Капитан - Антон Перунов

были выстроены по росту или, как выразился церемониймейстер, «по ранжиру».

Так что довольно высокий Колычев оказался в самом начале строя между поручиком-гренадером и лейтенантом гвардейского экипажа из команды «Цесаревича». Зимина же с двух сторон зажали внушительными животами два генерала: один пехотный, а второй почтового ведомства.

Государь появился не то чтобы внезапно, но как-то буднично. Не было ни фанфар, ни орудийного салюта, а только все тот же церемониймейстер громко провозгласил:

— Его величество император Всероссийский и ее величество императрица!

Военные вытянулись, дамы присели в реверансах, а царственная чета, приветливо улыбаясь, вошла в зал. Кажется, государыня была нездорова, поэтому ей тут же принесли кресло, а царь, шепнув ей несколько ласковых слов, не тратя времени даром, приступил к церемонии. Держался он при этом просто, поздравлял с награждением, потом вручал орден, и, крепко пожав руку на прощание, двигался дальше. Иногда он считал нужным добавить несколько любезных слов от себя лично, и это являлось большой честью.

— Так это вы в одиночку захватили японский корабль? — спросил он у Марта, еле заметно коснувшись его ауры через «сферу».

— Был грех, ваше величество, — нашелся с ответом Колычев, предупрежденный, что не следует возражать или что-то объяснять монарху. Он, де, и так все знает, а если и нет, то есть люди, которые доведут все, что положено.

— Каков молодец! — улыбнулся император и вручил ему кортик, на золотом эфесе которого было выгравировано «За храбрость», а с другой стороны — маленький крестик, покрытый белой эмалью, и темляк из георгиевской ленты.

«Ни фига себе!» — подумал про себя Март, но царь уже вручал орден святого Владимира с мечами его соседу.

Быстро пройдя вдоль строя, государь покончил с первой частью церемонии, после чего наступила вторая. На сей раз награждались представительницы прекрасного пола. Главным образом за заслуги мужей или отцов, хотя была одна сестра милосердия из высшего общества, добровольно отправившаяся на войну, чтобы ухаживать за страждущими. Ей вставшая ради такого дела государыня лично вручила «Георгиевскую медаль».

Еще двум дамам, потерявшим сыновей, достались «Знаки Святой Ольги», а нескольким совсем молоденьким барышням — фрейлинские шифры. Одна из них показалась Марту смутно знакомой, но он никак не мог разглядеть, кто это, пока, наконец, не услышал представление: «Александра Владимировна Зимина-Колчак за заслуги отца!»

— Вот это да, ваша дочь теперь придворная? — удивился Колычев.

— Не совсем, — так же тихо отозвался опекун. — Раньше, действительно, их давали только придворным, а теперь это просто почетный знак, который полагается носить на важные мероприятия.

После награждения заиграла музыка, затем одни слуги вкатили в зал столики на колесах, уставленные закусками, другие разносили шампанское, и началось нечто вроде фуршета.

— А я думал, будет пир! — немного иронически заметил Март.

— Опоздал, брат, — засмеялся Зимин, — в последний раз торжественный обед после награждения случился еще при прежнем императоре!

— Папочка, ты видел, как меня наградили? — вихрем налетела на них Саша.

— Конечно, видел, — улыбнулся отец. — Тебя было трудно не заметить!

— Конечно. Я тут самая красивая!

— И самая скромная, — не удержался от шпильки Колычев.

— Ах, вы тоже здесь? — обворожительно улыбнулась старательно не замечавшая его до сей поры девушка.

— Случайно мимо проходил, — пожал плечами Март.

— А государь случайно наградил вас георгиевским оружием, — в тон ему продолжила Саша.

— Ладно, дети, — усмехнулся Зимин. — Мне надобно кое с кем переговорить, так что оставляю вас одних. Не скучайте!

Обычно Март легко сходился с представительницами прекрасной половины человечества, после чего так же легко расставался. Если, конечно, тем не удавалось прежде втравить его в какую-нибудь неприятность. Но с дочерью своего опекуна он чувствовал себя не то чтобы скованно, но как-то все-таки не в своей тарелке. Она была, безусловно, хороша собой, да к тому же очень обаятельна, а еще… они были помолвлены, и это, честно говоря, напрягало.

— Хотите что-нибудь выпить? — предложил он, не зная, что ей сказать.

— Шампанского «Розе»[17], — отозвалась она.

— Хорошо, я сейчас, — сорвался он за проходившим мимо официантом.

Не без труда найдя на изрядно опустевшем подносе две креманки — широкие бокалы-блюдца с розовой, искрящейся мелкими пузырьками жидкостью, он собрался было идти назад, но буквально наткнулся на компанию офицеров флота.

— Простите, господа, — хотел он их обойти, но не тут-то было.

Пилоты, один из которых был его соседом во время награждения, и не думали расступаться.

— А вот и вы, — расплылся в дурацкой гримасе лейтенант. — Простите, никак не могу определить вашего чина.

— У меня нет чина, — спокойно отозвался Колычев. — Я приватир.

— Очень интересно! А как же вы друг друга различаете?

— А вам это зачем, желаете оставить службу?

— А почему бы и нет? Вон вас как награждают…

Ситуация была абсолютно дурацкой. Во-первых, царский прием, так что руки распускать все-таки не следовало. Во-вторых, они все равно заняты бокалами, а компания явно намеревалась устроить скандал… И тут ему на помощь совершенно неожиданно пришла Саша. Заметив, что ее спутника окружили какие-то люди, она незаметно подошла поближе и, как только ситуация стала накаляться, недолго думая, вошла в «сферу» и что было сил ударила по никак не ожидавшим подобного исхода молодым людям. У одного из них тут же громко заурчал живот, второй почуял резь в мочевом пузыре, а третий просто побледнел и, казалось, вот-вот задохнется. Тем временем девушка прорвалась сквозь их кольцо и оказалась рядом с Колычевым.

— Ну, где же вы были так долго? — неожиданно жеманно произнесла она, отбирая у ничего не понимающего Марта один из бокалов. — Я скучала.

— Простите, — выдавил из себя тот.

— А это ваши друзья? — изобразила интерес свежеиспеченная фрейлина и добавила требовательным тоном: — Познакомьте нас!

— Прошу прощения, мадемуазель, как-нибудь в другой раз! — сдавленно отозвался лейтенант, после чего все трое спешно ретировались в сторону ближайшей уборной.

— Что это было? — удивленно посмотрел на потенциальную супругу Март.

— Ничего особенного, — пожала она точеным плечиком и как-то совершенно естественно перешла на «ты». — Просто они трое незаметно давили на тебя силой, пытаясь сковать волю и сделать глупость.

— Я думал, это запрещено на подобных приемах?

— Конечно же запрещено. Но не всем. Новичков, как правило, проверяют на реакцию. Ну, если попросит кто-нибудь из высокопоставленных особ.

— Погоди, они что — одаренные? А я и не понял…

— Да тут все одаренные! Простецов[18] на такие мероприятия не пускают, их чествуют отдельно.

— Понятно, — кивнул Март, после чего по-новому взглянул на нареченную и неожиданно для себя тихо сказал: — Спасибо. Без тебя я мог бы наделать глупостей.

— Не за что… просто я страшно не люблю подобные вещи, да и церемонии