Обречены воевать - Грэхам Аллисон

и его команда решили взяться за все задачи одновременно, трактуя их как критически взаимозависимые. Многие западные эксперты, в том числе дружественные Китаю, предупреждали, что это грозит перенапряжением сил. Действительно, ряд серьезных ученых утверждал, что Си лишится поста еще до конца своего первого срока (осень 2017 года). Однако от Си исходит, по выражению исследователя Китая Эндрю Натана, «наполеоновская самоуверенность»[449]. По словам бывшего премьер-министра Австралии Кевина Радда (они с Си знакомы с 1980-х годов, когда оба были младшими чиновниками своих правительства), Си присуще «обостренное чувство национальной миссии, четкое политическое видение» – а кроме того, «этот человек привык торопиться»[450].

Китайские чиновники хорошо осознают стоящие перед ними трудности. Например, ведущий экономический советник Си Лю Хэ, с которым мы познакомились два десятилетия назад, когда он учился в гарвардской школе имени Кеннеди, охотно делится списком, насчитывающим более двух десятков проблем. Среди них демография (постареет ли Китай раньше, чем разбогатеет?), поддержка инновациям, сохранение социальной стабильности при ликвидации неэффективных государственных предприятий, удовлетворение потребности в энергии без ущерба окружающей среде. Лю анализирует каждую проблему подробнее и с большим вниманием к нюансам, чем свойственно всем западным наблюдателям, чьи отчеты я изучал. А его босс и партия понимают риски, но продолжают наступать на всех фронтах.

В наших длительных беседах Лю возводил эту уверенность к глобальному финансовому кризису, начавшемуся с Уолл-стрит в 2008 году[451]. Ничуть не хвастаясь, оценивал реакцию китайской экономики на это потрясение устоев. Единственная среди крупнейших экономик мира, китайская экономика благополучно пережила сам кризис и последующую «великую рецессию», не свалившись в отрицательный рост[452]. Поскольку Китай отверг вашингтонский консенсус[453] по либерализации финансовых рынков, то у китайцев нашлось больше инструментов для борьбы с кризисом – и они не преминули их использовать. Подобно администрации Обамы, китайские чиновники в 2009 году поддержали экономику беспрецедентным бюджетным «подспорьем» в размере 586 миллиардов долларов. Теперь китайцы перемещаются на скоростных поездах между крупными городами страны. А нам задают вопрос, на который нет ответа: что получили США за вливание в экономику 983 миллиарда долларов? Дабы убедить остальную часть китайского руководства и своих сограждан в том, что его «китайская мечта» будет подкреплена делами, Си нарушил фундаментальное правило политического выживания: никогда не озвучивать одновременно четкую цель и дату ее реализации. Через месяц после избрания на свой пост в 2012 году он назвал две смелые цели и обозначил конкретные сроки их достижения. Для осуществления мечты Си Китаю нужно реализовать «две столетние цели». Во-первых, к 2021 году, когда будет отмечаться столетие Коммунистической партии Китая, следует создать «умеренно процветающее общество» (удвоив ВВП на душу населения приблизительно до 10 000 долларов). Во-вторых, к столетию Китайской Народной Республики в 2049 году страна должна стать «модернизированной, развитой, богатой и могущественной». (Стоит отметить, что китайские официальные лица в своих выступлениях и в официально публикуемых документах целенаправленно выбирают экономические показатели. Оценивая размеры китайской экономики, чиновники почти всегда используют для измерения ВВП рыночный обменный курс (РОК), а не ППС, чтобы экономика выглядела менее масштабной и угрожающей. Но за закрытыми дверями, сравнивая Китай и США, они опираются на ППС (см. обсуждение в главе 1). В данном случае столетние цели Си оцениваются по РОК – по ППС первая из них уже достигнута.)

Если все пойдет как запланировано, первая дата выпадает на девятый год десятилетнего президентского срока Си. Если Китай реализует эту цель, его экономика, согласно прогнозу МВФ, будет на 40 % больше американской (по ППС)[454]

[455]. Если Китай достигнет второй цели к 2049 году, его экономика превзойдет американскую втрое. Более того, по плану Си экономическое превосходство является лишь частью общей картины. Американский бизнесмен Роберт Лоуренс Кун один из немногих представителей Запада регулярно вхож во внутренний круг Си Цзиньпина. В разговорах между собой, отмечает Кун, члены команды Си неизменно подчеркивают, что стать первым номером нужно не только в экономике, но и в военной силе, науке, технологии и культуре[456]. Следовательно, вернуть Китаю былое величие – это не просто сделать страну богатой. Си хочет сделать ее могущественной, заставить граждан гордиться Китаем, а партию превратить в главный движитель всех свершений, в настоящий авангард человечества.

Кошмар Си

Когда у Си Цзиньпина бывают кошмары, он обычно видит в своих снах Михаила Горбачева. Вскоре после прихода к власти Си задал своим ближайшим соратникам риторический вопрос: «Почему рухнул Советский Союз?» Он никогда не устает напоминать товарищам важности этого урока. После тщательного анализа Си пришел к выводу, что Горбачев допустил три фатальных ошибки. Он ослабил политический контроль в обществе, не приступив к экономическим реформам. Он и его предшественники позволили коммунистической партии скатиться к коррупции и в конечном счете обесценить идеологию. Также он «национализировал» Советскую армию, потребовав от командиров клясться в верности государству, а не партии и ее лидеру. В совокупности эти действия «оставили партию без оружия». Когда противники выступили против системы, то, по словам Си, «ни у кого недостало мужества сопротивляться»[457].

Си мог видеть, что после событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году Коммунистическая партия Китая пошла по пути, опасно схожему с тем, который избрал Горбачев. В частности, когда прозвучала мантра эпохи: «Быть богатым здорово», почти все, кто располагал достаточными возможностями, разбогатели. Это касалось и многих лидеров коммунистической партии, правительственных чиновников и военных. Когда это богатство сделалось зримым в показных проявлениях роскоши, граждане справедливо усомнились в моральной чистоте ядра партии и его верности идеям коммунизма. Си предупреждает партийных чиновников: «Колебание идеалистической веры чрезвычайно опасно. Крах политической партии нередко начинается с утраты или отсутствия идеалистической веры»[458]. Вдобавок это чревато подрывом общественного доверия.

Си известно, что доверие к верховному лидеру в конечном счете зависит от цепочки командования, в которой его приказ заставляет солдата стрелять в сограждан. Обсуждая судьбу Горбачева, они с Ли Куан Ю пришли к такому же выводу. Ли рассказывал: «В тот день, когда Горбачев сказал людям в Москве – не бойтесь КГБ, я глубоко вздохнул. Он ведь сел прямиком на взрывное устройство, заложенное под это все, и говорит людям – не бойтесь!» Ли нисколько не удивился последствиям, потому что «Горбачев нырнул в глубокий бассейн, не потрудившись научиться плавать». Впрочем, он добавлял: «Если выбирать между любовью и страхом, я всегда считал, что Макиавелли был прав. Если меня никто не боится, зачем я нужен?»[459]

Первым императивом к реализации «китайской мечты» Си является повторная