнулся и протянул к ней руки. Устоять перед этим движением было невозможно, и Соня обняла Будулая. Худое, слабое тело – ребра можно пересчитать… В ноздри ударил запах дешевого стирального порошка и… травы. Да, так пахнет трава, когда ее косят на газонах… Запах чуть острей и сильней, но… этот запах напоминал запах… Исы!

«Ну я же не животное… чтобы вот так, по запаху…» – остановила себя Соня.

– Драсти, Соня! Как дела? – спросил Будулай.

– Все хорошо! – Соня улыбнулась, встала. Она была очень взволнованна. Шагнула назад, к доктору. Пошатнулась. Тот быстро подхватил ее под руку.

Соня оглянулась – сзади, в дверях, толпились люди – кто в пижамах, кто в чем, нянечки в белых халатах.

– Ой, батюшки, неуж родня у нашего Будулая нашлась? – высморкалась в платок какая-то тетка. – Прям как в кино…

– Я не знаю… – пожаловалась Соня. – Как понять? Правда, очень на моего мужа похож. Очень! Сейчас… – спохватившись, полезла в сумочку, достала фото Исы. К сожалению, небольшое – три на четыре. Все заахали, принялись разглядывать снимок.

– Похож!

– Да где ж похож…

– Нет, похож, похож!

– Да этот-то, на снимке, посветлее…

– Где ж сынок-то этот? Чего сам не приехал?

– Скоро приедет, – поспешно сказала Соня. – Нет, надо обязательно генетическую экспертизу…

– Тише, тише, ни к чему больных волновать! – разогнал всех доктор. – Сонечка, на сегодня хватит. И вам, и Будулаю надо отдохнуть. Идемте, Соня, я вас провожу…

Доктор отвел Соню на женскую половину больницы.

– Вот, будете здесь пока, в этой палате… У нас тут только Дашенька… Дашенька, к вам соседка!

Дашенька – вялая молодая девица – никак на Соню не отреагировала.

Ужин был скромным – филе какой-то рыбы без костей и картофельное пюре. Чай.

Ночь. Тишина. Только где-то далеко в коридоре гремит кто-то ведрами. В соседней палате поет женщина. Безумие… Безумие, что она, Соня, согласилась добровольно остаться здесь!

Соня встала рано утром, умылась, причесалась, привела себя в порядок – слава богу, что хоть какие-то вещи взяла с собой в дорогу. Весь вчерашний день ей казался сном. «Уеду… скажу Герману Остаповичу, что меня вызывают в Москву, и уеду! А с Будулаем пусть Иса разбирается… Зря я без него сюда поехала. Но ничего, выпустят Ису, он, может, генетическую экспертизу решит сделать… От меня одной все равно никакого толку!»

На соседней кровати лежала Дашенька и разглядывала потолок.

– Дашенька, до свидания… – сказала Соня и, не дожидаясь ответа, вышла из палаты.

Постучалась в кабинет главврача. «Надо попрощаться и медицинскую карту мою взять!» – подумала она, открывая дверь.

– Сонечка, что ж вы встали… Скоро обход! – Зубов потер лицо. – Вот, всю ночь не спал… Гадал над вашей картой.