Хамелеон (СИ) - Буланов Константин Николаевич

— Связь — это нервы войны. Очень точно подмечено! И желание ваше понятно. Такое желание имеется у каждого красного командира болеющего за свою службу, — аж одобряюще похлопал того по плечу генсек. — Вы, товарищ Геркан, не сомневайтесь. Наша промышленность озабочена данным вопросом уже не первый год. Имеются у нее и весомые достижения на поприще радиофикации Красной Армии. Потому обождите еще немного. И до вас, танкистов, очередь, непременно, дойдет.

На этом, собственно, теоретическая часть Геркана подошла к концу, и эстафету принял Козырев. Можно было сказать, что тут настроение генсека даже пошло вверх, поскольку перечисление основных характеристик танков иностранного производства продемонстрировало их заметный проигрыш отечественным разработкам. Лишь танк Кристи вызвал заметный интерес благодаря его скоростным характеристикам, отлично подходящим для операций глубокого прорыва. К тому же возможность передвигаться на колесах была также отнюдь немаловажно, учитывая, сколь много имелось проблем с гусеничным движителем. Гусеницы имели тенденцию спадать при маневрировании, траки то и дело разваливались на куски, а соединяющие их пальцы стирались и гнулись. Причем, эта «гусеничная» болезнь была отнюдь не особенностью советского танкостроения, английские танки тоже постоянно подкидывали подобные поломки во время проведения их испытаний. Пусть и в сильно меньшей мере. Но подкидывали. И это был факт, который следовало учитывать. А после началась практическая часть программы.

Дождавшись отмашки, Александр сорвал свой танк с места и ринулся на покорение ближайшего пригорка, следом за которым его детище ожидал забег на пару километров с преодолением разной крутизны подъемов и пары грязевых ям. Конечно, по сравнению с тем же танком Кристи, Т-26, ставший куда более грузным, нежели английский прототип, никак нельзя было назвать рысаком. Скорее он походил на трудягу тяжеловоза, размерено и неумолимо двигающегося вперед по рабочим делам, а не в целях удивления жаждущей развлечения публики. Если по шоссе с твердым грунтом он смог разогнаться аж до 42-х километров в час, против 35-ти в изначальной версии, то динамика на пересеченной местности оставляла желать лучшего. Скорость тут же упала почти вдвое, отчего захватывающим зрелище ползущей вперед стальной черепахи назвать было нельзя. Но внимание оно все равно привлекало, поскольку даже такая техника по нынешним временам смотрелась чем-то сногсшибательным. Особенно на фоне стоящего тут же для лучшего сравнения новенького Т-20, пусть и пошедшего в серию лишь в этом году, но уже совершенно устаревшего морально.

Раскрутив двигатель на максимум, пока длился прямой участок, Геркан, уже зная, что машине хватит, и скорости, и набранной инерции, чтобы достичь вершины, сосредоточил все свое внимание на удержании прямолинейного курса, поскольку не было ничего опаснее для танка при «штурме вершин», чем бортовой крен, неизбежный при неправильно работе фрикционами. В случае допущения подобной ошибки, можно было не только заглохнуть посреди холма, но и вовсе потерять гусеницу. Что было совершенно недопустимо на столь ответственном представлении, по результатам которого его личная судьба могла измениться, либо в сильно лучшую, либо в сильно худшую сторону. Естественно, в зависимости от успеха или неуспех демонстрации машин.

Как только в смотровой щели перестало виднеться только небо, а машина заметно качнулась носом вперед, достаточно потеряв скорость на подъеме, Александр тут же перешел с пятой передачи на вторую, чтобы тормозить на спуске двигателем. Ведь, что на подъеме, что на съезде с холма, беда у танков была одна и та же — бортовой крен, что был особенно нередок на скользкой траве. И если при малой скорости хода его еще виделось возможным как-то компенсировать работой рычагов управления, то на полной можно было уже опоздать с должной реакцией. Лишь в самом низу, для преодоления размещенной сразу за холмом грязевой ямы, он дал максимальный газ и перешел на четвертую передачу, чтобы максимально быстро проскочить топкий участок за счет силы инерции 11-тонной машины. Благо у моторов «Геркулес-WXB» максимальный крутящий момент приходился на весьма низкие обороты, отчего он так хорошо и встал на танк, где требовалась именно подобная особенность силовой установки.

Размесив своими гусеницами собравшуюся на дне влажную глину, Т-26 спокойно выбрался на очередной ровный участок, чтобы продемонстрировать всем, как он умеет разбрасывать по сторонам налипшую на его движитель грязь. По сути, то, что ныне происходило, являлось чистой воды показухой, поскольку Александр, словно профессиональный гонщик, прекрасно знал, где и как ему следует проходить тот или иной участок, чтобы не ударить в грязь лицом. В бою на незнакомой местности подобное, конечно, не было возможно в принципе. Однако здесь и сейчас он вел бой не с физическим врагом, а за право назваться создателем успешных боевых машин. Отчего и сам спокойно закрывал глаза на сей обман. Все равно на вооружение требовалось что-то принимать. А на фоне отечественных или же частично отечественных машин, заграничные конкуренты смотрелись откровенно блекло. Он это знал сам. Вот только требовалось, чтобы данный факт узнали и поняли те, от кого зависит итоговое решение.

Увы, но вышедший на старт следующим Т-24 оказался еще более медленной машиной. Чуть-чуть, на пару километров в час, но медленнее. По сравнению со сменившим его быстроходным Кристи М1931, продемонстрировавшим вдвое большую скорость хода, обе отечественные машины выглядели заторможенными черепахами. Евгений Кульчицкий знал свое дело туго и выжимал из детища американского конструктора все, на что только оно было способно. Возможно, находись он за рычагами первых «конкурсантов», и те машины смогли бы показать несколько более динамичное прохождение намеченного маршрута. Однако было одно немаловажное «но». Сколь бы полные азарта взгляды и даже одобрительные возгласы ни собирал несущийся на 45 километрах в час «американец», на уже показавший себя тяжелый танк с его длинноствольным орудием, нет-нет, да поглядывали с восхищением. Ведь его тяжеловесность и подавляющая боевая мощь многим пришлась по нутру. И особенно выигрышно он смотрелся на фоне несуразно прямоугольного «Виккерса 12-тонн» с его крохотной 47-мм пушечкой, который с таким натягом преодолевал полосу препятствия, что вызывал лишь усмешки у «высокой публики». Таким вот образом прошла демонстрация, должная самым кардинальным образом отразиться на облике бронетанковых войск СССР в ближайшие пять — десять лет.

[1] Николай Всеволодович Барыков — в 1930 году возглавил Опытный конструкторско-машиностроительный отдел завода «Большевик». Являлся заместителем Гротте при проектировании ТГ-1.

[2] Владимир Иванович Заславский — заместитель главного конструктора ГКБ ОАТ. Профессор. Автор первого пособия по конструкции и расчету танков. Проектировал бронекорпуса и трансмиссии.

[3] Александр Александрович Микулин — племянник «отца русской авиации» Николая Егоровича Жуковского. Конструктор авиационных двигателей. Также привлекался для проектирования танковых двигателей.

[4] А-19 — 76-мм полуавтоматическая танковая пушка, созданная на основе зенитного орудия Лендера. Создавалась для танка ТГ-1.

Глава 17

Кто, кому, кто?

— Этот товарищ Геркан, он вообще как, стоящий человек? Или просто набивающий себе цену балабол? — обратный путь в Москву Сталин решил проделать не в гордом одиночестве, отчего на соседних сиденьях его служебного Паккарда 533 со всем удобством разместились Ворошилов с Халепским. — Откуда он вообще взялся такой?

— Его привез с Дальнего Востока мой заместитель, когда ездил туда в качестве инспектора бронесил для сбора информации по прошедшим боям, — тут же отозвался со своего места начальник УММ. — Вроде как встретились они там случайно. Но как рассказывал мне сам Калиновский, он прежде уже слышал об этом Геркане от командира 3-го отдельного танкового полка, откуда тот и был командирован в ОКДВА[1]. Еще до убытия из Москвы товарищ Геркан разработал простой в производстве и эксплуатации механизм, позволивший создать из обычного автомобиля полноприводной вездеход. Командирские ГАЗ-34 и легкие артиллерийские тягачи ГАЗ-35, которые сейчас небольшими партиями выпускает московский завод «Спартак», это, по сути, его детище.